Кошмар!

Виталий поставил чайник на поднос и понес его в гостиную. Перешагнув порог, он остановился, потом усмехнулся.

Алина, поджав под себя ноги, спала крепким усталым сном, умостив разлохматившуюся голову на пушистой спине лежащей рядом Мэй, крепко обняв ее, а та с довольным выражением на морде, басовито похрапывала ей в живот. На диване царили мир и спокойствие.

— Похоже, девчонкитаки подружились, — негромко сказал Виталий с усмешкой, в которой проскользнуло легкое недоумение. Мэй была на редкость недоверчива, и купить ее вкусной подачкой представлялось совершенно невозможным — во всяком случае, до сих пор это никому не удавалось. А вот, поди ж ты! Вероятно, дело не только в пирожном. У него в голосе мелькнула ехидная мысль, что возможно Мэй, сварливая от природы, просто нашла себе родственную душу.

Он отнес поднос обратно на кухню, потом отправился в спальню и перестелил постель. Поймал хамелеона, который с хитрым видом воришки, подкрадывающегося к чужой сумке, осторожно полз по этажерке, вращая в разные стороны своими изумительными глазами, и перенес его в 'зверинец', где в большом вольере сонно моргали две длиннохвостые нимфы, а в гнезде из тряпок громко сопел еж, решивший сегодня не вести ночной образ жизни. Сажая хамелеона в его жилище, Виталий подумал, снятся ли тому сны? И если да, то какие?

Вернувшись в гостиную, он осторожно поднял Алину с дивана. Та протестующе что-то бормотнула, но тут же заснула еще крепче. Потревоженная Мэй подняла голову и сердито хрюкнула. Виталий цыкнул на нее, потом понес девушку в спальню. Алина тепло дышала ему шею, безвольно свесив болтающуюся руку. Мэй спрыгнула с дивана и пошла следом. В дверях она с размаху уселась на пол, наблюдая, как он кладет Алину на кровать. Когда же Виталий начал аккуратно снимать с нее брюки и свитер, чау-чау, очевидно из женской солидарности, укоризненно сказала:

— Бух!

— Тихо! — прошипел Виталий, кладя одежду на спинку стула. — Ты не то подумала.

Мэй насмешливо хрюкнула, давая понять, что ей виднее, что она подумала. Виталий покачал головой, накрыл девушку одеялом, потом склонился над ней. Лицо Алины было усталым и осунувшимся, и пока он смотрел на него, из-под ее ресницы выползла слеза и скатилась на подушку. Она глубоко вздохнула и перевернулась на бок, поджав ноги и по-детски подложив под голову ладони.

— Вот гады, а!.. — тихо произнес он. Потом бережно провел тыльной стороной ладони по ее щеке, и Алина снова вздохнула — на этот раз едва слышно.

— Спи, — шепнул ей Виталий. — И пусть тебе ничего не снится.

Она открыла один глаз и тут же закрыла его — это простое движение отозвалось в голове ноющей болью. С минуту Алина лежала с закрытыми глазами, один на один с болью, и жалела себя, потом снова открыла один глаз и увидела незнакомый потолок цвета кофе с молоком, с которого свисала большая красивая и тоже совершенно незнакомая лампа. Алина нахмурилась и закрыла глаз. Через несколько секунд она открыла другой. Картина не изменилась. Кроме того, к картине добавился звук — рядом кто-то громко басовито храпел. Она осторожно протянула руку и нащупала чьюто лохматую голову с торчащими ушами. Еще не поворачиваясь, Алина мысленно произнесла — совсем как тот сумасшедший в 'Чердачке' неделю назад: 'Где я, а?' Потом она с облегчением вспомнила все, что произошло вчера. Очевидно, она заснула на диване, и Виталий перенес ее сюда. Но это ведь не он храпит рядом?

