— Помню, помню, — кивнул он.

— Татьяна, Оружейный сними и выезд из него, — обернулся я к девушке.

— Ага, без проблем, — кивнула она, откидывая экранчик видеокамеры.

Без проблем не вышло. Едва наша машина сунулась в переулок, как Мишка резко ударил по тормозам. В том месте, где короткий проезд резко сужался, стоял, развёрнутый поперёк, городской автобус. Причём загнали его туда так ловко, что между углами его корпуса и стенами домов даже кошка с трудом бы протиснулась.

— Назад давай! — скомандовал я.

— Назад давай! — прогремело с небес, и я чуть не подавился. Выглянул в открытое окно, задрав голову, и обнаружил в окне третьего этажа человека в городском камуфляже, «сфере», держащего в одной руке автомат с подствольником, а во второй — мегафон.

— С обратной стороны объезжай, там свободно, — добавил камуфляжный, слегка насмешливо глядя на меня.

— Ага, спасибо, — махнул я ему рукой, и Мишка резво погнал машину задним ходом.

Появившийся в створе двух домов «Патруль» притормозил, и Сергеич взял мужика в окне на прицел пулемёта, согнав с его лица глумливую улыбку. Тот сделал шаг назад, не слишком тщательно укрывшись, но склонности к какой-то агрессии не проявил.

— А чего это они здесь делают? — спросила Татьяна, продолжая снимать, заметив попутно ещё нескольких человек у окон.

— А здесь дом такой, как крепость, — вступил в разговор Большой. — Я когда-то давным-давно в «Билайне» работал, как раз в этом здании. Тут двор внутренний, замкнутый, и видишь — сейчас решётки по всем окнам первого этажа. Кто-то базу себе организовал.

— Возможно, — кивнул я. — Как раз отсюда и дальше прямой выезд из города, никаких узостей, мест для засад нет, а тут вроде как перевалка может быть. Интересно. Кто такие?

— У всех камки ментовские, на ОМОН похожи, — сказал Мишка.

Верно, похожи. Может быть, они и есть. Камуфляж-то кто угодно достать может, а вот броники, а заодно и «сферы» — это уже куда сложнее. Мы вот не добыли до сих пор, хотя и не отказались бы.

Вывернули на Большую Садовую, а уже с неё на Садовую-Триумфальную. Хитрый дом с вооружёнными людьми внутри остался позади. Затем нам почти под колёса кинулся мертвяк, я даже прищурился в ожидании удара, но Мишка увернулся, проскочив у него за спиной, а к идущему следом «Патрулю» он развернуться не успел. Ну и хорошо, нечего машину ломать.

— Не гони, тут магазин будет полезный, — предупредил я Шмеля. — Прижмись чуть правее и помедленней.

— Понял, — ответил он.

Машины сбросили скорость километров до сорока в час, я внимательно вглядывался в дома по правой стороне. Вроде как вообще все витрины целы, ничего разграбленным не выглядит.

— Кажется, всё цело, — вдруг сказала Татьяна. — Даже моцы не вывезли, как мне видится. Мишк, притормози, а?

— Останавливаемся, — скомандовал я в рацию. — Всем внимательно. Я выхожу, Большой с пулемётом на капот, Татьяна со мной.

«Тойота» плавно остановилась, мотор глушить, естественно, не стали. Я выбрался наружу» половчей перехватив «сто пятый», огляделся. Мертвяки в окрестностях были, но не поблизости, и пока особой шустрости не проявляли. Даже в нашу сторону вроде как не смотрели.

Трусцой мы оба добежали до витрины, заглянули внутрь, приложив руки к толстому стеклу козырьком.

— Вывезли, но не всё, — заявила Татьяна. — Квадроциклов нет, и слева от них две «Эндуры» стояли — всё забрали. А спортбайки и всё подобное осталось на месте.

— Стенд с одеждой вроде нетронутый, — сказал я, приглядываясь.

— Ага… точно, — подтвердила она моё наблюдение. — Бьём витрину?

— Бьём, — кивнул я, но вдруг спохватился: — Стой, минуту!

