плаща. Я ничего не знала. Плащ оставила у знакомых. А когда узнала и погнала за плащом, то дискеты в кармане не было. Случайно или умысел, кто теперь разберёт. Да и человека этого нет уже…

— Гоголь-моголь…, ты барышня не боишься? К тому же гоняться за убивающими призраками — это не серьёзное занятие. Это, барышня, опасная глупость.

— Не убили же… Пока пугают только.

— Ну от одного до другого грани почти нет… А, если восстановить?

— Можно попробовать, но надо ехать далеко. В один урезанный до группы полк. Там в небольшом городке, доживает последнее отпущенное ему на земле время один старый командир. Рак.

— Без вопросов. Только одно условие, одна ты не тронешься с места. Через неделю, я освобожусь и покатаемся.

Лена, мешая удивление с лукавством, взглянула на него:

— Тебе, зачем, эта морока?

— Адреналин гоняет. Я вовсе не против здорового авантюризма. Не остановишься же, полезешь дальше. Опасно. Не по-мужски бросать свою женщину в трудные минуты. — При этих словах Лена подняла высоко бровь, а он, делая вид, что его то не касаемо, продолжал. — Тебе плохо, что ли, когда крепкое плечо рядом. Что ты этими ручками сможешь…,- провёл он её маленькой ладошкой по своему лицу. — Чего-то я не понимаю… Ты же умная женщина, а они удивительно практичны- это факт. Любого мужчину подвернувшегося под руку они изучают, прикидывая, куда бы его пристроить в своей жизни. С одним в люди выйти, с другим на отдых съездить, третьего в постель уложить, ну и тд и тп. Правда, некоторые экземпляры, вроде меня, быстрому анализу не поддаются, нужно покрутить их, попробовать на вкус. Но я сам свои услуги предлагаю. Вроде, как бы не резон от помощи отказываться. Сегодня же нормально провели всё. Ребята деловые, подкованные. Опять же для них неплохой повод встряхнуться.

— Они что тоже мастерами по телефонам работают?

— Ну что ты. Ты сильно ошибаешься. Телефонами занимаюсь я, а они мои друзья, — повеселел он.

— Какой-то они определённой наружности…,- рассеянно покрутила ладошкой Лена.

Никита устроил подбородок на её плечо и вкрадчиво промурлыкал:

— И какой же это?

Лена не удержалась от колкостей:

— Характерной для двух категорий, — выпалила она.

— А по подробнее? — уточнил он.

Так и быть, если уж очень хочет, она ему скажет:

— Те, кто бегает и те, кто ловит. Вот остаётся выяснить, к какому направлению относятся они. Тогда будет ясно кто ты. Слушай, а может, ты на органы работаешь и приставлен следить за мной? Может и им от меня что-то надо?

Отсмеявшись, он не мог удержаться, чтоб не иронизировать. Сохраняя на лице следы обиды и загадочности, он объявил:

— Сражён наповал. Честное слово. Крутой поворот, не иначе, как детективное мышление. А что, это убойный сюжет, работаю в безопасности под прикрытием связиста.

Лена насупилась:

— Ты серьёзным можешь быть?

— Не — а! Успокойся. Я три года отбухал в лагерях.

Пришла очередь удивляться Лене. Потянув на себя простыню, она не удержавшись неприлично вскрикнула:

— Что? Как в лагерях? За что?

Он широко развёл руки.

— За мордобой. Курсантами, четвёртый курс. Десантники, знай наших. Поехали отдыхать в Крым. Вечером в кафе, естественно, из-за девчонки с местными схватились. С их стороны пошли в ход ножи. Пришлось применить приёмы. Была свалка и пострадавшие. Они свои, мы приезжие. Всё решилось не в нашу пользу.

Лена пожала плечиком.

— Значит первое. Бандитская группировка. Вы что грабите и людей убиваете? А эта квартира главаря вашего и он сейчас в бегах, да? Может, ты и меня хочешь кокнуть, а перед этим узнать, где у меня деньги лежат. Так не мучайся, тайников нет, они у меня в банке. На дом коплю. Хочу со своим садиком, банькой и каминной трубой. Вот теперь понятно, будете Данькой шантажировать. То-то меня всё время терзали смутные сомнения.

Никита грохнул хохотом.

— О, как! Куриный детектив. Ох, как тебя разобрало, на ровном месте насочиняла, я и рта не успел открыть, а у неё уже криминал готов. Засунь свои фантазии обратно в коробочку. Я обыкновенный мужик. Кончил два института потом. Решил, что мне это что-то даст. В общем, учился до тех пор, пока не пришёл к выводу: человеку требуется грызть знания до тех пор, пока он не найдёт себя в жизни.

Лена остыла, а смущение прикрыла язвой:

— Нашёл?

— Вроде бы не жалуюсь.

— А чего же работаешь мастером?

— Денег больше платят. — Он собрался было рассказать ей всю правду, но мальчишество взяло опять верх и он с новым вдохновением продолжил игру. — И потом я вполне доволен своей работой. Живое общение с людьми, ни какая — нибудь кабинетная крыса. Опять же благодарят…

Не желая сдерживать своих чувств, она решила прервать его зубоскальство подковыркой:

— Чего-то ты не больно своей бурной молодости стесняешься?

