разметала длинный ряд торговых палаток, выстроившихся вдоль Земляного вала.

Котов и Беклемешев успели увидеть, как падает на газон, ломая борта, кувыркающийся в воздухе грузовик, а затем динамический удар докатился и до них. Котова швырнуло на борт «Волги». Капитана же и вовсе перебросило через капот. Беклемешев упал на проезжую часть и громко выматерился.

Секунду спустя поддерживающие крышу вокзала железобетонные опоры подломились с такой легкостью, словно были сделаны из соломы. Крыша начала проседать, покрываясь рваными трещинами. Они змеились по потолку, словно удавы. Посыпались первые куски бетона с торчащими из них, застывшими в вечной муке кусками арматуры. Не выдерживая напряжения, легко, как бумага, рвалось железо. Курский вокзал был похож на карточный домик, из основания которого выдернули карту.

Поднявшийся с земли Беклемешев, механически отряхиваясь, смотрел на разваливающееся здание. Котов потирал ушибленную спину. Омоновцы застыли, наблюдая за катастрофой. Кое-кто даже приоткрыл рот.

Бетонные обломки сыпались непрерывно. Настоящий каменный дождь. Через минуту после взрыва вокзал превратился в руины.

— А я отсюда с мамой на юг ездил, — ни с того ни с сего произнес Беклемешев.

— Все ездили, — вздохнул Котов.

На площадь, завывая, въезжали пожарные машины. Вой этот был похож на стон шакальей стаи. Он вселял тревогу, сообщая всем: «Пришла беда!»

Стоящий у выбитого окна Генерал захохотал.

— Отлично! Молодец, Бегемот! Сработала твоя игрушка! Сработала!

Толстяк сидел, понурившись, положив руки на колени.

Генерал повернулся. На щеке у него темнел небольшой порез.

— Все, надо уходить. Дело сделано. — Он швырнул бинокль на диван. — Пошли. Ребята, наверное, заждались уже.

Вероника, не отрывая взгляда, смотрела на вокзал, на притихшие в тревожном ожидании тополя, на белые кубы ларьков с яркими буквами над тощими стальными козырьками. Вот появился давешний фээсбэшник, остановился, прикуривая, обменялся короткими репликами с франтом в сером костюме, невыразительно пожал плечами.

В этот момент по зданию вокзала пробежала легкая дрожь, а затем серебристым фейерверком вылетели стекла.

Вероника успела заметить надвигающуюся на них дымчато-пыльную стену динамической границы и, вжав голову в плечи, зажмурилась. В ту же секунду Марафонец шагнул вперед и, схватив девушку за плечи, развернул спиной к витрине, одновременно опуская на корточки.

Казалось, будто в помещение на полной скорости влетел гудящий товарняк.

Мишу опрокинуло на спину. Девушка и новый знакомец тоже оказались на полу. Здание тряхнуло. С потолка с жестяным звоном свалился плафон. Следом еще один. С гранатными хлопками взрывались лампочки. Покатились столы, стулья, посыпалась штукатурка. И вдруг все стихло. Мгновенно, словно ничего и не было. Только шуршал ветвями ветер на улице. Затем взвыли сирены пожарных машин и «Скорой помощи». Точь-в-точь как иерихонские трубы, возвещающие о конце света.

Вероника подняла голову. Марафонец уже был на ногах, стоял, отряхиваясь и чертыхаясь. Уютное, хорошо обставленное помещение бистро превратилось в свалку из обломков мебели и осколков стекла. По стене и потолку протянулась узкая черная трещина. Время от времени сверху осыпались тонкие струйки побелки.

Оператор Миша шевельнулся, пошарил вокруг себя рукой, нащупал упавшую камеру и открыл глаза.

— Цела, — выдохнул он с облегчением. — Цела, родимая. — Затем сел, покряхтывая, и, обведя глазами зал, сказал восхищенно: — Вот это да! Вот это, я понимаю, взрыв! Дало так дало! Класс! Мне всю физиономию осколками порезало.

Марафонец протянул Веронике руку, пояснил между делом:

— Пластит. Килограммов десять-двенадцать.

Миша заинтересованно обернулся.

— А в тротиловом эквиваленте?

— Килограммов пятьдесят.

— Ого! Знатно.

Вероника ухватилась за протянутую руку, и Марафонец легко, играючи поднял ее на ноги.

— Спасибо, — поблагодарила девушка.

— Не за что. Хорошо, что стекла толстые, иначе год бы осколки из волос вычесывали.

— Успел снять? — спросила Вероника оператора.

— Обижаешь, мать. Все до последней секундочки.

— Пошли. Может быть, прорвемся на площадь. А вы, — девушка повернулась к Марафонцу, — возвращайтесь в машину и ждите нас.

— Хорошо, — послушно согласился тот.

— И никуда не уходите! Вы мне нужны.

— Замечательно. Я пошел. — Марафонец повернулся и зашагал к двери. Под подошвами его кроссовок звонко, как погремушка, хрустело битое стекло.

— Все. — Котов распахнул дверь в кабинет. — Зиновий, собери ребят. И попроси зайти аналитиков. Времени у нас в обрез.

