установленных кубками пиршественных столов и блеска золоченых потолков?.. Или разве необходимо порабощение всего света ради того лишь, чтобы не было ни в чем недостатка желудку и прочим плотским вожделениям? Для чего же грабятся эти богатства, как не для того лишь, чтобы оставить их затем детям». Безусловно, воруют, грабят и убивают, чтобы ублажить свою плоть и дать «вечное счастье» детям.
Об этом же пишут и другие античные авторы…Филон в толковании на десять заповедей говорит: «Жажда денег, женщин, славы или, наконец, чего-либо другого, что дает удовольствие, и тому подобное разве являлось причиной только маловажных, незначительных и ничтожных зол? Не они ли разлучают кровных родственников, так как естественное доброжелательство между ними превращается в непримиримую ненависть? Разве обширные и густо населенные области вследствие раздоров не превращаются в безлюдные пустыни? Разве земли и моря не наполняются нескончаемыми бедствиями вследствие сухопутных и морских сражений? Потому что эти войны греков и варваров или тех или других между собой, даже воспроизведенные в трагедиях, проистекали из одного общего источника – жажды богатства, славы или наслаждений». Всё то, что делалось тогда так называемыми «цивилизованными странами» (Греция, Рим, Карфаген), никак не отвечало идеалам гуманизма и человеческого разума.
Это понимал уже Плиний, говоря в «Естественной истории»: «Мы пользуемся покоренной землей таким образом, что обладание всеми этими богатствами побуждает нас к преступлениям, убийствам и войнам: мы орошаем ее нашей кровью и покрываем непогребенными костями». Златоуст в обращении «К отцу-христианину» прямо называет жажду богатств главным источником войн среди людей: «Разве не из-за них происходят восстания и войны, сражения, избиения городского населения, раны, порабощения, пленения, убийства и бесчисленные житейские бедствия?» Иероним указал и главных виновников столь страшного положения (в слове «Против Иовиниана», ссылаясь на слова Диогена): «Диоген утверждает, что тираны и разрушители городов (намеренно) раздувают войны международные и гражданские не просто ради средств существования, зелени и плодов, но ради изысканных плотских наслаждений и пиров». Такая оценка деяний всех без исключения ведущих правителей мира абсолютно справедлива.
Нимфы. Стела из Томи
В-одиннадцатых, опасно было и то, что Рим жестокой политикой оттолкнул от себя здоровые, сильные в генетическом, военном и умственном отношении народы. Взгляните, как он отнесся к греческому народу, целых два века упорно и умело воспитывавшему и просвещавшему римлян… Историки писали: «Что касается Эллады, то начиная со 168 г. римская политика в союзе с жаждущей мести олигархией предприняла здесь настоящую истребительную войну против всех враждебных себе элементов. Уже раньше демократы беотийских городов (Фисбы, Галиарта и Коронеи), перешедших во время войны на македонскую сторону, были в наказание массами проданы в рабство; теперь эта варварская система была применена в колоссальных размерах в Эпире, где все города, предавшиеся Македонии, в числе семидесяти, были разграблены, а их жители (150 000?) проданы в рабство! В Этолии римская партия воспользовалась своей победой для кровавых избиений и массовых изгнаний. Национальная оппозиция была всюду подавлена, и все принадлежавшие к ней выдающиеся люди были арестованы за участие в войне или за принадлежность к оппозиции, и за оппозиционные убеждения были отправлены в Италию». Даже Ахейский союз – несмотря на всю осторожность своего поведения относительно царя Персея – не избег печальной и позорной участи: тысяча уважаемых граждан должна была отправиться в плен в Италию (167 г. н. э.) под предлогом привлечения к судебной ответственности. Конечно, под давлением этих и иных обстоятельств ненависть к Риму, его сторонникам достигла такой степени напряжения, что «недоставало только предводителей для того, чтобы вызвать последний страшный взрыв народных страстей, которые и без того уже были сильно возбуждены вследствие всеобщей социальной и экономической неурядицы того времени».
Римские всадники перед храмом Юпитера Капитолийского
Конечно, Афины не могли смириться с потерей их независимости. Вспомним, что, когда полководец Митридата Архелай высадился на Делосе (88 г. до н. э.) и призвал греков к борьбе против римлян, те откликнулись. Вскоре власть в Афинах взял философ-эпикуреец Аристион, при этом умертвив всех проримски настроенных граждан. Затем Архелай будет осажден в Афинах Суллой. Город испытает страшные бедствия. Недостаток съестных припасов был столь велик, что люди ели кожу и шкуры животных. После сдачи города обнаружили, что осажденные, судя по всему, ели и человеческое мясо. Захватив город, Сулла дал приказ разрушить гавань Пирея вместе с арсеналом и всеми сооружениями, что имели отношение к морскому делу. В результате город, по словам древних, стал походить на брошенное мертвое тело. Три самых богатых храма в Греции, а именно храм Аполлона на Делосе, Эскулапа в Эпидавре, Юпитера в Элиде, ограблены Суллой. Сулла увез в Рим колонны знаменитого храма Юпитера Олимпийского, многие другие статуи (в том числе и статую Афины-Паллады из Алалкамен), вывез он и библиотеку Апеллиона (точнее, Апелликона Теосского, купившего библиотеку Аристотеля и Фео-фраста). Тогда же в Греции, как пишет Винкельман, произошло то, чего никогда не случалось ранее: в Элиде, на Олимпий-ских играх, не было никаких других состязаний, кроме конных, ибо Сулла перенес все игры в Рим. Это событие произошло в сто семьдесят пятую Олимпиаду. Повсюду в Греции были заметны трагические и печальные следы разрушений. Великие Фивы, ранее отстроившиеся после разорения, которому их ранее подверг Александр, были вновь разграблены и дограблены Римом, за исключением нескольких храмов на прежнем акрополе. Прекрасный город превращен завоевателями в пустыню. Столица Спарты и все окрестные области совершенно обезлюдели, от славных Микен осталось разве что одно лишь имя.
