Спецназовец одним движением подхватил с земли один из мечей с отломанным, корявым острием и, нырнув под мегалака, полоснул его по сухожилиям.

Мегалак удивленно рыкнул, кровь била из ноги как из фонтана. И наклонился инстинктивно, зажать рану, наверное, хотел.

Спецназовец захватил его башку подмышку и погрузил меч в открытую пасть. Буркала мегалака едва не вылезли из орбит, а меч продолжал неумолимо погружаться и погрузился на всю длину.

Косматая голова Ганга вздулась и треснула на затылке, выпуская зазубренное все в крови лезвие.

— У тебя, брат, голова совсем дырявая стала, — попенял Антон.

Стояла такая тишина, что его слова услышал даже Волобуев, замерший на городской стене.

Когда спецназовец отпустил Ганга, тот рухнул, словно подрубленный александрийский столб.

Спецназовец подошел к поверженному и вырвал кольцо из его носа.

— Воткнем кольца янычарам в нос! — Заорал Антон, потрясая им над головой.

Он не знал, те ли необходимые слова перед боем нашел, но войска встретили сказанное таким ревом, что всякие сомнения отпали.

— Воткнем! — Отряды с радостными воплями сорвались с места.

Янычары двинулись в ответ.

На Антона катилось две лавины, с двух противоположных сторон, но янычары настигли его первыми.

Он успел подхватить секиру Ганга и так здорово размахнулся, не слабже Волобуева, что проделал в атакующих рядах изрядную прореху. Лава обтекла его с боков, глубоко вклиниваясь в ряды слабо вооруженных горожан.

Две лавины, общей численностью порядка восьми тысяч человек и мегалаков со всего маху сшиблись между собой, заставив от лязга содрогнуться небеса. Один из так долго сколачиваемых таранов от удара подлетел в воздух, роняя бревна. Другие были повалены, а их обслуга изрублена.

Бой сразу разбился на тысячи смертельных поединков. Стоны умирающих временами перекрывали звон мечей. Сколько погибло в первые же минуты? Ведь чтобы завалить одного янычара, горожане гибли втроем, вчетвером.

Наравне дрались только мегалаки.

Что касается Антона, то не зря на Бетельгейзе Воронина прозвали Огненным Серпом.

Не верилось, что так можно управляться с холодным оружием.

Став на время боевой машиной, он выкашивал вокруг себя врагов. Стараясь прекратить бессмысленные ужасающие потери горожан, он стремительно пробивался к воротам.

Временами его попросту заваливало трупами врагов, и пока он выбирался, вытаскивая свою секиру, новыми ударами янычарам удавалось оттеснить его назад.

Его отшвыривали от желанных ворот, что приносило лишь новые жертвы, и каждую новую он ощущал своей шкурой, вот еще одного убили на его глазах, а он ничего не мог сделать, вот еще, он упорно отбивался, укладывая врагов направо и налево, и опять наступал.

Ему даже удалось дойти до крепостной стены, но новый отряд выдавился навстречу и оттеснил его до самого лежащего Ганга. Впрочем, спецназовец очень скоро перестал различать это место, потому что оно было завалено десятками дымящихся трупов-янычар и горожан.

Спецназовец потерял всякое представление о времени. Единственное, что он понимал, что они дерутся, они продолжают драться, и никто из горожан не побежал.

Бой кипел вовсю. Неизвестно, сколько их осталось, но они дрались как волки.

Антон взобрался на груду поверженных и закричал:

— Волобуев!

Его сшибли и затоптали, но он был услышан.

Вылезши из-под груды тел, он увидел скачущую из Ахангарана конную лавину.

Впереди, сшибая янычар словно тараном, мчался Волобуев. За ним три сотни мегалаков с непривычно раздутой шерстью на загривках, делающих их похожими на львов.

— Ко мне, ахангаранские львы! — Громогласно закричал спецназовец. — Ко мне и за мной!

Из-за шеренги других коней вынырнул Иван, все это время не имевший никакой возможности пробиться к нему. Антон взобрался в седло и оказался во главе скачущей конницы.

— На штурм! — крикнул он, и его поддержали.

— На штурм! — Закричал Волобуев.

— На штурм! — Закричали уцелевшие.

И штурм начался. Это был самый скоротечный и страшный штурм в жизни Антона.

Засадный полк с таким с остервенением прорубился сквозь янычар, что застал последние резервы враг непосредственно в воротах. Лучники обрушили на них град стрел, но мегалаки изобразили черепаху, прикрывшись щитами, и Антону удалось, наконец, проскочить в вожделенную крепость.

— Мы выполнили свою задачу, атканларец! — сказал Юф, стоя в проеме и поклонившись.

— Тогда валите отсюда скорее! — нетерпеливо прикрикнул Волобуев.

Антон не успел ничего предпринять, как Волобуев вцепился в массивный ворот, обычно приводимый в движение пристяжной шестеркой лошадей, и стал титаническим усилием его вращать.

Подъемный механизм нехотя пришел в движение, и створ ворот со скрипом пополз вниз. Отряд Юфа уже успел развернуться и стал уходить, организованно вклинившись в ряды отступавших врагов. Янычары обтекали мегалакский клин и устремлялись в продолжавшие оставаться незакрытыми ворота.

