перевезти к фронту и сбросить или выгрузить на площадках у передовой. Сравните: “воздушный мост” в Ленинград мог обеспечить примерно 200 т в сутки, летчики Геринга перевозили в сталинградский “котел” около 350 т. Но командование союзников не сомневалось в своих возможностях. Еще в 1942 г. американские самолеты доставили из Китая к границам Индии 13 тысяч китайских солдат, которые помогли остановить японское наступление. Тогда транспортники взлетали каждые 10 минут. С тех пор возможности транспортной авиации союзников значительно возросли. В начале 1944 г. на фронте имелись три американских транспортных авиагруппы и одно английское крыло, каждое из которых примерно равнялось нашему авиаполку. В качестве резерва можно было задействовать американские самолеты, обслуживавшие трассу через “горб”, а также средние бомбардировщики В-25 и “Веллингтон' и тяжелые “Либерейторы” (последние временами использовались как самолеты-танкеры). Для десантных операций получили несколько сот американских планеров Уэйко CG-4A. На складах находилось большое количество грузовых парашютов (американского и индийского производства), специальных мешков и контейнеров для парашютного и бес парашютного сброса продовольствия и боеприпасов. Сформировали аэромобильные саперные подразделения, получившие малогабаритную технику, включая гусеничные бульдозеры размером с письменный стол.
Для проведения столь масштабных действий требовалось накопить солидные запасы. Американцы, как всегда, поработали с размахом. Запасы бомб, патронов и снарядов в шесть-десять раз превышали ожидаемый расход. Запчастей накопили на 90 дней вперед. Планировалось, что из-за поломок будет простаивать не более 6% самолетов. При этом техники имелось так много, что простой 4% машин вообще не должен был сказываться на перевозках. Расход горючего оценивался примерно в 1500 т в день. Бензин на наиболее крупные аэродромы к этому времени уже доставлялся по нефтепроводам, проложенным американцами от Читтагонга. Японцы устраивали на них диверсии, но им не удалось сорвать планы накопления запасов горючего. Фактически к июлю 1945 г. расход достиг 3400 т в день, но бензин поступал бесперебойно.
В преддверии большого наступления первым делом требовалось “ослепить' разведку противника. Над Читтагонгом японцы уже не появлялись. После того как вблизи от города разместили 607-ю и 615-ю эскадрильи на “Спитфайрах”У, это стало слишком опасно. “Спитфайры' могли перехватывать Ки.46, фотографировавшие порт. И от “Харрикейна”, и от “Киттихаука” этот изящный разведчик уходил достаточно легко. “Спитфайры” же за месяц сбили четыре машины. В начале 1944 г. к границам Бирмы прибыли 81-я и 157-я эскадрильи на более совершенных “Спитфайрax”VIII. Вместе с американскими Р-38 из 459-й эскадрильи они практически полностью закрыли тыл союзников от японских самолетов-разведчиков.
Зато вся занятая японцами территория вплоть до Бангкока регулярно обследовалась английскими “Москито'. Сначала существовали большие сомнения относительно возможности эксплуатировать эту полностью деревянную машину в тропиках. Королевские ВВС до войны не случайно ориентировались в основном на цельнометаллическую технику. Повышенная влажность, плесень и термиты довольно быстро приводили в негодность деревянные конструкции. В начале войны в Индии был даже случай, когда реквизированный военными пассажирский самолет развалился прямо на старте – термиты источили лонжероны крыла. Тем не менее, с “Москито” решили рискнуть. Уж очень подкупала возможность практически безнаказанного слежения за всем тылом японцев – ни Ки.43, ни Ки.44 не могли перехватить высотный и скоростной разведчик. И все обошлось. Конечно, самолеты старались хранить в ангарах, тщательно закрывали чехлами на стоянках, всеми средствами истребляли вездесущих термитов.
Ближнюю разведку вели оснащенные фотоаппаратами истребители Р-40 и Р-51. Перед началом наступления они отсняли всю полосу обороны японцев и близлежащие аэродромы.
