и не за все время, а тех только, с кем как с консулами или диктаторами пришлось бы сражаться Александру? Марк Валерий Корв, Гай Марций Рутул, Гай Сульпиций, Тит Манлий Торкват, Квинт Публилий Филон, Луций Папирий Курсор, Квинт Фабий Максим, два Деция, Луций Волумний, Маний Курий! А если бы до войны с Римом Александр стал воевать с Карфагеном и переправился в Италию в более зрелом возрасте, то и после тех также были мужи великие. Любой из них был наделен таким же мужеством и умом, как и Александр, а
Арес (Марс) – бог войны
Если что-то и воплощает цивилизацию Древнего Рима в наибольшей степени, то это войны и зрелища. Думается, слова, сказанные историком Титом Ливием о Риме, точно отражают римский дух, дух военного хищника: «Если и существует народ, справедливо претендующий на священное происхождение, связанное с вмешательством богов, то военной славе Рима довольно величия, чтобы род человеческий, признавая его власть над собой, также признал за ним право вести свой род и род своего основателя скорее от Марса, чем от любого другого из богов». Впрочем, война и армия воплощают историю цивилизации во всей ее полноте не только в Риме – и не только сугубо военную и политическую историю, но и историю социальных, экономических, религиозных, культурных и любых иных влияний.
Примерно то же можно сказать о римских законах. В отношении Рима мы вправе применить формулу Платона о греках – об их вооружении, подготовке, быте, трапезах и т. д. философ заявил, что всё у греков «приспособлено к войне», даже все законы установлены, «принимая в соображение именно войну». Платон продолжает: «Ибо то, что большинство людей называет миром, есть только имя, на деле же от природы существует вечная непримиримая война между всеми государствами. Став на эту точку зрения, ты, пожалуй, найдешь, что критский законодатель установил все наши общественные и частные учреждения ради войны; он заповедал охранять законы именно согласно с этим, т. е. никакое достояние, никакое занятие, вообще ничто не принесет никому пользы, если не будет победы на войне: ибо все блага побежденных достаются победителю». Если эти слова справедливы для античной Греции, то они еще справедливее для Рима. Древний мир жил тогда от края до края по формуле «Горе побежденным».
Обучение римских новобранцев
Если применить к римлянам «науку о духе», то можно сказать, что дух римлян наиболее полно воплотился в их завоеваниях. В. Вундт в «Психологии народов» утверждал: «…можно говорить если не о душе народов, то, во всяком случае, о духе народов (Volksgeist), совершенно так же, как мы говорим об индивидуальном духе». И какое бы из важнейших событий рим-ской истории вы не взяли, везде или почти везде (прямо или косвенно) участвовала армия, ее легионы и полководцы. Режим Римской империи определял себя как «военная монархия», а потому непосредственно опирался на солдат… По словам Диона Кассия, император Тиберий, дабы обуздать строптивых сенаторов, показал им его преторианцев на учениях. Аргумент оказался убедительным. Если война, по словам Клаузевица, концентрированная экономика, то в отношении Рима можно сказать, что в войне сконцентрировалась «вся его жизнь». В самом деле, жизнь значительной части людей империи была подчинена решению тактических или стратегических военных задач. Римские солдаты и их командиры постоянно совершенствовали свое искусство, изучали стратегию, тактику, укрепляли тело физическими упражнениями, совершенствуя боевое мастерство. Военачальники смотрели на войну как на науку. Надо особо подчеркнуть, что в римскую армию стали подбирать профессионалов, то есть лучших из лучших. Потребности в легионерах были не так уж велики (менее 10 тыс. человек в год), что позволяло отбирать в армию Рима наилучших. Офицерские должности занимали исключительно знатные римляне (т. е. сенаторы или всадники). В военном и интеллектуальном плане офицерский корпус находился на уровне поставленных перед ними задач.
Римская «черепаха»
Преданность родине в людях воспитывалась с ранних лет. В Риме не было и быть не могло «космополитов». Символом любви к родине стал консул Марк Атилий Регул, полководец 1-й Пунической войны. После морской победы в 256 г. до н. э. он высадился с войском на берегах Африки и одерживал победу за победой, но однажды был разбит греческими наемниками, нанятыми пунийцами, и попал в плен. Враги отправят его в Рим, надеясь, что тот будет среди сенаторов ратовать за мир. надеясь спасти жизнь. Перед тем с него взяли клятву вернуться в Карфаген в случае, если он не сможет (или не захочет) убедить римлян подписать мир. Но Регул, понимая, чем это ему грозит, уговорил Рим продолжать войну с противником, добровольно вернулся в Карфаген и был казнен обманутыми в надеждах пунийцами.