— Ну и на фига! — сказал Антон и рубанул по цепям подъемника.

Цепь лопнула, и конец ее, увлекаемый многотонным усилием, стремительно скрылся в направлении потолка. Громада ворот ухнула на землю, придавливая и отсекая руки и ноги остаткам янычарова воинства.

Потеряв опору, Волобуев кубарем полетел на землю.

После боя наступила долгожданная тишина, они расслабились и едва за это не поплатились.

Антон ничего не успел предпринять, как на них напали. На Волобуеве и спецназовце одновременно вспыхнули крошечные солнечные зайчики лазерных прицелов!

Антон уже ушел с линии выстрела, попутно сшибая с ног и ничего не понимающего силача, который по существу и должен был умереть в неведении, и увлек к башне, в мертвую зону, подальше от последовавших тяжелых ударов молоха, разнесших брусчатку внутреннего двора.

Донеслись раздосадованные вопли снайперов, впрочем, они отыгрались на Иване. Он еще пытался ускакать, но несколько прямых прострелов наповал уложили коняку.

— Как ты? — спросил Антон по внутреннему коммуникатору.

— Цел. Коня жалко!

Не имея возможности приблизиться, спецназовец велел отстрелить трос и подтянул убитого коня под защиту стен. Здесь он вынул модуль искина. Правда, тот попросил забрать еще кое-что.

Антон вынул из «бардачка» котомку. Внутри был хрустальный шар Емелеха. Когда Антон хотел без затей его выбросить, Иван взмолился.

— Он тебе еще пригодится! Я еще до конца не разобрался в нем, но это может быть очень, очень полезная вещь!

Он два раза подряд повторил «очень», и Антон сдался. Шар не тяжелый.

Сунув искина и шар в котомку, он повесил на плечо. Надо было выбираться, в этот момент снайперы делают все от них зависящее, чтобы изменить сектор обстрела и попытаться выкурить их из-под стен. Площадь пересечь они не могли, оставался один путь — в башню.

Двинувшись вдоль основания, они наткнулись на лестницу, упиравшуюся в железную дверь. Она была незапертая, хотя с внутренней стороны имелась щеколда, и они шагнули в узкий кривой коридор.

Едва спецназовец замкнул дверь на щеколду, как ее тихо тронули с той стороны.

Стало быть, не увидели, как они сюда скользнули, а то стали бы ломать. А еще хуже взорвали. Теперь сразу не полезут, потому что не уверены, здесь ли они.

Сначала они обойдут вокруг башни, так что у них есть пара минут. Но не больше.

— Может, засаду устроим? — Задумчиво спросил Волобуев, еще минуту назад мечтавший только убежать.

Антон приложил палец к губам и жестом показал вглубь коридора.

Как оказалось, коридор вел вкруговую вокруг башни, имея частые ответвления к центру. Они сунулись в некоторые, но все они вели в заваленные мусором закутки, и соваться они перестали.

Башня внутри оказалась больше, чем виделась визуально. Или таковой ее делала хитрая архитектура.

Антону казалось, что они никогда не выберутся из этого лабиринта, когда в очередной раз оглянувшись, а он двигался первым, вдруг увидел безмолвную тень, появившуюся из очередного бокового закутка и стремительно зашедшую к Волобуеву со спины.

— Сзади! — Антону показалось, что он даже не крикнул, а разве что успел каркнуть нечто отдаленно напоминающее человеческую речь.

Силач среагировал с непохожей на него грацией и успел отпрыгнуть на добрый десяток метров. Вдвоем они с недоумением уставились на плюгавого седенького старичка, который и не думал нападать, а стоял, вежливо переминаясь с ноги на ногу.

Как бы не так. Спецназовец чересчур хорошо знал разницу между словами «подойти» и 'подкрасться'.

— Ты кто такой? — Спросил он.

— Ключник, — с готовностью ответил старик. — Меня зовут Слим.

— Да? И ключи от всех дверей у тебя есть? И от комнаты Фонарщика?

— От всех, и от хозяина тоже, судари.

Антон обыскал его и отобрал связку ключей.

— Веди к Фонарщику! — велел Антон, и Слим с готовностью подчинился.

Заведя в один из закутков, он на секундочку попросил свои ключи обратно, отомкнул дверь, и они оказались перед спиральной лестницей, уходящей вверх в каменную трубу.

— Прямиком к хозяину, — заявил Слим и сделал попытку улизнуть, но был немедленно задержан спецназовцем за шиворот и водворен обратно.

— С нами пойдешь, — сказал Антон не терпящим возражений тоном. — Мы люди темные, вдруг свернем не туда.

Подъем протекал трудно и долго. Волобуев по объективным причинам стал отставать.

— Сколько же тут этажей? — недоумевал он.

Спецназовец встал как вкопанный и, прищурясь, глянул на вмиг притихшего Слима.

— Хорошую шутку ты с нами сыграл, — сказал он. — Только почему-то не смеешься.

— Не понимаю: о чем это вы? — В момент разговора тот оказался чуть ниже, теперь не догнать: придется убивать.

— Я про эти лестницы-ловушки еще пацаном слышал, — продолжал спецназовец, ненароком убирая руку ближе к паузеру. — Можешь по ней хоть всю жизнь идти — она под твоим