церквях мне не хватало к Арвашу. Это прямая дорога к гражданской войне.

«Так ты его не примешь?» — осведомился Яковизий.

— Нет, богом благим и премудрым клянусь. — Крисп повысил голос:

— Барсим, будьте добры, перо и чернила!

Получив письменные принадлежности, он нацарапал на краю свитка «ЗАПРЕЩАЮ — К. «буквами еще больше тех, которыми Яковизий обозначил себя уникумом. Свернув пергамент, он вернул его Барсиму.

— Проследите, чтобы это передали назад монаху Гнатию, — приказал он. В его устах титул бывшего патриарха прозвучал намеренно презрительно.

— Будет сделано, ваше величество, — ответил вестиарий.

— Благодарю, Барсим. — Постельничий собрался уходить, и Крисп добавил:

— И когда закончите с этим, пришлите нам что-нибудь из кухни. Неважно что, но я хотел бы перекусить. А вы, превосходный господин?

Яковизий кивнул. «И вина, почитаемый господин, с вашего позволения», — написал он и показал табличку Барсиму.

Вскоре вестиарий внес в палату серебряный поднос с кувшином вина, двумя кубками и прикрытым серебряной крышкой блюдом.

— Куропатки в сырном соусе с чесноком и орегано, ваше величество. Надеюсь, вы не против?

— Ничуть, — заверил его Крисп.

Со своей птичкой он расправился за пару минут. Яковизий ел медленнее. Ему приходилось резать мясо на крохотные кусочки, и каждый кусочек проталкивать в горло глотком вина — лишенный языка, он не мог ни пережевывать пищу как следует, ни глотать.

Но и с этим, как со всем остальным, он ухитрялся справляться, судя по тому, что почти набрал сброшенный во время болезни вес.

— Рад видеть, что ты так хорошо справляешься. — Крисп поднял свой кубок, наблюдая, как Яковизий обсасывает куропаточью ножку.

«Я рад не меньше твоего», — написал Яковизий, отвлекшись на минуту от еды. Крисп фыркнул, и они выпили вместе.

Бледная Дара оторвалась от тазика; служанка вытерла ей подбородок влажной тряпочкой и унесла таз.

— Если бы это была только утренняя болезнь, еще бы ладно, — устало проговорила Дара, — но теперь меня тошнит в любое время дня и ночи.

Крисп подал ей кубок с вином.

— Возьми, сполосни рот.

Дара сделала осторожный глоточек и, склонив голову набок, подождала, пока желудок не выскажет своего мнения. Желудок не протестовал, и она отпила еще.

— Может, надо мне было самой выкармливать Фостия, — сказала она. — Повитухи говорят, кормящей матери сложнее понести вновь.

— Я тоже так слышал, — ответил Крисп, — не знаю только, правда ли это. Как бы там ни было, надеюсь, что скоро тебе полегчает.

— Я тоже надеюсь. — Дара закатила глаза. — Но если с этим ребенком будет так же, как с Фостием, мне еще два месяца предстоит выворачиваться наизнанку.

— Надеюсь, что нет. — Но Крисп знал, что внимательно будет следить, когда Дару прекратит мучить тошнота по утрам и когда родится ребенок. Не то чтобы он ей не доверял. Хотя он пробыл в городе лишь пару дней между двумя кампаниями, но провел он их никак уж не в праздности, а тошнота у Дары появилась вовремя после этого — считать по месячным, еще не установившимся после родов, было бессмысленно.

Но Крисп все равно считал дни. Дара обманывала Анфима с ним, может обмануть и его. Маловероятно, но Автократоры, полагавшиеся лишь на вероятное, правили на удивление недолго.

— Фостий вчера сам сел, — заметила Дара.

— Кормилица мне сказала. — Крисп постарался выразить радость.

Как он ни пытался, проникнуться к Фостию родительской любовью у него никак не получалось. Мешала назойливая мыслишка — а не кукушонка ли он растит?» Если следующий ребенок будет мальчиком… «, — сказал себе Крисп, и поняв, как счастлив он будет тогда, осознал, что это, безусловно и неоспоримо, его ребенок.

Дара сменила тему.

— Как там налоги?

— С запада — отлично. С острова Калаврия, с Опсикионского полуострова, с пригородных земель — отлично. С севера… — Продолжать не имело смысла. Собрать для себя что-то ценное близ Заистрийских гор могли разве что стервятники.

— Хватит ли, чтобы сражаться с Арвашем будущей весной? — спросила Дара. Истинная генеральская дочь, она понимала, что армии не меньше солдат нужны деньги и все то, что на них можно купить.

— Казначейские логофеты говорят, что хватит, — ответил Крисп.

— И теперь, когда Петрония нет, мы можем выставить против Арваша всю армию. — Он покачал головой. — Плохо, что мы не могли сделать этого в прошлом году. Мы сумели бы спасти Имброс. Слава Фосу, что теперь империя едина.

Эти слова оказались бы на месте в любом представлении мимов. В ту же секунду в комнату ворвался евнух Лонгин. Пот стекал по его толстым безбородым щекам.

— Ваше величество, — выдохнул он. — Близ Собора мятеж, ваше величество.

Вскочив, Крисп бросил на постельничего такой взгляд, что тот отшатнулся в испуге. Император с трудом взял себя в руки.

— Рассказывай, — приказал он.

— Больше мне ничего не известно, — проблеял Лонгин. — Весть принес солдат, и я тут же помчался к вам…

— Ты поступил верно, Лонгин; спасибо, — ответил Крисп, уже овладев собой. — Веди меня к этому солдату, я с ним сам поговорю.

Евнух выскочил из комнаты.

— Пирр, — проговорила Дара в спину выходящему Криспу.

— Вот и я так подумал, — мрачно бросил он через плечо и поспешил за Лонгином.

Когда Крисп вышел из дверей императорских палат, солдат пал ниц и тут же проворно вскочил. Выглядел он действительно, как человек, усмирявший бунт: туника порвана, широкополая шляпа смята, из носа текла кровь, а под глазом красовался лиловый синяк.

— Ради бога благого, что случилось? — осведомился Крисп.

Солдат покачал головой и стер кровь с губы.

— Лед меня побери, ваше величество, если я знаю. Я себе шел, никого не трогал, и тут с площади перед Собором вываливает толпа. Все орут и дубасят друг друга чем попадя. Вот и меня отходили. Я до сих пор не знаю, что на них нашло, но я решил, что уж вам про это знать надо непременно. Вот и пришел.

— И я тебе благодарен, — ответил Крисп. — Скажи, как тебя зовут?

— Зурул, ваше величество, замыкающий в полку Маммиана. Селимбрий капитан моей роты.

— Ты получишь достойную награду, ведущий Зурул. — Крисп повернулся к слушающим с любопытством халогаям. — Вагн, вызови из бараков… м-м… полк Ризульфа. Пусть скорым маршем отправляются к Собору. И напомни им, что это бунт, а не война, — если начнут убивать, кого попало, весь город вспыхнет.

— Слушаюсь, твое величество. Полк Ризульфа. — Вагн отдал честь и побежал к баракам. При каждом шаге тяжелая соломенная коса шлепала его между лопаток.

— А когда мы установим порядок — богом благим клянусь, мы его установим, — Крисп повернулся к Лонгину, — я желаю побеседовать с пресвятым вселенским патриархом Пирром, чтобы он мог пролить свет на истоки этого бунта. Будьте так любезны, почитаемый господин, оформите черновик приглашения патриарху явиться в Тронную палату для объяснений.