А. Тарсиа. Аполлон. Петербург
А. Тарсиа. Юнона. Петербург
Таким образом, вся бывшая великая Греция и Сицилия находились в плачевном состоянии. Помните, что основатель Фив, Кадм, некогда посеял зубы дракона, из которых поднялись безжалостные воители? Греция вскормила Рим, а теперь он ее грабил. Военачальники и чиновники Рима грабили всё подчистую (цензор Квинт Фульвий Флакк содрал черепичную крышу с храма Юноны Лацинии). И Вольтер еще пытается уверить нас в том, что римляне почитали богов: «Такое почитание верховного бога установилось со времен Ромула и вплоть до полного упадка империи и ее религии. Вопреки всем глупостям народа, поклонявшегося второстепенным, смешным богам, вопреки эпикурейцам, по существу не признававшим никаких богов, доказано, что римские магистраты и мудрецы во все времена почитали лишь одного верховного бога». Возможно, я с ним даже соглашусь, если только мы сойдемся в названии имени главного бога римлян: имя ему – Император.
В Сицилии в это время от мыса Лилибей до мыса Пахинон, от одного конца острова и до другого, высились одни лишь руины некогда цветущих городов… Показательно уже то, что теперь греческий язык стал выходить из употребления даже в греческих городах Италии. Аполлоний Тианский у Филострата жалуется Веспасиану на то, что «Элладой управлял человек, не понимавший греческого языка». Официальным языком стал для всей империи латинский, и лишь для Востока указы публиковались по-гречески. Несмотря на некоторый подъем и расцвет искусства в творчестве отдельных художников, наблюдается очевидный упадок искусства в Греции. Таковы были итоги римского господства в Греции. Римляне освободили греков не только от македонцев, но заодно и от сокровищ. Веррес похитил из храмов сицилийских греков немало памятников культуры. «Эти произведения искусных мастеров, – писал Цицерон, – статуи и картины несказанно милы сердцу греков. Из их жалоб мы можем понять, сколь тяжела для них эта утрата, которая нам, быть может, кажется незначительной и не заслуживающей внимания». Но Рим не обращал внимания на чувства греков и вывозил эти сокровища и художественные ценности в свои особняки и виллы.
Мученики в катакомбах
В-двенадцатых, весьма ощутимым стало выступление против Рима христиан. Религия всегда играла значительную роль в жизни общества. Однако языческие боги становились все более далекими и чужими. Новый культ становился все популярнее по мере того, как старые римские законы и боги подверглись порче и девальвации. Рим желал лишь зрелищ, хлеба, денег и крови. Он ожесточился, ибо человек человеку тут волк. А христиане говорили всем: «Постоянно любите друг друга от чистого сердца». Они возвели в добродетель любовь и семью, помогали больным и бедным. Они чурались празднеств, и тем более кровавых зрелищ. Празднества эти часто перерастали в оргии и дикие сцены. Во время празднования Сатурналий при Калигуле солдаты выбирали из приговоренных к смерти «царя» и на седьмой день его казнили. В глазах христиан подобные сцены, как и бои гладиаторов, были отвратительны и казались варварством. В свою очередь, темный народ был преисполнен ненависти к христианам. О них распускали самые невероятные слухи, обвиняя в кровосмешениях, сексуальных оргиях, убийстве младенцев и каннибализме. Их обвиняли в чем угодно, даже в природных катастрофах (разливах Тибра, пожаре Рима, эпидемиях чумы и т. д.). Тертуллиан даже саркастически заметил: «Если Тибр выходит из берегов или, вопреки ожиданиям, Нил из берегов не выходит… то сразу раздается призыв: «Христиан ко львам!»» И ведь так и делали. Так погиб в 115 г. Игнатий, епископ Антиохийский. Его бросили зверям на растерзание. В Риме распяты учителя христианства, апостолы Петр и Павел. И хотя мы не знаем многого об их жизни, не знаем, встречались ли они, и каковы были их взаимоотношения, некоторые находки позволяют сказать с уверенностью, что Петр, который был неграмотен, не умел читать и писать, похоронен в Риме на кладбище язычников. Правду сказал Тертуллиан: «Кровь мучеников – это семя Церкви». Все больше у новой религиозной доктрины было сторонников. Острой критике подвергались нравы и этические нормы римского общества со стороны христианских апостолов.
