спасибо скажем!
– Бабуле можно доверять! – воскликнула Даша. – Она сама влюбленная и все поймет! Я тебе клянусь! Кстати, она успела при расставании шепнуть, что мы с Олегом – очень красивая пара, представляешь? Разве кто-нибудь из других взрослых стал бы подобное говорить восьмикласснице? Другие обязательно сказали бы, что «вам еще рано», «вы еще все успеете», «вот закончите школу, и тогда»…
– Может быть, бабушка твоя и могла бы помочь, раз ты так в ней уверена, но… Боюсь, что опоздаю, если буду дожидаться твоего телефона…
– Опоздаешь? В каком смысле? – не поняла Даша.
– Ко мне бывшая одноклассница, Наташка, недавно приходила в гости. Помнишь, меня Михаил Петрович как раз перед Днем девочек вызывал в гостевую комнату?
Даша кивнула.
– Так вот, она сказала, что уже несколько раз видела Алешу… с одной девушкой… Понимаешь, если бы с разными, то не так страшно… А вот с одной и той же… А еще она несколько раз видела его с Кристинкой…
– Знаешь, Лера, может быть, ну его… твоего Лешку, если он и с другими девушками, и с этой… Кристинкой…
– Вот я и хочу все узнать. Может быть, мне не терзаться за него надо, а поскорее забыть…
Даша хотела еще кое-что спросить у Леры, но в дортуар вошла стайка девчонок, а вслед за ними Айгуль с высоким черноволосым мужчиной восточного типа. Именно он своей золотой булавкой слепил Даше глаза на линейке, посвященной первому сентября.
– Ну, девчонки, как жизнь? – веселым басом пророкотал Талиев и улыбнулся неожиданно красивой и доброй улыбкой.
– Отлично!
– Здорово!
– Такой клевый праздник!
– Еще лучше, чем в прошлом году! – со всех сторон заверещали и запищали восьмиклассницы.
– Я рад! И уверяю вас, что на этом мы не остановимся! Но и вас прошу не подкачать! Чтобы к следующему празднику на красной доске было еще больше фамилий! Я могу на вас надеяться?
Девчонки еще громче распищались, но Талиев сделал рукой останавливающий жест. Восьмиклассницы замолчали, а он заключил:
– Вот и хорошо! На сем разрешите откланяться, а Айгуль отведет вас в комнату отдыха, где вам приготовлены подарки.
Под громовое «Ура!» девочки отправились вслед за Айгуль.
Даша встала с постели и посмотрела на валяющийся под ногами смятый конфетный фантик. А может быть, она зря так огорчилась? Может быть, Лера права? В конце концов, она тоже не ангел с крылышками: и в Фадеева была влюблена, и в физкультурника, и в Толика… Почему Олег не имел права увлечься Талиевой? Внешне она очень симпатичная девчонка. А потом он мог вполне раскусить эту Гульку и ужаснуться. Кому нужна эдакая змеища, будь она хоть трижды королевой красоты? Даша вдруг успокоилась, подняла с пола бумажку, бережно разгладила ее и решила хранить, как хрустальную туфельку, до лучших времен.
Подарками оказались великолепные альбомы для фотографий, канцелярские принадлежности и небольшие коробочки конфет.
Когда Даша с Лерой возвращались в дортуар, дорогу им загородила Айгуль.
– Так, значит, да?! – зловеще сузила она глаза на Дашу. – Чужих парней, значит, отбивать, да?!
– Я никого не отбивала, – только и смогла сказать Даша.
– Ты еще пожалеешь об этом! – не обратила никакого внимания на ее ответ Айгуль.
– Опять угрожаешь?
– Опять предупреждаю неразумную!
– Слушай, Гулька, давай, наконец, поговорим, – предложила Даша. – Что ты от меня хочешь?
– Оставь Олега в покое! – крикнула Айгуль.
– А тебе не кажется, что он тоже имеет право выбора? Согласись, что я ничего не знала о ваших отношениях, – резонно заметила Даша.
