описал характер ее вооружения, боевые порядки. Третья книга была посвящена разбору правил ведения войны. В четвертой книге рассмотрены правила защиты и осады городов, крепостей, а также правила ведения морского боя. Вегеций делает упор на необходимость тщательного обучения и подготовки войск к сложному делу войны: «…Кто хочет мира, пусть готовится к войне; кто хочет победы, пусть старательно обучает воинов; кто желает получить благоприятный результат, пусть ведет войну, опираясь на искусство и знание, а не на случай». Знание – это сила… Оно не только вооружает войско прекрасными навыками, но внушает смелость: «Знание военного дела питает смелость в бою: ведь никто не боится действовать, если он уверен, что хорошо знает свое дело». Далеко не последним фактором в успехе воинской рати становится воспитание в воинах высоких моральных качеств и чувства чести. «Чувство чести делает воина наиболее подходящим, чувство долга, мешая ему бежать, делает его победителем». Для такого настроя нужно, чтобы офицеры и полководцы напомнили солдатам об их победах, зажигали души и вызывали гнев и ненависть к врагам. В битве важны опыт, боевая подготовка в науке военного дела, ясность плана и присутствие духа. Хотя Вегеций и считает любое сражение «роковым для нации и народов».
Ж.-Л. Давид. Клятва Горациев
Таким образом, можно без преувеличения сказать, что армия в жизни Древнего Рима играла ключевую роль. Хотя и у Рима, как мы увидим, был ряд слабых мест (или просчетов) в армии. В ряде случаев их полководцы оказывались не на высоте, порой их подводила чрезмерная заносчивость, у них была неважная разведка, слабым местом римской армии была их конница. Италия никогда не славилась всадниками. Пока сохранялись мощь и крепость главного ядра армии (легиона), Рим побеждал и торжествовал. Как метко скажет поэт Луцилий: «Часто римляне в сражениях были побеждаемы, но ни разу – в целых войнах; ну а это – главное».
Разве не те же слова мы могли недавно с гордостью сказать о могучей Красной Армии, которая сокрушила зверя более мощного, нежели все мировые империи былых веков?! И что мы видим теперь? Бездарные военачальники, находившиеся у власти 15 лет конца XX века, сделали все, чтобы армия и силовые структуры перестали существовать. В итоге у нас наряду с честными и храбрыми офицерами в армии, в МВД, КГБ, на флоте оказались предатели. Они готовы торговать интересами Родины всюду – в Германии, Вьетнаме, Югославии, России, Чечне. Чтобы вконец разложить нашу армию, власть олигархов установила мизерные зарплаты. В армии в 1997 г., по докладу зам. министра, муки оставалось всего на три дня. На Дальнем Востоке сняли и продали плиты покрытия военных аэродромов. Таких военачальников (продавших врагу оружие) Рим сразу бы бросил на растерзание зверям, на виду всего Колизея. Их, не колеблясь, осудили бы и казнили. С Тарпейской скалы сбрасывали и за меньшие грехи. В римской державе нельзя вообразить ситуацию, когда сын и наследник цезаря, дети главнокомандующего, консула (президента или министра обороны) не служили бы в армии. У нас же дети правящей знати, ка правило, увиливают от армии. Что можно ожидать от таких «защитников отечества»? Жалкое поколение. Позорная страница, которая была невозможна в Риме (по крайней мере в период его силы). Когда же ситуация изменилась, Рим пал…
Развлечения воина
Ценя мужество и отвагу, римское войско не упускало случая развлечься. Простой солдатский юмор высоко ценили, считая в порядке вещей пошутить и с противником. В таких случаях говорили: надо подсыпать перца (аттической соли). К примеру, в Перузии и окрестностях обнаружены снаряды от пращи, которыми римляне осыпали противника. Когда будущий император Август осаждал войска брата Луция Антония и его жены Фульвии, они бросали друг другу ядра, на которых мог быть нарисован фаллос с надписью: «Ищу зад Октавиана» или же: «Ищу киску Фульвии»… Причем сам цезарь написал эпиграмму, которую полностью воспроизвел поэт-сатирик Марциал: «Под предлогом, что Антоний натягивает Глафиру, Фульвия принуждает меня также натягивать и ее… Меня? Чтобы я натягивал Фульвию? А если Маний попросит меня всадить ему в зад? Нет! Надо быть дураком… «Или ты имеешь меня, или война», – гласит надпись. Но член дороже жизни: война. Трубите сбор». Такой грубый юмор всегда ценился в армиях. Во время галльского триумфа Юлия Цезаря воины лихо распевали веселую песню:
Есть еще одна скрытая причина силы римского народа, о которой надо сказать особо. В основе ее, позвольте заметить, лежит не что иное, как фаллос, точнее не сам фаллос, а философия мужественности нации и все, что с этим было связано. Показательно, что государственную власть олицетворяли ликторы с фасциями. Римлян с детства приучали к вере, что подобно тому как мужчина властвует над женщиной, он должен править над всеми народами. Кстати, не столько богиня Ника (Виктория – у римлян), а фаллос являлся для римлянина символом победы. С самых ранних лет римскому мальчику вручали «буллу» – медальон, который он дожен был носить на шее. Внутри «буллы» находилось не изображение бога, не образ родителей, и даже не горсть родной земли, а изображение фаллоса – «фасцинум».
