Чувство удовлетворения охватило Бретта, стоило ему представить себя женатым на ней. Да, это именно то, чего он хочет. Брак никогда не фигурировал в его планах на будущее, но Тесса все изменила. Неудовлетворенность своей теперешней жизнью вдруг четко выкристаллизовалась, и теперь Бретт точно знал, что собирается делать. Он женится на Тессе, уйдет с работы в «Картер-Маршал» и отвезет ее в Вайоминг. Жизнь на ранчо именно то, чего он хочет, что любит больше всего на свете, и Тесса хорошо в нее впишется. В любом случае, старому Тому уже давно пора стать дедушкой. Сначала Бретт подумал об их с Тессой сыновьях, а потом воображение подбросило ему картинку малышки-дочки с очаровательной улыбкой и большими зелеными глазами Тессы, и с копной темных кудряшек на голове. Внезапно Бретт покрылся потом. Черт, во что он себя втягивает? Дочь Тессы будет держать его как на иголках годами, заставляя беспокоиться из-за каждого молодого щеголя, крутящегося возле его маленькой девочки, а эта малышка, скорее всего, будет флиртовать по-сумасшедшему и поощрять этих самых молодых идиотов.

В темноте неохотная усмешка разлилась по жесткому лицу Бретта. Жизнь с Тессой никогда не станет скучной. Она выйдет за него замуж без всяких вопросов, как только он этого захочет. В общем, этот план казался ему весьма приемлемым. Бретт расслабился и прижал к себе Тессу еще теснее, ее завораживающий аромат продолжал мучить его, пока он не погрузился в сон.

***

На следующее утро Тесса проснулась первой, потревоженная непривычным весом и теплом в своей постели. Открыв глаза, она обнаружила себя уткнувшейся в затылок Бретта. За ночь он перевернулся на живот и раскинулся на кровати, заняв как свою половину, так и часть ее. У Тессы перехватило дыхание при взгляде на взъерошенные рыжевато-коричневые, словно у косматого льва, волосы, сердце тут же пропустило удар. Любовь, настолько мощная, почти причиняющая боль, нахлынула на нее, и Тесса протянула дрожащую руку, чтобы прикоснуться к нему, прежде чем поняла, что делает, и отдернула руку. Пусть спит. В любом случае, что она ему скажет сегодня утром? Как ей действовать? Тесса с удивлением поняла, что нервничает из-за этой неизбежной встречи лицом к лицу этим утром. Непреодолимая страсть, которую они разделили, сблизила их физически, но в том, каково ее положение во всех остальных отношениях, Тесса не была уверена.

Девушка осторожно соскользнула с кровати, схватила халат и тихонько вышла из комнаты, чтобы принять душ. В ее глазах застыла тревога. Она откровенно призналась Бретту в своих чувствах, а он, даже в моменты наивысшего накала страсти, не подумал и намекнуть, что ощущает по отношению к ней хоть что-то помимо сексуального влечения. Оно было достаточно мощным, с горечью призналась себе Тесса, стоя под душем и позволяя воде с силой бить в лицо. Ее тело все еще оставалось слишком чувствительным и слегка побаливало, напоминая о силе Бретта и о том, что произошло между ними этой ночью. Тесса замерла, ее мысли вернулись к прошедшей ночи. Все было хорошо, слишком хорошо, настолько, что ей казалось, она просто умрет от остроты удовольствия. Так значит, вот на что это похоже...

Тесса никогда не предполагала, что это будет настолько распутно, и в то же время столь возвышенно. Так значит, вот на что это похоже, когда отдаешься мужчине, которого любишь.

Выйдя из душа, девушка закуталась в халат и заглянула в спальню. Бретт все еще спал. Тесса отправилась на кухню, включила кофейник и села за стол, сложив руки на его поверхности, она уставилась вникуда. Все ее мысли были поглощены мужчиной, лежащим в ее постели, и любовными ласками, разделенными ими этой ночью. Тесса чувствовала, что, несмотря на страсть, какая-то часть Бретта так и осталась отстраненной, незатронутой, словно в нем находился кто-то еще, наблюдавший, но в происходящем не участвовавший. Почему он требовал от нее так много, если сам отказывался открыться перед ней полностью? Тесса не хотела сдерживать свои эмоции, она была слишком отзывчива, чтобы постоянно держать себя в узде. Она хотела отдать все, что могла, но из-за сдержанности Бретта чувствовала настороженность и неуверенность в себе. И это чувство ей вовсе не нравилось. До сих пор Тесса никогда не понимала, что значит быть неуверенным в себе человеком. Обычно она вела себя довольно решительно и всегда знала, чего хочет, хотя в равной степени оставалась реалисткой в оценке своих шансов на получение желаемого.