Алина повернула голову — рядом с ней, на большой двуспальной кровати вальяжно развалилась Мэй, задрав к потолку четыре лапы. Из ее приоткрытой пасти раздавался мощный храп. Судя по ее безмятежному виду хозяина дома не было.

Алина приподняла одеяло, задумчиво обозрела свое нижнее белье, потом негромко сказала:

— Нахал!

— Бух! — неопределенно отозвалась Мэй и широко, со вкусом зевнула, показав фиолетовый язык.

— Где твой хозяин?

— Хрр…

— Ясно, — Алина отвернулась, разглядывая просторную спальню. Потом ее взгляд упал на большую тумбочку, стоявшую рядом с кроватью, на свежие разноцветные хризантемы в простой белой вазе, подмигивающие яркими, еще не высохшими капельками воды. К вазе был прислонен сложенный лист бумаги. Рядом стоял стакан с водой и лежали две большие белые таблетки. Алина потянулась за листком и развернула его.

Алина усмехнулась и положила листок на место, потом взглянула на большие часы над дверью и всплеснула руками — ей уже давным-давно надо было быть на работе…

Какой работе?!

Алина бросила таблетки в стакан и повернулась к Мэй, которая снова спала.

— Мэй, мне сказали не давать тебе валяться на кровати, так что слезай!

Собака приоткрыла глаза, потом снова зевнула, всем своим видом выражая, что ей глубоко безразлично, кто, чего и кому сказал. Тогда Алина быстро, поморщившись, проглотила образовавшийся раствор, поставила стакан на тумбочку, потянулась и столкнула Мэй на пол. Та раздраженно ухнула, оббежала кровать и недобро посмотрела на Алину, после чего вскинула переднюю лапу и с размаху хлопнула ее по голой ноге.

— Негодное животное! — вскричала Алина и погналась за чау-чау, мгновенно перешедшей из сонного в крайне бодрое состояние и с восторгом принявшей новую забаву. Алина загнала ее в угол гостиной, потом изловчилась, схватила и повалила на ковер. Боль, плещущаяся в ее голове, постепенно начала стихать. Мэй, весело оскалившись, отбрыкивалась от нее лапами, нанося довольно чувствительные тычки.

Повозившись с собакой, Алина, зевая, направилась в ванную, оттуда, продолжая зевать, вернулась в спальню, оделась и прошла на кухню, где долго и вдумчиво изучала бытовые приборы и содержимое большого холодильника. Потом приготовила себе обильный завтрак и уплела его, рассеянно глядя в экран включенного телевизора и делая вид, что не замечает уже знакомого тоскливообвиняющего взгляда сидящей рядом чау-чау.

Вымыв посуду, Алина некоторое время бесцельно бродила по квартире, разглядывая ее. Виталий жил хорошо, но без размаха, придавая большее значение комфорту, чем красивой дороговизне. В квартире было много комнатных растений, а в кабинете она нашла еще один аквариум, поменьше, в котором задумчиво шевелили плавниками пугливые бархатночерные скалярии. Алина села за стол, включила компьютер и, дожидаясь загрузки, прокрутилась во вращающемся кресле, глядя на обшитый деревянными панелями потолок. Потом защелкала 'мышью', проглядывая библиотеки. В раздел 'Мои документы' она из деликатности заглядывать не стала, хотя очень хотелось. Отыскала в музыкальной библиотеке раздел опер, включила 'Иисус Христос — суперзвезда', и зашла в Интернет под арию Иуды. Бегло просмотрела новости, потом вызвала телефонный справочник Волжанска, впечатала в окошко телефон с записки и нажала на поиск. Через несколько секунд появился адрес: Славянская, 248. Ерохина Н.К.

— Эн — никак не Эля… — пробормотала Алина, переписывая адрес на бумажку. Зазвонил лежавший рядом с компьютером телефон, она потянулась, взяла трубку и прижала ее к уху, ничего не говоря. В трубке тоже некоторое время молчали, потом игривый женский голос спросил:

— Виталик?! Чего молчишь?!