Бронзовые амулеты-обереги
Это были так называемые обереги-талисманы, которые должны были оберечь его и от сексуальных посягательств. В отличие от греков, у которых любовь к мальчикам считалась вполне законной и общепринятой, Рим сей обычай решительно отверг. Тех же, кто вел себя подобным образом, называли греческим термином «кинед» (по-русски – «бабой» мужеского пола). Это было страшным позором для мужчин. Таких мужчин не то что в консулы или в сенат, но даже в хлев бы не пустили.
Меркурий в виде Приапа
Римляне – народ-победитель, ставивший задачей «иметь весь мир». Выступать в роли пассивного объекта любовной страсти было позорно и наказуемо. Это у нас политики последних 20 лет привыкли выступать в пассивной роли. Иных премьеров, президентов, министров, сенаторов, депутатов, послов порой «имеет» всяк, кто только захочет, на Западе и Востоке. Те даже гордятся этим… Однако дадим слово авторам любопытной книги – «Фаллос как член общества». Петербуржцы в ней пишут: «Многие историки соглашаются, что фаллос был в Риме орудием государства. Сильный римский фаллос строил сильное государство. Средняя продолжительность жизни в то время была примерно 25 лет. Из ста человек только четверо доживали до пятидесяти. А империи надо было расширяться, нужны были новые войны. Император Август наказывал холостяков и всячески поощрял отцовство. В Риме существовал даже специальный праздник – когда отцы праздновали первую эякуляцию своего сына. Тело римлянина было его собственностью, но фаллос работал на империю». Конечно, Рим в полной мере отдавал дань всем видам любви, однако это был совсем другой секс. Законным считался и поощрялся секс с зависимыми партнерами (рабы, проститутки, слуги и вольноотпущенники). За совращение свободнорожденного мальчика – смерть.
Фаллический камень-менгир. II в. н.э. Неаполь
Рим привык насиловать народы, а потому он и фаллос рассматривал как орудие господства. Хотя пассивная позиция считалась позорной для свободных лиц, разврат среди политической элиты Рима был весьма развит. Так, бисексуальный Цезарь был, по известному выражению одного из современников, «мужем всех жен и женой всех мужей». Он еще в двадцатилетнем возрасте переспал (видимо, за деньги) с царем Вифинии Никомедом, за что его же воины называли Цезаря «царицей Вифинской» и «лысым развратником». Император Нерон почти что открыто жил и со свободными мальчиками и с замужними женщинами. Ему ничего не стоило изнасиловать весталку Рубрию и сделать евнухом мальчика Спора, на котором он и «женился». И все же (если оставить в стороне цезарей) содомия не приветствовалась. И только на закате Римской империи ряд римских поэтов-либералов (среди которых всегда особо много извращенцев) предложили ввести в обиход практику «политической» любви. На Веллиевом холме в Риме стоял Тутун Мутун камень в виде фаллоса, на него сажали невесту. Сексуальная активность считалась признаком мужественности, агрессивности, укреплявшим силу империи. «Физическая сила, военное превосходство, сексуальная мощь, упрямый характер и необузданная сексуальность дали этот сплав под названием римская мужская добродетель», – заключают авторы книги. Однако со временем Рим потерял не только свою республиканскую девственность, но и муж-скую силу. Окруженный толпами «варварских народов», он оказался биологически и генетически не способен к воспроизводству настоящих воинов… Известно, что большинство древних греков и римлян были светловолосыми и голубоглазыми. Так было на ранних этапах истории. Однако со временем римский тип погряз в роскоши, удовольствиях, растворился и даже, так сказать, заметно «почернел»… Похоже, что фаллос варвара стал одолевать фаллос римлян. Главным инструментом победы всегда являлись армия и оружие. Но все же если какая-то нация перестает зачинать, рожать и воспитывать сильных мужчин и отважных воинов, она с годами неизбежно станет жертвой более агрессивного и активного соседа.