Христиан отдают на растерзание хищникам
Однако и римская власть не могла спокойно наблюдать за наступлением новой религии… В этой связи приходится согласиться с точкой зрения известного российского правоведа А. П. Лопухина, отмечавшего в «Суде над Христом», что хотя политика Рима как мирового гегемона в отношении к другим религиям и была терпимой в местах их господства, но эта терпимость, во-первых, носила строго прагматическо-дипломатический характер в этих местах (Египет, Иудея, Малая Азия и т. д.) и, во-вторых, не могла быть той же самой собственно в Италии. Даже если отправление такой религии и допускалось на берегах Тибра, то исключительно в среде тех, кто являлся выходцем из стран с подобной дозволенной религией (religio licita). Переиначив известный афоризм можно было сказать: «То, что дозволено быку, не позволено Юпитеру». То, что дозволено чужаку, не могло быть позволено римским гражданам. Религия римлян и в отношении других народов, подданных империи, была хотя и необязательной, но господствующей. Поэтому какой-либо местный культ вне той страны или провинции, где он господствовал, не имел права на публичность и на приобретение новых последователей и был обречен на пассивное и частное существование. В этом плане даже иудейская религия, с точки зрения римского законодательства и интересов Империи, не представляла большой угрозы для римского господства. Иная ситуация складывается с появлением христианства, агрессивно-наступательной религии. «Когда явилось христианство, то Риму пришлось иметь дело с совсем иной задачей. Христианство не только заявляло право на исключительную истинность, но еще восставало против всякого ограничения себя какими бы то ни было пределами. По своему существу оно являлось наступательным, везде ища последователей; оно требовало, чтобы его приняли все люди – приняли римляне и греки, варвары и иудеи. Какой же результат? В существе дела, римляне относились к христианству как к преступлению, но действовали при этом урывками, непоследовательно. Его преследовали вообще как форму безбожия». Таким образом, продолжает Лопухин, «христианство было несовместимо с римским законом, и не только потому, что содержание его было отлично от содержания древней религии Рима, но и потому, что требование христианства, чтобы его приняли и публично исповедывали все люди, приводило его в столкновение с неограниченной и не терпевшей никакого противоречия себе верховной властью Римского государства. В этих самых пунктах указанный закон входил в столкновение и с Основателем христианства». Поэтому Пилат, позволим себе заметить, крайне неохотно пошел на осуждение Христа вне Рима, скорее подчиняясь воле синедриона и не желая портить отношений с влиятельной верхушкой Израиля. В то же время в самом Риме повели самые настоящие гонения на христиан как на прозелитов крайне враждебного и опасного для устоев Империи течения. Это соответствовало форме и духу римского законодательства. По этой же причине, по причине борьбы с ересью, они подвергли казни и мученической смерти апостолов Петра и Павла.
Казнь апостола Павла
Христианское учение, становившееся все более популярным, проникло даже в армию. Тертуллиан спрашивал, а может ли христианин быть солдатом, и сам же отвечал на поставленный вопрос: «Речь идет о том, может ли христианин быть военным и могут ли воины становиться христианами… Божественная и человеческая клятва, символы Христа и Сатаны, свет и тьма не переносят друг друга; человеческая душа не может одновременно выполнять свои обязательства перед Богом и императором. Правда, можно пошутить, что Моисей ходил с посохом, у Аарона на поясе была пряжка, Иоанн Креститель подпоясывался ремнем, Иисус Навин возглавил небольшой отряд, а народ Израиля воевал. А как же воевать тому, у кого Господь отнял меч? Служить в мирное время без меча? К Иоанну тоже приходили солдаты, чтобы он указал, как им жить дальше, и даже если сотник верующий, то ведь Господь, разоружив Петра, (тем самым) разоружил любого солдата. Любая форма у нас запрещена, ибо это (война и насилие) есть признак недопустимой профессии». Представьте себе, как относились и могли относиться к такого рода заявлениям императоры и высшие офицеры, главной профессией которых, их «хлебом насущным» были война и убийство. Слыша агитацию, подобную речи Ипполита Римского, те были в бешенстве: «Или если кто-то охотник, или учится убивать, или военному делу, или участвует в скачках, то он должен это занятие оставить, или же его не следует принимать. Солдата не следует принимать, и если ему приказано кого-то убить, то он не должен этого делать; а если он не оставил это занятие, то ему следует отказать в приеме». Понятно, что император и генералы, в чьих армиях было уже немало христиан, всячески преследовали сторонников этого учения. Гонитель христиан Диоклетиан в 303 г. н. э. принял решение очистить от них армию.
Однако и христиане не принесли Риму спокойствия… Говорят, что когда в Рим пришел апостол Павел, там насчитывалось примерно от 25 до 30 тысяч евреев. Среди них было немало и
