Я проснулся от оглушительного топота копыт громко бьющего в уши, казалось, кони бежали прямо над головой.

  Какой глупец привел коня в спальню?!

   С трудом расклеив веки, не отрывая головы от подушки, недовольно огляделся. Никого. Так, а где ко.. Бред какой-то...

   На противоположной стороне улицы раздался дробный перестук, услышанный мною раньше. Его ускорил окрик кэбмена.

   Да, несмотря на весьма свободный образ жизни, такого еще со мной не было... Я решил встать.

   - Проклятье! - скривившись, с адской головной болью я рухнул на подушку, не сдержав стон.

  Так... Пока неподвижен, чувствую себя сносно, но стоит мне пошевелиться, как на голову кидаются все черти ада, терзая ее своими раскаленными трезубцами.

  Подавляя желание остаться в постели навсегда, с огромным трудом стал подниматься, как вдруг в мою голову ворвалась ужасная мысль. От ее 'толчка' я дернулся и... со всего маху воткнулся лицом в деревянный столбик кровати!

   К нетерпимо болевшей голове добавились разбитая бровь и скула.

  От высказанных пожеланий, верно, покраснел сам сатана и его присные. За всеми этими 'проблемами' шальная мысль, наделавшая столько бед, куда-то испарилась.

   С закрытыми глазами и огромной 'деревянной' головой я мужественно сполз с кровати, чтобы добраться до колокольчика и вызвать камердинера.

  Этот проклятый колокольчик так не вовремя куда-то задевался!

   - Дже... Джек!

   - Ваша светлость? - но ко мне почему-то заглянул дворецкий Джон, пожилой слуга моего отца, нянчившийся со мной в детстве еще в родовом имении.

   - Мне надо что-то от головы... и теплой воды искупаться.

   - Да, ваша светлость... Сейчас же прикажу горничным сделать для вас ванну и принести мазь от ссадин.

  Я скривился, заранее предвкушая еще более неприятные ощущения после всех процедур.

   Джон ушел, но тотчас в комнату, пыхтя, влетела моя экономка - мисс Лили, милый заботливый 'колобок', как я называл ее в детстве.

   - Артур! Негодник!

   Моя бедная голова усиливала звуки в десять раз, бурно сопротивляясь надвигающемуся разговору. Схватившись за уши, я скривился.

   - Мальчишка! Что ты делаешь! Жаль, нельзя тебя выпороть как в детстве! - произнося эти грозные слова, она ловко положила мне на голову ледяную салфетку, чем вызвала мою пожизненную благодарность.

  Продолжая ворчать и грозить страшными карами вплоть до Божественных, мисс Лили налила мне в бокал ледяной воды с лимонным соком и какими-то травами, и заставила залпом выпить, мгновенно утихомирив пылающее нутро. Я поклялся всеми святыми, что подобных экспериментов с коньяком и прочим горячительным больше повторять не буду.

   - ... Да если бы отец видел, он бы выдрал тебя на конюшне! Бедная твоя матушка!

   Не вслушиваясь в обвинительную речь мисс Лили, я наслаждался отступившей болью и относительным покоем.

   - Сейчас, искупаешься, попьешь горячего сладкого чая и будешь как огурчик!

   - Спасибо, Коло... мисс Лили, ты вновь спасла меня!

   Со стоном осторожно стал вставать с кровати. Мисс Лили помогла мне раздеться и залезть в готовую ванну с мыльной пеной, как делала когда-то в детстве.

   Я в благодарность поцеловал ее в щеку и развалился в теплом блаженстве воды. Экономка утерла слезы своим белым фартуком и, выходя из комнаты, жалуясь непонятно кому, прошептала:

   - Была бы жена, разве она позволила ему так себя мучить! -

  И она об этом, я скривился! Жена, невеста... вот заладили, хоть бросай все и женись!

  От этих слов я подскочил как ошпаренный, вылив половину воды на пол. Нервно выпрыгивая из ванны, я наступил в теплую лужу и подскользнувшись поехал на одной ноге. От бОльшего позора меня спасла ручка кресла, за которую я судорожно схватился дрожащими руками, предотвратив великое падение.

   Ругаться сил не было, от происшедшего боль вернулась с прежней силой, раздавливая голову.

   Да, именно слова мисс Лили напомнили мне вчерашний вечер: матушка, гнев, девица-кавалерист, помолвка, свадьба! Нет, девицу как-то по-другому звали.

   Я в голос застонал.

   - Что я натворил!

   С улицы раздавалась брань торговок цветами, не поделивших покупателя. Я сидел на полу в глубоком шоке, позабыв, что надо одеться...

   - Господи, помоги все вернуть обратно! - отчаянно шептал я, упершись головой в холодную стену. - Я даже лица ее не помню! Зачем...

   Раздался грозный голос полисмена, утихомирившего истошно орущих торговок. За окном разом стихло.

  Надо будет перебраться в комнату для гостей, ее окна выходят на маленький палисадник во внутреннем дворе.

   Часы на каминной полке, отбивавшие барабанную дробь отдававшуюся в висках, показали одиннадцать часов...

   Я вновь схватился за голову, как я мог забыть о визите к графине!

  Боже, за что?!

  Вставая с пола... медленно поднимаясь с помощью стены, я чувствовал себя взбирающимся на эшафот.