Именно против аэродромов и был направлен первый удар союзников. Все известные взлетные площадки авиации противника одновременно подверглись массированным налетам, чтобы затруднить передислокацию и рассредоточение. Самые дальние цели поручили тяжелым бомбардировщикам, поближе орудовали В-25 и “Веллингтоны”, еще ближе – “Лайтнинги” и “Мустанги”, а у самой линии фронта – “Киттихауки” и “Харрикейны”. Только при налете на аэродром Аунгбан “Лайтнинги” сожгли на земле 7 и сбили еще 12 японских самолетов. Подавлению вражеской авиации был отдан наивысший приоритет. Все японские аэродромы были закреплены за определенными частями авиации союзников. Их командиры получили приказ атаковывать эти цели повторно при любом признаке активизации японцев. После каждого вылета японских самолетов аэродром, с которого они предположительно стартовали, должен был обрабатываться в обязательном порядке. Эффективность налетов на взлетные площадки оценивалась фоторазведкой.
Тем не менее, на суше первыми атаковали не союзники, а японцы. Резонно полагая, что в сухопутных силах у противника значительного перевеса нет, командующий фронтом генерал М.Кавабэ счел, что союзники вскрыли планы готовившейся операции “Y” -наступления к индо-бирманской границе, и массированными ударами авиации пытаются сорвать ее. Кавабэ оптимистично считал, что через неделю он войдет в Читтагонг. У него имелось три армии, в общей сложности более 200 тысяч солдат и офицеров. Ценой неимоверных усилий японцам удалось доставить на передовую легкие танки, которые должны были стать козырным тузом императорской армии. Налеты авиации союзников натолкнули Кавабэ на мысль, что медлить более нельзя.
Японская пехота при поддержке танков и таким же образом (буквально на руках) доставленной артиллерии пошла вперед. Фронт был прорван, началась суматоха. Атаки сменялась контратаками, индийские и английские войска то сдавали деревню за деревней, то возвращали их назад. У деревни Зинцвейя в рукопашную пошел индийский генерал-лейтенант, выводя свой штаб из окружения.
Транспортная авиация союзников сбрасывала частям на передовой боеприпасы, медикаменты, продукты, включая даже свежие яйца для раненых. Последних вывозили с небольших посадочных площадок, наскоро оборудованных на позициях. Только с одной площадки “Админ-Бокс” лета-пи 50 “Остеров”.
8 марта японцы двинулись в направлении Имфала – важной тыловой базы, где рас пола гались аэродромы, склады и госпиталя. К концу месяца город был окружен. В “котле” оказалось 150 тысяч человек. В окружение попал и гарнизон Кохимы – 2000 солдат.
Американцы сняли самолеты с “горба” и бросили их под Имфал. Из-под Аракана внутрь кольца перевезли 5-ю индийскую дивизию. Для этого потребовалось 758 самолето-вылетов. За ней последовали 50 -я парашютная бригада, два усиленных батальона из Пенджаба, и пехотная бригада из- под Калькутты. Только для транспортировки последней пришлось совершить 99 вылетов С-46 и 129 вылетов С-47. При этом в Имфал перевезли 3056 человек, 450 т разных грузов, 50 мотоциклов, 40 джипов. 51 прицеп, 16 пушек и 8 гаубиц. Пенджабские батальоны имели мулов под вьюки. На борт взяли и мулов. Хотя они впервые поднялись в воздух, до места непарнокопытные добрались вполне нормально. Правда, на самолетах было несколько замыканий в электросистемах – не учли, что мулы живые и долго терпеть не могут. Потом просто стали стелить побольше соломы на пол кабин. Для противодействия японским танкам в Имфал привезли реактивные гранатометы PIAT. Обратными рейсами из кольца окружения эвакуировали госпитали и тыловые службы. Всего вывезли около 40 тысяч человек.
Все находившиеся в “котле” снабжались только по воздуху. Авиация перевозила в среднем 275 т в день. Каждый самолет вез 2300-3200 кг груза. Груз был самым разнообразным – патроны и снаряды, горючее для автомобилей, сено для мулов и лошадей, почта, сигареты, медикаменты. Авиация удовлетворяла все нужды гарнизона. Только единственный раз, когда срочно требовался бензин, вместо него прибыл целый самолет спирта. Но солдаты, похоже, были не в обиде…
Транспортники шли один за одним. Организовать их прикрытие традиционным способом конвоирования было тяжело. Поступили проще. Маршрут самолетов проложили вдоль долины, а все