Группа римских офицеров со знаками отличия
Велико было значение материальных факторов. Офицеры и солдаты получали долю военной добычи. Общим для всех армий древнего мира было награждение отличившихся в битвах венками, золотыми кольчугами, шлемами, серебряным оружием, увеличением жалованья и т. д. В принципе военная добыча в Римском государстве, в Греции и эллинистических державах принадлежала государству. Высшие начальники старались следить за соблюдением порядка. Вольности и злоупотребления не допускались. Рим вначале так и поступал. Так действовали видные командиры. После подчинения Иерусалима власти Селевкидов Антиох III приказал вернуть свободу тем, которые были уведены из города и проданы в рабство, и не только им, но и родившимся у них детям. Он же приказал вернуть горожанам отнятое имущество. Как правило, деньги, полученные при продаже пленных, должны были уходить в фиск, но даже при соблюдении тех или иных формальностей всегда была возможность воспользоваться удобным случаем. Ведь воин, захвативший город, дом и убивший противника (при котором часто были немалые деньги, драгоценности, богатое оружие и т. д.), мог присвоить ту или иную понравившуюся ему вещь. Такого рода солдаты-наемники – предмет сатиры многих эллинистических комедий. Говорят, что во время парфян-ского похода Антиоха VII даже простые воины скрепляли обувь золотыми пряжками, пользовались серебряной посудой и т. п. Такие же картины можно было видеть после успешного завершения битв Александром Великим и римским войском.
Серебряный рельеф
Помимо материальных стимулов велика была роль и разного рода поощрений, типа триумфов, знаков или же шествий, прославлявших победителей. Триумф означал вступление в столицу (Рим) полководца-победителя и его войска. Как только войско одерживало значимую победу, воины провозглашали полководца императором. С годами триумф превратился из обычной церемонии победителя в главную награду полководца, как правило, назначаясь сенатом по его просьбе. Первый триумф имел место в Риме во времена Ромула, после его победы над ценинским царем Акроном. Хотя Плутарх возводит это празднество еще к этрусской традиции. В начале римской истории триумф носил обрядовый характер. Вернувшийся с поля брани воин обязательно должен был очиститься. Считалось, что пролитая в бою кровь врага его оскверняет. В честь своих божеств римляне воздвигали изображения или сооружали трофеи из захваченного оружия. Они говорили: «Мы отдаем долг не только людям, но и богам». Обычно во время шествия на Капитолии совершались жертвоприношения животных главному богу римского пантеона – Юпитеру. И все, от полководца до солдата, могли рассчитывать на различные награды – Большой и Малый триумфы, Овацию, Морской триумф, наградные знаки в виде венков, цепей, копий, фалер, браслетов, колец и т. д.
Дж. Б. Тьеполо. Триумф императора
В Рим отправляли послов и просили устроить триумф. Сенат давал разрешение на его проведение только при действительно значительных успехах римского оружия. Впоследствии возникли четкие границы триумфа: оный можно было получить, если в одном сражении противник потерял не менее 5000 убитыми. В торжественных случаях триумфатор получал наградное оружие, украшенную золотом тогу и лавровый венец. Триумф военных – это парад. Это было зрелище красочное и довольно редкое, ибо вступление войск в священные пределы города Рима строжайше запрещалось римскими законами и рассматривалось как святотатство. Кстати говоря, на Марсовом поле, вне пределов города, стоял и древний алтарь бога войны Марса. Там власть принадлежала военным. В самом же Риме власть была у гражданских лиц – магистратов. Народ обладал высшей формой власти – империем. Народное собрание вручало империй высшим должностным лицам, а в эпоху Империи его стали давать императору при вступлении на трон. «Империя» означало «власть» и со временем стало обозначать территорию, на которую распространялось правление магистратуры. Получить право на триумф можно было лишь в том случае, если полководец полностью и окончательно завершил военные действия. Обязательной была не просто победа, но крупная, в итоге которой Римское государство расширило границы.
Триумф был не только важным социальным стимулом, но и психологическим инструментом в деле воспитания народа, становления всей системы римских ценностей. Реставрировавший старые памятники император Август специально ставил статуи выдающихся людей Рима в триумфальном облачении на форуме. Он говорил, что делается это с одной целью: чтобы и его, и других правителей сам народ при выполнении ими долга побуждал бы брать пример с победителей. Таких полководцев-триумфаторов прославляли статуи, надгробные памятники и особые надписи (элогии). Так, в храме Матер Матуты была установлена доска с перечислением подвигов Тиберия Семпрония Гракха (174 г. до н. э.). Воинам вручались и различного рода венки (за спасение граждан, за храбрость и т. п.).
Центурион с фалерами
Поощрение венками в то время было принято римлянами, македонцами, да и в других армиях мира. Наградой за проявленную в боях выдающуюся храбрость был золотой венок. Такие венки вручались тем, кто подавал примеры мужества остальным, скажем, взобравшись первым на крепостную стену во время осады города или штурма укрепленного лагеря противника. После захвата Карфагена Сципион наградил золотым венком сразу двоих – центуриона легиона и солдата абордажной команды, которые первыми из римлян взобрались на
