Вот и все для тебя! Огонек твой потух, Догорело в светильнике масло… Где же песни твои? Где веселый твой дух? Все исчезло, погибло, угасло!' Так я песню мою напеваю тайком… Пред кончиной мне видятся грезы, Что несется она — эта песнь — ветерком И дробится… на мелкие слезы. Их не видит никто, кроме бога. Лишь он, Бесконечной любовью владея, И в весельи людском услыхать может стон, И простит он шута-лицедея. Я был раб, вечный шут; но в актере-рабе, В старом комике, есть вдохновенье… После смерти моей проживу ли в тебе, В грустной песне, одно лишь мгновенье? Гой ты, песня шута, горделивой не будь, За тебя и смешно мне и больно. Но когда мою песнь повторит кто-нибудь И вздохнет — _для меня и довольно_!
ЛАПТИ
Не думай, гордый мой поэт, Что ты в поэзии владыка! Тебя сильнее нищий дед, Плетущий лапоть свой из лыка. И он плетет, и ты плетешь; Но между вами сходства мало; Все, чем гордится молодежь, Твое перо не понимало. Плетешь ты рифмы без души; Твои 'изделья' сон наводят… А лаптя крепки, хороши, И в них мильоны братьев ходят… Себе пощады не проси! Твои 'изделья' в печку бросят… А лапти ходят на Руси И пользу родине приносят. Бесследно пропадет твой бред Рифмованный, безумно-гордый… А лапти свой оставят след, След прозаический, но твердый.
К СВОБОДЕ
Незримая для русского народа, Ты медленно, таинственно идешь. Пароль мой: 'Труд, желанная Свобода!' А лозунг твой: 'Бодрее, молодежь!' Свободное слово, опять ты готово Сорваться с пера… Чего же ты хочешь? О чем ты хлопочешь? Не та, друг, пора! Молчи и таися. Каткову [15] молися, Печатью он правит и мигом отправит Тебя — за Урал.
ДЕРЕВЕНЬКА
(Песня)
Ноченька осенняя, деревенька темная… Слева — сосны, елочки; справа — степь огромная. Вдаль пойдешь — заблудишься, и с душою робкою Вспять назад воротишься проторенной тропкою. Ляжешь спать на лавочку, как лежали прадеды, — Матушка ругается: 'А ходил куда-де ты? Аль в притон за девицей — белою лебедкою? Аль ходил к учителю?.. Полно, Калистратушко! Лучше всех наставников для сыночка матушка…' 'Не брани, родимая, не корми учителем! Был он мне защитником, был моим спасителем.