Построение римских войск в виде «черепахи»
Воинов Рима всегда отличало мужество. Среди массы различных историй есть и история о мужестве юного Горация Коклеса, что с двумя товарищами отразил у моста через Тибр натиск врагов, желающих овладеть городом. Воспеваются и подвиги Муция Сцеволы, Гнея Марция (прозванного Кориоланом), Марка Валерия. Это были те образцы, которым училась следовать римская молодежь в жизни и в бою. Историк Гай Саллюстий Крисп сформулировал доктрину поведения молодых римлян: «Вначале юношество, как только становилось способно переносить тяготы войны, обучалось в трудах военному делу, и к прекрасному оружию и боевым коням его влекло больше, чем к распутству и пирушкам». Всякий знал: в случае необходимости юношу могли призвать в армию уже в 17 лет. Главным звеном или ядром армии до I в. до н. э. была военная центурия («сотня»), а не легион.
Римская армия строит укрепления
Сильной стороной римского войска было то, что оно сражалось, вело осады и кампании согласно всем требованиям военной стратегии, хотя оформились эти познания в более позднюю эпоху. Во время походов и битв римляне научились так укреплять свой походный лагерь, что он становился для них как бы «второй отчизной». Римский полководец Эмилий Павел говорил: «Предки наши считали укрепленный лагерь гаванью при всех превратностях военной судьбы: можно выйти оттуда на битву, и там укрыться от бранных бурь… Лагерь победителю – кров, побежденному – убежище». Наряду с известными работами Юлия Цезаря и ряда других римских авторов стоит среди специальных произведений назвать и «Стратагемы» Фронтина, и «Краткое изложение военного дела» Вегеция. Сект Юлий Фронтин (род. в 30-е гг. н. э.) занимал видные государственные посты в Риме. Политическую и военную детяельность он разнообразил, написав ряд работ по военному делу, из которых сохранились лишь «Стратагемы». Труды его, видимо, пользовались популярностью. Эллиан в предисловии к «Тактике» ссылается на авторитет Фронтина, говоря, что тот писал работу о тактике «по Гомеру». «Стратагемы» состоят из четырех книг. В первой автор рассматривает вопросы, относящиеся к подготовке сражения, во второй – само сражение и его ход, в третьей – проблемы осады и обороны городов, в четвертой – вопросы дисциплины и стойкости воинов. Все книги строятся как серия иллюстраций из примеров битв и сражений знаменитых полководцев. Все это тщательно, умело отсортировано и проанализировано, что позволяет рассматривать сей труд не просто как хрестоматию, но как учебное пособие для действующей армии во всех случаях.
Римские войска
В первой книге даны стратагемы, относящиеся к подготовке сражения (как скрыть свои планы, разведать планы неприятеля, как создать необходимые и благоприятные условия для ведения войны, как умело провести войско в нужное место, как выйти из затруднительного положения, как устроить засаду, как распылить силы неприятеля, как усмирить мятеж в войсках, как создать боевое настроение у легионеров, как рассеять страх от иных неблагоприятных прорицаний и предзнаменований и т. д.). Главное внимание уделено тут разделу «Создание условий для войны». Разбирая способы ведения войны, Фронтин учит прежде всего получить точную оценку сил противника. В противоборстве сторон нужно использовать все виды сражений. При этом не всегда генеральное сражение играет решающую роль (к нему следует прибегать только в случае большого перевеса в живой силе и технике, а также при условии полной уверенности в профессиональных навыках и мужестве армии). Так, Фронтин высоко оценил тактику Фабия по изматыванию вторгшихся в Италию войск Ганнибала. Похвалы заслужил и Сципион, который перенес войну с родной территории на вражескую. Главная мысль Фронтина состоит в том, что любая из стратегий может быть хороша, если ведет к победе. Во второй книге он еще раз подчеркивает, опираясь на многочисленные примеры, что умело провести сражение – значит его выиграть. В этой связи он указывает на необходимость искать и находить слабые места у противника. Слабые места, разумеется, были и у римского войска.
Легионер с боевой собакой
Римские войска непобедимы, «когда нападают на них всех вместе, но кто на них нападает по частям, будет их терзать и рвать». Интересно и то, что Фронтин советует никогда не загонять противника в угол, чтобы у того не было иного выхода, кроме почетной смерти. Тогда тот сражается отчаянно и дорого продает свою жизнь. Лучше оставить ему проход (так называемый «золотой мост»), это быстрее принесет победу и побудит его к бегству. История римского военного искусства не знает ни одного сражения, выигранного при помощи окружения. Большое значение придавалось им засадам и военным хитростям. «Скифская царица Тамара, ведя бой с переменным успехом против персидского полководца Кира, в притворном страхе ускользнула в хорошо знакомые ее воинам теснины; там она неожиданно повернула фронт и, используя природные условия местности, одержала победу», – пишет он, хваля скифскую тактику.