— Его нету! — недовольно ответила Алина.

— А где он? — в голосе появились раздраженноревнивые нотки. Алина пожала плечами, потом сообразила, что по телефону этого жеста не видно.

— На территории.

— А вы собственно, кто?

— Его бабушка. Брякника через часок — может внучек уже вернется.

Она нажала на кнопку, не дав женщине ответить, потом сердито положила телефон на стол. Интересно, для чего Виталий разрешил ей подходить к телефону? Чтобы она фиксировала звонки его подружек?!

Поджав губы, Алина вписала в окошко справочника 'Дердюк Татьяна'. Справочник выдал ей то, что она и ожидала.

'Поиск не дал результатов'.

Она закрыла страницу, потом снова открыла раздел новостей и нажала поиск 'происшествия за неделю', но тут же развернулась в кресле, услышав, как в замок входной двери вставляют ключ. Мэй сорвалась с места и умчалась в прихожую. Алина встала и неохотно поплелась следом, сунув руки в карманы джинсов, и Виталий встретил ее насмешливым взглядом. Сегодня он был в черном плаще, который как раз расстегивал. Под плащом обнаружился строгий деловой костюм, придававший Воробьеву суровости и отстраненности, не вяжущейся с веселым блеском серосиних глаз. Он присел, раскачивая из стороны в сторону лохматую голову Мэй, восторженно размахивающую хвостом и оскалившую смеющуюся пасть, с обожанием глядя на него прищуренными глазами.

— Надо же, вы уже соизволили встать!.. Ну, как, девчонки, не поссорились?! Как вы вчера на диване в обнимку прикорнули — милолюбо глядеть было. Как головушка?

— Терпимо, — ответила Алина, с интересом глядя на объемистый пакет, стоявший у стены. Виталий выпрямился, отпустив Мэй, но та сразу же недовольно хлопнула его передней лапой по ноге, требуя продолжения приветствия.

— Что интересного расскажешь?

— давным-давно в далекой Галактике…

— Ясно, достаточно! — Виталий махнул на нее рукой, повесил плащ, потом взял пакет и протянул ей. Алина приняла его, с подозрением глядя на Виталия.

— Что там?

— Я твою Женьку, перед тем как на работу завезти, немного покатал по магазинам… Кстати, мне довелось познакомиться с ее сыном. Слушай, а он точно ребенок?

— Не уверена, — Алина засмеялась.

— Нуну… Короче… она выбрала тут тебе какоето барахло — тряпки, косметика… не знаю, я не особо разбираюсь…

— Слушай, зачем это, а?! — голос Алины прозвучал почти возмущенно. — У меня свои вещи есть! Не надо со мной, как с больной собачкой!..

Виталий фыркнул.

— Уж на когокого, а на больную собачку ты точно не тянешь! Давай отложим негодование и торжественные речи о гордости и достоинстве на потом, ага? У нас визит к профессорше, если ты не забыла! Так что и выглядеть лучше соответственно, а то она может нам вообще дверь не открыть! А терять время, пока ты будешь что-то изыскивать в своем гардеробе по другому адресу… Короче, давайка, переодевайся, причесывайся, нарисуй там себе чего-нибудь на лице…

— Хочешь сказать, что сейчас у меня…

— Стоп! — сказал Виталий, подняв в воздух торчащий указательный палец. — Иди!

Алина недоуменно посмотрела на палец, развернулась и ушла в спальню. Вытряхнув содержимое пакета на кровать, она усмехнулась. Брючный костюмтройка терракотового цвета — тот самый, на который они с Женькой восхищенно глазели где-то полмесяца назад на одной из витрин. Ну, Женька, ну дает! Алина перебрала косметику, духи, лак для волос и снова усмехнулась — Женька, верная своему женскому сердцу, качественно раскрутила Виталия по высшему разряду.