Подбежал к двери, толкнул её и с радостью обнаружил, что магазин просто бросили открытым. Интересно, и как сюда никто не забрался до сих пор? Об этом я вслух и спросил, на что Татьяна ответила:

— А он же маленький, шоу-рум, считай. И вывеска у него такая — если не знать, то думаешь, что здесь одни музыкальные инструменты.

Верно, так и было. Три четверти длинного торгового зала занимали рояли с электронной музыкалкой, и лишь четверть была занята мотоциклами, благо производитель у всего этого один. Не знать, так и не полезешь.

— Лёха — на прикрытие к головной машине, на РПК, Большой — с нами, — скомандовал я.

Большой оказался возле нас через несколько секунд, поправляя на груди автомат, спросил:

— Зачем мы сюда?

— Куртки заберём, — ответил я. — И может, ещё что полезное найдётся. Входим осторожно, я впереди, вы за мной уступом, дистанция пять метров. Пошли.

Толкнул тяжёлую стеклянную дверь, бесшумно распахнувшуюся, прижал приклад к плечу и пошёл вперёд, больше принюхиваясь, чем прислушиваясь. Мертвяков в закрытых помещениях запах сразу выдаёт. Электричества в городе уже нет давно, вентиляция нигде не работает, так что если есть мертвяки, то вонять будет серьёзно.

Воняло, но не зомби, а вытекшей канализацией. На фоне мертвячьего аромата показалось чуть ли не «шанелью», благо за этой вонью никакой опасности. Пахло ещё резиной, краской, маслом, в общем, всем тем, чем обычно пахнут мотоциклы. Мотоциклов в зале было с десяток, все вытянулись в один ряд вдоль окна. Спортбайки. Чопперы. Огромный «круизер» весом в полтонны, наверное. И больше ничего. Ни один из них никому сейчас не нужен, где на таком покатаешься? А вот что было полезное, то увели, от квадроциклов ещё ценники на месте остались.

За стойкой с кассой три длинные вешалки с мотоодеждой, на них полно отличных кожаных круток. Хоть косухи, хоть в спортивном стиле, все со встроенной защитой. То, что нам и надо. Протянул руку, пощупал одну из курток — точно, обалдеешь прокусывать. Не уверен, что даже морф способен такое прогрызть сразу, потрудиться придётся. Даже если собака кидается, можно смело ей предплечье совать прямо в пасть — там в рукаве ещё и щиток встроен.

— Большой, Татьяна, собирайте по-быстрому, — скомандовал я, продолжая всё же оглядываться и направив ствол автомата в сторону смежного зала. — И быстро уходим.

— А шлемы не нужны? — озадаченно спросил Большой, кивнув на полки напротив.

— Нет, в них неудобно, — ответил я, но добавил, сообразив: — Перчатки можно оттуда взять, пригодятся, в них защита что надо. Давай по-быстрому.

Большой кивнул, подскочил к стендам, подёргал стеклянные дверцы. Затем коротко ткнул прикладом, и дверцы осыпались на пол водопадом звенящих осколков стекла, а он начал перебрасывать в большой пакет упаковки перчаток.

— Блин, рук не хватает, — выругалась Татьяна. — Помогайте!

— Сейчас! — ответил я, а сам нагнулся к низким длинным полкам у дальней стены, где выстроилась в ряд мотоциклетная обувь.

Тоже можно было бы прихватить кое-что, но особого смысла нет, в ней всё же кататься удобней, чем бегать. А вот упаковки с непромокаемыми костюмами для езды в дождь или по грязи пригодятся, а их тут десятка два. И места не занимают, и влезаешь в такой целиком, можешь под ливнем на скамеечке сидеть.

Быстро запихал их в пакет, оттолкнул его назад, за спину. С улицы донёсся звук выстрела, затем короткая очередь из ПК, потом снова выстрелы из «Тигра».

— Как обстановка? — сразу запросил я.

— Нормально всё пока, — ответил Лёха. — Но особо не зависайте, кажись, морфа вижу на противоположной стороне.

— А почему «кажись»?

— Не уверен, за углом прячется, — ответил он. — Шевелитесь, в общем.

— Почти закончили.

К удивлению моему, этот наш короткий набег прошёл без единой проблемы. Выскочили, заваленные одеждой, свалили всё в багажники, потом ещё одну ходку сделали.