Она хотела Бретта, хотела с острой женской потребностью, никогда раньше ею не испытанной. Он стал для Тессы столь же необходимым, как воздух, которым она дышала.

Кофе сварился, и пока девушка наливала себе чашечку, она услышала, как зашевелился Бретт. Тесса мгновенно почувствовала теплоту во всем теле, ее лицо покрылось румянцем. Поспешно глотнув кофе, она обожгла язык, руки у нее задрожали. Она быстро поставила чашку, боясь пролить напиток. «Прекрати вести себя как подросток!», – отругала себя Тесса, но никакая брань в мире не смогла бы успокоить ее колотящееся сердце.

– Тесса.

С утра голос Бретта был раздражительно-ворчлив, и ответная дрожь пробежала сверху вниз по всему позвоночнику девушки. Она медленно повернула голову и увидела его, стоящего в дверном проеме кухни, одетого только в темно-синие трусы. Глаза Тессы, зачарованные жесткой, суровой мужественностью Бретта, прошлись вдоль его тела, оглядывая с головы до ног, не пропуская ни дюйма. Жар, вызванный смесью волнения и смущения, заставил ее покраснеть.

Бретт наблюдал за выразительным лицом Тессы, видя в ее взгляде открытое восхищение, и ее дерзкая невинность заставила его захотеть подхватить девушку и отнести обратно в постель. Затем, удивительное дело, она покраснела.

Бретт пересек кухню, обнял Тессу и привлек к своей груди.

– Почему краснеешь? – ласково поинтересовался он.

– Прошлой ночью... Я вела себя так... и то, что я говорила...

– И то, что мы делали, – закончил Бретт, улыбаясь поверх ее головы. – Ты в порядке? – Как бы ни хотел Бретт снова заняться с ней любовью, он понимал сколь хрупко тело Тессы, с ее тонкими аристократическими косточками, и не хотел причинить ей боль.

– Да, – вздохнула она, положив голову ему на грудь. Ее руки скользнули вокруг упругой талии Бретта, а затем стали поглаживать сильные мускулы его спины. – Немного побаливает, и все.

Бретт поцеловал спутанные завитки волос у нее на лбу, потом зачесал их назад, призывая себя к терпению. Он может подождать, это будет нелегко, но он может подождать. Вспоминая свои ночные планы, Бретт почувствовал внезапное побуждение начать претворять их в жизнь немедленно. Чем раньше он сможет поселить Тессу на ранчо, тем лучше.

– В следующие выходные, – промурлыкал он, – если смогу освободиться, я возьму тебя на ранчо.

Голова Тессы поднялась с его груди, в глазах вспыхнуло волнение.

– Ранчо! Мне бы этого хотелось. Но почему ты можешь быть занят? Даже у руководителей иногда случаются выходные.

– Обычно, да, – согласился Бретт, улыбаясь ее нетерпению.– Но это не обычная работа, – оборвал он себя, нахмурившись. Такое поведение совершенно на него не похоже: он не доверялся никому, особенно в щекотливых вопросах, – однако едва не выболтал ей все. Вот еще один показатель, как близко к нему подобралась Тесса, как глубоко засела в его мыслях.

Настроенная на одну с ним волну, Тесса почувствовала его внезапное напряжение. Ее улыбка поблекла.

– Бретт? Что-то не так?

Теперь, встревожившись, она вспомнила обрывки сплетен о Бретте Ратленде. Его появление обычно означало неприятности, не для него, а для людей, которые имели с ним дело. Его называли Палачом. Он находил источник проблем, и людей, бывших их причиной, увольняли. И позавчера, после разговора с Бреттом, Перри Смитерман был совершенно нетрудоспособен.

– Перри... что-то происходит в бухгалтерском отделе? Это Перри?

Инстинктивно, Бретт кинулся исправлять свой промах, не в восторге от того, как быстро Тесса ухватила суть проблемы.

– Нет, ничего такого, – пробормотал он, и, желая отвлечь Тессу, наклонился для поцелуя. Бретт удерживал ее губы своими, лениво пробуя их на вкус, пока растущее напряжение в теле не заставило его замедлить темп.