— Хорошо, Александр Яковлевич. — Беклемешев испарился, словно в воду канул.

— Все, — повторил Котов, на этот раз для себя.

Он бухнулся в кресло, потер лоб, размышляя. Остатки взрывного устройства сейчас собирались группой экспертов. Но среди такого количества обломков отыскать крохотные искореженные взрывом кусочки того, что раньше было бомбой… Это займет не час и не два. Хотя по типу взрывного устройства можно приблизительно выяснить место, где террорист, установивший бомбу, проходил обучение. Толковых профессионалов не так уж и много.

Первыми, конечно же, появились оперативники. Устроились кто у стены, кто у окна, кто за столом.

— Разрешите, товарищ майор? — Дверь приоткрылась.

Котов посмотрел на входящего.

— Заходите, — кивнул быстро.

Ефим Вадимович Грушницкий, один из сотрудников аналитического отдела, подошел к столу, присел, положив на темную дубовую поверхность стопку бумаг.

— Докладывать сейчас? — спокойно поинтересовался он, рассматривая хмурое лицо Котова.

— Подождите, должны подойти Беклемешев и ребята из экспертного отдела.

Эксперты появились через полминуты. Зиновий оказался последним. Подсел к столу, придвинул лист бумаги, взял ручку. Котов знал его привычку во время докладов рисовать узоры, вычерчивать схемки, квадратики, кружочки, одному ему понятные треугольнички, замыкать все это в последовательные цепочки, помогающие восстанавливать картину преступления.

— Итак, — громко возвестил Котов, обводя взглядом собравшихся, — давайте, Ефим Вадимович, начнем с вас. Какие имеются соображения?

— Как мы уже говорили, запись сделана в кустарных условиях, но на хорошем магнитофоне. Вероятно, с использованием компьютера. Для изменения голоса использовался маскиратор «ТС-2» американской компании «Ноуледж экспресс». Представительство корпорации открыто в Москве в девяносто втором году. Прибор универсален и недорог. Порядка девятисот долларов. Имеет ряд характерных отличительных особенностей. Сейчас люди из отдела обработки информации прогоняют запись через компьютер. Возможно, нам удастся отфильтровать посторонние шумы и устранить электронные искажения, сделанные в процессе маскировки.

— Сколько времени это займет?

Эксперт развел руками.

— Александр Яковлевич, это знает только господь бог. Может быть, час, а может быть, несколько суток.

— У нас нет нескольких суток, — хмуро ответил Котов. — Что еще?

— Однозначно можно сказать только одно: взрыв осуществляли специалисты-подрывники. Мы проанализировали операцию по захвату ядерных мин и можем категорично заявить, что террористами руководит бывший или действующий офицер спецподразделения диверсионной либо антитеррористической направленности. Вот, — эксперт протянул Котову компьютерную распечатку. — Это список офицеров, когда-либо изучавших тактику действий антитеррористических групп, а также прослушавших курс по ведению диверсионных работ в густонаселенных городских районах.

— А выделенные фамилии?

— Это те, кто изучал технику установки тактических ядерных фугасов малой мощности.

— Да, но ядерная боеголовка мины — это не фугас, — возразил Котов.

— Конечно. — Грушницкий внимательно посмотрел на него, пошелестел листами бумаги. — Чтобы превратить боеголовку данного реактивного снаряда в фугас, нужно знать конструкцию мин. — Он протянул Котову еще один список. — Это фамилии инженеров, принимавших участие в проектировании данного типа мин. Но, честно говоря, человеком, установившим фугасы, может оказаться каждый второй офицер-сапер или общевойсковик. Они изучают принципы работы реактивных ядерных зарядов. Все зависит от того, насколько разумен руководитель группы, кому он отважился доверить столь ответственную работу. И, разумеется, от того, какими ресурсами обладает группа. Вычислять всех — дело бесперспективное. Это заняло бы несколько месяцев. Кроме того, мы составили список, — он протянул скрепленные листы, — всех бойцов подразделений «Альфа», «Витязь», «Гром», «Омега», «Сатурн» и прочих, прошедших обучение снайперской стрельбе и имевших показатели выше девяноста шести. В отдельную группу выделены фамилии уволившихся в запас либо подавших рапорт в связи с переформированиями.

Котов придвинул к себе список и присвистнул.

— Ничего себе. Тут же больше сотни фамилий.

— По сравнению с предыдущими тремя сотнями это большой шаг вперед, — справедливо возразил Грушницкий. — Как вы понимаете, в списке только люди, подходящие по возрасту и боевым навыкам. Красным выделены наиболее вероятные кандидаты. Психологически неуравновешенные, подверженные чужому влиянию, амбициозные, но при этом хорошие стрелки. Если вы помните, выстрел из «СВД»[3] по часовым, охранявшим склад, произведен с расстояния шестисот одиннадцати метров. Учитывая положение стрелка, отвлекающие факторы, удаленность целей и то, насколько точно и быстро произведены выстрелы, можно смело утверждать, что стрелял специалист, показатели которого значительно выше, чем у обычного стрелка. Сейчас мы пытаемся установить связи между кандидатами и разбить их на отдельные подгруппы, могущие послужить костяком террористической команды.