— Всё отлично, валим отсюда! — скомандовал я, забравшись на переднее сиденье «Форанера» и с облегчением откинувшись на спинку.

Мертвяки к месту стоянки уже подтягивались, хоть и норовили спрятаться за припаркованными у тротуаров машинами, морф, если это был он, так и не показался, что меня и не удивило, впрочем. Ещё с нашего рейда в автохозяйство Палыча я понял, что морфы избегают атак по открытому пространству, особенно на группы людей. Если нет возможности сигануть прямо на голову или на спину, то избегают конфронтации. Ну и хорошо, я не против, пусть избегают. Только интересно, а одиночку такой морф атаковал бы? Тогда ведь преимущество будет у него, попасть в такую скоростную тварь, да ещё исключительно в мозг, нереально, если уж откровенно.

У поворота на Каретный Ряд на тротуаре развалилась большая стая мёртвых собак. Внимания они на нас не обратили, лежали — и всё. Тоже научились понимать, кто им по зубам, а кто нет. А вот рядом с ними лежали два растащенных человеческих костяка, и это меня заинтересовало. Это кого они здесь ели? Труп, или зомби себе на завтрак завалили? Надо будет Скуратовичу посоветовать запереть в одну клетку мёртвых собак и мертвяка человеческого и посмотреть, чем это всё закончится.

Мертвяков на улице ещё прибавилось. Некоторые стояли, некоторые сидели под стенами, некоторые просто валялись на асфальте, но следили за нами глазами. Время от времени какой-нибудь из них шёл следом за машинами, но быстро отставал. После пересечения с Бульварным кольцом превратившаяся в Петровку улица резко сузилась, и я уже напрягся, стараясь крутить головой на триста шестьдесят градусов, пока Татьяна прилежно фиксировала на камеру весь наш путь. Все молчали, чувствовалось всё возрастающее напряжение. Трудно сказать, почему так было и откуда оно бралось, мертвяков на улице было меньше, чем несколько дней назад. Скорее появилось ощущение, что мы забираемся в самую глубь их владений, в те края, права на которые человечество уже потеряло полностью. Вроде как границы запретного пересекли, прошли в другой мир, в саму преисподнюю, причём исключительно на свой страх и риск, добровольно.

Мертвецов, однако, прибавилось… или просто улицы стали теснее? Магазины по сторонам тянулись больше нетронутые, но и таких, где можно было бы разжиться чем-то полезным, не было. Так, не пойми что, от бутиков до канцтоваров, какие-то кафе, бары, в общем, всё то, что скользило мимо мародёрского взгляда, ничем его на себе не задерживая. Попавшийся по пути оружейный был пуст, как старая консервная банка, которую смело отдают под пепельницу.

— Твою мать! — выругался Шмель, нажимая на тормоз.

Дорога впереди, немного не доезжая Рахмановского переулка, была перекрыта. Два грузовика, вполне целенаправленно развёрнутые поперёк улицы, полностью исключали возможность проехать. Причём исключали настолько, что для кого-то это стало фатальным. Прямо между ними застрял белый микроавтобус «Форд Транзит» с искалеченной «мордой» и выбитыми стёклами. Было похоже, что кто-то в отчаянии пытался прорваться на нём с ходу, растолкав заслон, но сил развозного фургончика на это не хватило. Вся кабина «форда» была заляпана спёкшейся кровью, прямо на белой двери были кровавые отпечатки ладоней. Похоже, что на этом месте водителя и пассажиров «Транзита» и съели, а сама машина укрепила собой баррикаду.

— Какой урод это сделал? — спросила Татьяна. — Зачем надо было перекрывать дорогу?

— Откуда я знаю? — буркнул я в ответ, оглядываясь в поисках засады, но ничего похожего на неё не обнаружил.

Баррикада простояла здесь уже не один день, судя по тому хотя бы, что железо на изломах обшивки «форда», в тех местах, где оно замялось от удара о грузовики, уже начало ржаветь. За час или день такое не произойдёт, да и дня мало будет. Это чуть успокаивает, так долго держать засаду никто не станет.

— Давай назад, через Крапивенский проедем, — скомандовал я. — В объезд. И по Неглинке.

— Там же одностороннее, — удивился Мишка.

Я посмотрел на него, как на слабоумного.