Уловка сработала, даже слишком хорошо. Тесса цеплялась за его плечи, ее мягкое тело податливо изгибалось. Он понял, что может взять ее прямо сейчас, и громко простонал. Искушение было слишком велико. Несмотря на свое беспокойство о ней, несмотря на то, что ему необходимо было связаться с Эваном, он обнял Тессу и оторвал от пола. Тонкие руки девушки мгновенно обвились вокруг шеи Бретта, и она начала яростно целовать его, вися на нем, пока он шел назад, в спальню.

***

Эван снова набрал гостиничный номер Ратленда, и снова никакого ответа. Нахмурившись, он бросил трубку обратно на рычаг. Это так не похоже на его напарника – исчезнуть, когда есть дело, которое необходимо выполнить, и не сообщить никому, где его искать. Иметь дело с Бреттом всегда было тяжело, но что касалось должностных обязанностей, в этом Ратленд был абсолютно надежен. На памяти Эвана это был первый случай, когда Бретта ждала неотложная работа, а его не оказалось на месте. Что ж, пока причин для волненийя нет. Бретт вполне может позаботиться о себе сам, а у него, Эвана, есть эта чертова задача, решить которую необходимо во что бы то ни стало. Эван снова принялся просматривать компьютерные распечатки, напрягая глаза из-за трудночитаемого шрифта. Лента в принтере явно нуждалась в замене, и это еще больше усложняло процесс. Ноющее чувство, что он что-то упускает, что-то настолько очевидное, что должен был разглядеть с самого начала, не проходило. Один из этих счетов очевидно поддельный, должен был таковым. Но Эван провел долгие часы, внимательно отслеживая все счета, и до сих пор все казалось законным: он систематически сверял счета со своим списком. Обычно со временем работа становилась легче, последние кусочки головоломки складывались в ясную картину, однако сейчас это не срабатывало. Ничто не указывало на подделку, и все же Эван не мог стряхнуть с себя ощущение, что что-то лежало на поверхности, а ему необходимо всего лишь увидеть это.

Черт! Шрифт поплыл у него перед глазами, и он прищурился, чтобы снова сфокусировать взгляд. Так он просто ослепнет, не успев закончить.

Где-то у его локтя зазвонил телефон, и он схватил трубку.

– Эван Брейди.

– Нашел что-нибудь? – проворчал ему в ухо скрипучий голос Бретта.

– Ничего. Я уже начал думать, что кто-то принял заказ на твое убийство. Я пытался связаться с тобой весь день.

– Ничего похожего. Я сейчас в своем номере и буду на месте через минуту, как только приму душ. У тебя есть кофе?

Эван протянул руку и поднял кофейник, принесенный им некоторое время назад. Там ничего не осталось.

– Я позвоню в обслуживание номеров.

Бретт наспех принял душ, прекрасно сознавая, что провел день, занимаясь любовью, вместо того чтобы работать, но он был просто не в состоянии уйти от Тессы. Она – дикий огонь, горящий в его венах и не поддающийся контролю. То, как она ему отвечала, вытесняло все остальное из его мыслей. Больше ничего не имело значения, только вновь и вновь овладевать ею, сплетая их тела настолько тесно, насколько это вообще было возможно, стирая из их жизней воспоминания о раздельном существовании. Когда он уходил, Тесс спала, на боку, свернувшись клубком в полном изнеможении. Бретт расправил скомканные простыни и натянул покрывало на ее обнаженные плечи, борясь с желанием снова раздеться и забраться в кровать рядом с ней. Она – самое мощное отвлекающее средство, которое ему когда-либо приходилось видеть. Однако у него имелась работа, требующая его присутствия, даже если он немного поздновато о ней вспомнил.

Одев брюки цвета хаки и голубую вязаную водолазку, Бретт поспешил к номеру Эвана и постучал в дверь костяшками пальцев.

– Открыто, входи!

Эван выглядел не таким усталым, как накануне, но был раздражен, и переполненная пепельница на столе служила показателем его напряжения. В комнате стоял густой табачный дым. Он не спросил Бретта о его продолжительном отсутствии. Эван работал с Бреттом достаточно долго, чтобы знать, как далеко тот готов допустить кого-либо в свою личную жизнь, и границы эти лежали на поверхности.

Однако сегодня в Бретте было что-то такое, что заставило Эвана присмотреться к нему повнимательнее. Ратленд явно устал и нуждался в бритве, но выглядел... почти счастливым. Удивительно удовлетворенным. Прочитать Бретта было не легко: он не сиял от радости, – но в глазах его явно просвечивал намек на довольство, а линия рта едва заметно расслабилась.