– Теперь узнала и вполне можешь дать ему понять, что он тебе не симпатичен.
– А если он мне симпатичен? – в голосе Даши звучал явный вызов.
– Перебьешься и без этой симпатии или…
– Или что? – Даша сделала шаг вперед, и Талиевой пришлось отступить.
– Не знаю пока… Но придумаю что-нибудь ужасное, так и знай!
– Ну… пока ты еще не придумала, мы, пожалуй, пойдем с Лерой спать.
В дортуаре на постель Даши неожиданно скакнула Нелька Русакова и зашептала ей в ухо:
– Я давно хотела тебя попросить, да все не решалась… А теперь чувствую, что уже просто не могу терпеть… Ты не могла бы, Дашенька, меня познакомить с тем парнем из гимназии?
– С каким еще парнем? – ужаснулась Даша, решив, что Русакова тоже раскатала губу на Олега.
– Ну, с тем, симпатичным, с которым вы с Викуловым за одним столиком в буфете сидели… Ну… С тем, который нашего Альку вверх подкидывал…
– С Костроминым, что ли? – неподдельно удивилась Даша.
– Может быть… Я же не знаю, как его фамилия… – пожала плечами Нелька.
– Как же я тебя с ним познакомлю, если мы здесь, а он – там?
– Ну, Казанцева, неужели ты не понимаешь, что не сейчас?! Потом как-нибудь… Когда они еще раз к нам придут или когда мы к ним отправимся.
– А что, мы разве к ним тоже пойдем? – удивилась Даша.
– Я, конечно, с уверенностью сказать не берусь, но в прошлом году мы к ним на новогодний праздник ходили, а здесь любят все превращать в традиции, – ответила Нелька.
Даша задумалась. Неужели ей предстоит пережить еще один такой замечательный праздник, да еще в мужской гимназии? У нее сладко заныло сердце от очередного предчувствия еще более романтических событий. В Новый год вообще имеют обыкновение происходить самые необыкновенные вещи, не то что в какой-то там недавно изобретенный Модестовной День девочек.
Она уже почти собралась обрадоваться вслух, как вспомнила своих родителей. Они же планировали вернуться из Финляндии в двадцатых числах декабря – и сразу забрать Дашу из пансиона. Какой кошмар! Как она объяснит, что не хочет до лета возвращаться домой? Это только бабуля в состоянии понять, что Даша влюбилась, а мама… Она обязательно назовет все ерундой и скажет, что Даша еще тысячу раз в своей жизни влюбится, как говорила тогда, когда она убивалась из-за физкультурника. Пожалуй, к переговорам с родителями стоит-таки подключить бабушку.
– Да ты меня слушаешь или нет? – Даша наконец очнулась от своих мыслей, потому что Нелька чувствительно щипнула ее в бок. – Я всего лишь прошу, чтобы ты сделала мне протеже…
– Чего-чего тебе сделать? – не поняла Казанцева.
– Ну… Познакомить меня с ним прошу. Подведешь его ко мне, будто бы невзначай, и скажешь: «А вот моя подруга Нинель, познакомься, а я пока пойду приведу себя в порядок», и уйдешь по своим делам, а я уж дальше сама…
– А ты что, разве Нинель? – спросила Даша и с трудом удержалась от смеха, соединив в уме два столь несоединимых имечка: Нинель и Саха.
– Ну… Не Нинель… Тебе-то какая разница? Тебя от этого не убудет! – громко заявила Русакова.
– Не убудет, конечно… – растерялась Даша и подумала о том, что ей почему-то совершенно не хочется знакомить Костромина с Русаковой. Но серьезного повода отказать Нельке не было, и она вынуждена была согласиться: – Ладно, Нинель, так и быть, познакомлю тебя с ним, лишь бы он согласился знакомиться.
– Я потому тебя и прошу о протеже, потому что куда же он денется, если ты его ко мне подведешь? – без тени сомнения заявила пухлая скрипачка.
