своей жизни.

– Ты готова? – раздался голос Оуэна из-за закрытой двери, и Рут почудилось, что дверная ручка дрогнула.

– Нет! – поспешно воскликнула она.

– Я налил тебе соку. Прохладного, из холодильника.

Уж не намекает ли Оуэн, что ей тоже надо поостыть?

– Сейчас выйду, – ответила она. И мстительно подумала: но не раньше, чем приму душ и переоденусь.

Десять минут спустя Рут предстала перед Оуэном. В синем, под цвет глаз, сарафане. Влажные волосы льнут ко лбу, на лице никакой косметики.

Она решила, что сердиться не имеет смысла. Лучше проявить прохладное дружелюбие: не привлекать и не отталкивать. У нее должно получиться.

Рут села за стол и приняла из рук Оуэна стакан с соком. Одним глотком выпила половину прохладного, освежающего напитка. Оуэн не сводил с нее глаз с того мгновения, как она вышла из комнаты.

– Ванная свободна, – спокойно сказала Рут, скрывая свою озабоченность.

– Пожалуй, я воспользуюсь ею.

Оуэн неторопливо поднялся, отнес свой стакан в кухню и направился в спальню.

Да, неприятная ситуация. А если Оуэну приспичит принять душ, когда она уже будет лежать в кровати? Насчет того, как они будут делить постель, Рут даже боялась задумываться.

Она вышла на веранду, села в шезлонг и залюбовалась сине-зеленым океаном, так не похожим на свинцово-серые воды залива Святого Лаврентия. Потом подняла глаза к безоблачному лазурному небу: такое в Канаде не часто увидишь. Всю весну погода стояла просто ужасная: моросил дождь, солнце закрывали серые тучи.

Рут перевела взгляд на полоску сверкающего белого песка и вспомнила серые песчаные отмели в час отлива: остатки мола, разваливающиеся лодки, покрытые водорослями камни, лужицы, где Саймон выискивал крабов.

– О чем ты думаешь?

Рут вздрогнула от звука голоса Оуэна. Поверит ли он, если сказать, что она думала о Канаде, что ей больше нравится Сет-Иль, чем этот уединенный тропический остров? Вряд ли, ведь это его частный рай. Поэтому вместо того, чтобы ответить на вопрос, Рут спросила:

– А почему ты выбрал именно это место?

Оуэн захватил с собой стаканы. Поставив их на деревянные перила веранды, он опустился в шезлонг рядом с ней.

– Мне нужно было убежище.

– Убежище? От чего?

Задав вопрос, Рут немедленно об этом пожалела.

– От моих грехов.

Ничего подобного она не ожидала.

– Каких грехов?

Мгновение поколебавшись, Оуэн ответил:

– Я убил жену и дочь.

Рут мгновенно повернулась к Оуэну. Но негодующее восклицание замерло на ее губах: увидев выражение муки на его лице, она поняла, что лучше промолчать. Если Оуэн захочет объяснить, он это сделает тогда, когда сочтет нужным.

– Я вел машину, когда случилась та авария, – произнес он наконец. В его глазах стоял ужас.

– Но это еще не повод винить себя во всем! – откликнулась Рут. – Аварии случаются каждый день. Люди…

– Нет, повод! – жестко отрубил Оуэн. – Когда впереди возник грузовик, я нажал на тормоз, но слишком поздно. Я выпил перед тем, как сесть за руль, и отреагировал недостаточно быстро.

– Ты вел машину в пьяном виде? – прошептала Рут.

– Нет, конечно же нет! Всего лишь бокал вина после ланча.

– И ты думаешь, что если бы не пил, то все было бы иначе?

– Да… Нет… Не знаю! Я знаю только то, что виноват. И ничто на свете не изменит моего мнения.

– Думаю, ты ошибаешься, – негромко сказал Рут. – И мне кажется, что, если бы твоя жена знала, как ты мучаешься, она сказала бы то же самое.

– Ничего не могу с собой поделать, – пожал плечами Оуэн.

– Может, ты слишком много думаешь о той катастрофе?

– А как бы ты поступила на моем месте?

– Даже не представляю, – честно призналась Рут.