Монета, прославляющая дисциплину
Особое внимание уделяет Фронтин способам и методам поддержания в вой-сках необходимой дисциплины. Внимание к этой стороне военного дела объяснимо. Ведь от состояния дисциплины среди воинов в конечном счете и зависит успех или неуспех в любой битве и в военной кампании в целом. Приводя множество примеров поддержания таковой, Фронтин рекомендует довольно жесткие, даже драконовские методы. В том числе он ссылается на спартанского полководца Клеарха, который говорил, что воины должны бояться больше своего «главного военачальника, чем неприятеля». Результатом страха является стойкость воина. Нам подобное высказывание показалось все-таки ошибочным. Хотя понятно, что то полнейшее разгильдяйство и безответственность, которыми поражена была в последнее время наша армия, являлось и все еще является условием для массы трагедий, неудач, катастроф. В связи с этим заслуживает внимание мысль о том, что жестокой расправе должны подвергнуться даже высшие военачальники (генералы и адмиралы), если они нарушили приказ и повели дело к неоправданным потерям и позору армии. Даже победителей римляне казнили, если эта победа ставила целью не интересы государства (в данном случае Рима), а преследовала личные мотивы (слава, триумф и т. д. и т. п.). Как уже отмечалось, Манлий высек розгами, а затем и казнил своего сына за то, что тот вопреки его приказу сразился с неприятелем, несмотря на то, что одержал победу. Этот пример означает, что в серьезном деле, каковым является битва, на первом месте всегда стоит польза всей страны. Римляне побеждали благодаря жесткой и суровой дисциплине. Воин четко знал свое место в строю и не покидал его – даже под страхом самой лютой смерти.
Воины, помогающие раненому товарищу
Существовали как поощрения, так и наказания за то или иное поведение воина на службе и в бою. При оставлении часовым его поста или если его находили спящим на посту, немедленно собирался военный суд, состоявший из трибунов. Если солдата признавали виновным, его приговаривали к избиению дубинками до смерти. Это наказание называлось «фустуарий». Воина выводили вперед, и трибун подавал знак, коснувшись его дубинкой. Товарищи должны были забить его насмерть дубинами или забросать камнями. Суров закон, но таков закон. Dura lex, sed lex. Это заставляло воинов серьезно относиться к своим обязанностям.
Ф. А. Бруни. Смерть Камиллы, сестры Горация
Полибий отмечает, что «ночные стражи в римской армии воины несут самым строгим образом». Провинившихся ожидало наказание дубиной. Так, ею наказывали за воровство в лагере, за лжесвидетельствование, за попытку улизнуть от обязанностей путем нанесения себе ран (членовредительства), а также если кого-либо трижды уличали в одном и том же неблаговидном проступке. Столь же суровым наказаниям подвергались военнослужащие за проявленную трусость, за брошенный в бою меч или щит, как и за ложь трибуну в рассказе о собственных «величайших подвигах» в сражении. Если же виновным в трусости перед лицом врага оказывался целый отряд, то в нем подвергался казни каждый десятый воин (децимация). Вспомним, как воины-ветераны Александра Македонского, проявив вначале недовольство длительными походами и разлукой с родиной, затем стали просить полководца простить их, наказав каждого десятого смертью.
Знаменосцы римского войска и легионеры
В таких случаях трибуны собирали весь легион и выводили вперед тех, кто добровольно (без приказа) покинул в бою шеренгу. Затем, отбирая по жребию, строили в ряд виновных, и 10 процентов (тех, на кого пал жребий) забивали дубинками или камнями до смерти. Остальных провинившихся переводили на более скудный рацион питания (ячмень вместо риса). Жить им разрешали только вне лагеря, за пределами вала – на незащищенной территории. Так все выжившие после Канн легионеры вынуждены были целый год ночевать отдельно от товарищей и, подобно ослу, жевать ячмень. За менее серьезные нарушения с провинившихся брали штрафы или же пороли. Вспомним хотя бы пример, известный каждому римлянину: воин и патриот Гораций не пожалел сестры, полюбившей врага, и саморучно ее убил.
В «Кратком изложении военного дела» литератор Вегеций дает обзор военного искусства прежних и, как он считает, лучших времен Рима. Труд сей был написан в 390–410 гг. н. э., когда Римская империя уже испытала на себе сокрушительные удары варваров. Сожалея о славной эпохе предков, он рекомендует императору реорганизовать армию по старым образцам. Видимо, Вегеций все же не вполне отдавал себе отчет, что нельзя дважды войти в одну и ту же реку. В первой и второй книгах он дал описание системы обучения и организации армии,