Никита откинулся на подушки и, закинув руки под голову, уставился в потолок:

— А почему я должен всю жизнь волосы на себе рвать и кому-то что-то доказывать. Мало ль у любого человека ситуаций, воспоминания о которых даже годы спустя рисуют краску на лице и заставляют покрываться липким потом и что теперь!? Скажи ещё, что у тебя такого нет?

Ей стало стыдно. Действительно, мало ли чего не хочется ворошить в своей жизни ей. Вот же, нашла чем пхнуть!…

— Прости. Сама не знаю, нашло что-то на меня. Ты прав, у каждого свой «скелет» в шкафу имеется. Кстати, Данька завтра приезжает, — пролепетала она, переведя разговор на другую тему.

Он аккуратно притянул её к себе.

— Знаю, так и быть я привезу тебе его сюда, чтоб полюбовалась.

Лена, боясь поймать его взгляд, и оттого уткнувшись в плечо, нерешительно прошептала:

— Как же он там справится?

Его голос сделался жёстким, но руки по-прежнему нежили её тело.

— Нормально. Сделала из парня цыплёнка в томате и рада. Не вздумай сама дёргаться и его провоцировать.

Она не удержалась:

— Но ведь он не выживет?

Никита, резко поднявшись, навис над ней:

— Лен, выживет. Всё обойдётся, я прослежу. Ты чего молчишь?

Она молчала потому, что в один миг поняла, что одна бы она с такой прорвой навалившихся неприятностей не справилась. А вот он рядом и беда стала всего лишь ерундой. Проблема, грозившая сделать из неё лепёшку — небольшой чепухой и малюсеньким пустяком. Никита прав, с мощным плечом оно легче. Подумав, она попросила его:

— Кушнир, давай дружить, только исключим… постель. Мне так стыдно. Прошу.

Он замер, потом прыснул смехом и в конечном итоге — посмотрел на неё в упор:

— Секс? Вот это придумала!? Тебя что не устраиваю я?

Лена задёргалась под его рукой:

— Никита, не притворяйся, я о другом… Ты молод и вообще… птица не моего полёта. Мне ужасно стыдно… Я хорошо к тебе отношусь и всё здорово, я говорю от чистого сердца — у меня за всю жизнь такого не было, но это не для меня.

— Лен, но ведь мы оба только приобрели…

Она ответила немедленно, но ни в его пользу:

— Не егози. Сейчас мужики старше тебя ради престижа и азарта молодых тёлок щупают, а я старая баба…

Он, взъерошив обеими пятернями свои короткие волосы, опять откинулся на подушку и, закрыв глаза, заговорил:

— Вообще-то в каждой женщине, до седых волос живёт маленькая девочка. Вот так! Я какое-то время жил на Западе. В свободное от работы время меня интересовали люди. — Поймав её удивлённый взгляд, принялся поспешно оправдываться. — С чего ты так удивлена?… Я там новые марки телефонов изучал, подстанции, — принялся он с ходу сочинять, поймав её удивлённый взгляд и сообразив, что сболтнул лишнее и надо выкручиваться. — Так вот кто чем развлекался, а я наблюдал за людьми. И по тому, как я мужик меня эта категория человечества и интересовала.

— И что ты там, у них разглядел про мужиков необычное, — усмехнулась она. — По мне так вы все, как под копирку.

— Ты не права. Там другая жизнь и совсем иные мужики. Приглядевшись, я заметил одну вещь, мужчины понимают, что они мужики. У них совершенно другой настрой мозгов, чем у наших и другое отношение к женщине. Они не ищут девочек-подростков, им интересны зрелые женщины. Они не путают понятия спутница жизни и подружка. А у нас тут просто болезнь какая-то, хватают помоложе. Наверное, на фоне детсада хотят выглядеть мужественнее. Может азарт раздирает. Леший их разберёт. А вообще, считаю, что наших мужиков испортили молоденькие стервозные девчонки добытчицы. Они бродят стадами вылавливая, если не богатенького мужа, то дядюшку. Мерзко смотрится это всё. Развращает, обедняет и разрушает. Я давно перешагнул через это.

— Что-то мало верится в твою брехню… Сейчас придумал, да?

— Делать мне больше нечего. Мне не нравятся женщины несамостоятельные, опять же эдакие скучные клуши тоже мне неинтересны. Когда я увидел тебя на обложке, подумал: чопорная дура. Потом, скрещивая с тобой копья, что это ты такая прибацанная потому, что «звезда» в лоб шваркнула. Позже привык, присмотрелся: мартышка, конечно, но ни чопорности, ни «звезды», обыкновенная баба, со своим салатом, но нормальная… Как удалось?

— Я поражена……Ладно отвечу. Из образа обыкновенной бабы старалась не выпрыгнуть. Ты же видел. Готовила сама, убирала тоже сама. Стирать и то старалась больше руками.

— Зачем? — округлил он глаза. — Машинка же есть.

— Это особый фокус, стирка быстро приводит в чувство. К тому же езжу в троллейбусе иногда, тоже помогает удержаться и не взлететь.