конверт и прочесть, что говорится в письме. После мучительного ожидания (господи, да сколько же нужно времени, чтобы вскрыть самый обычный бумажный конверт?) мама сообщила: мне прислали выписку с моего счета по карте «ВИЗА». К выписке прилагался незаполненный чек и письмо следующего содержания: «Уважаемый мистер Моул, прилагаемый чек можно использовать там, где нельзя расплатиться карточкой банка «Барклиз», – например, при оплате счетов за коммунальные услуги, услуг местных торговцев, ремонтных бригад или обучения в школе. Курсовая стоимость обозначена ниже. Просьба ознакомиться с условиями на обратной стороне выписки со счета».
Что за условия, спросил я.
Мама поглядела на обратную сторону выписки.
– Тут сказано что-то про… «любые суммы, не превышающие кредитный лимит».
– Какие проценты они берут с суммы, оплаченной чеком?
– Два процента за выплаты наличными, – прочла она и продолжила: – Здесь говорится, что твой кредитный лимит составляет десять тысяч фунтов. Как тебе это удалось?!
Я сказал, что банк «Барклиз» оказал мне такую услугу в девяностые годы, когда я вел на кабельном телевидении передачу «Потрохенно хорошо!».
– Но ты же не заработал на ТВ ни гроша! – припомнила мама.
– Зато заработал репутацию. Банк «Барклиз» верит в меня.
Затем я попросил маму об огромной услуге – привезти чек с письмом в магазин, чтобы я немедленно подписал его и переправил в офис Барвелла. Согласилась она со скрипом и только после того, как я добавил, что иначе могу потерять лофт.
– Мне все равно нужно купить туфли для военного парада Гленна, – сказала мама.
Что такое у женщин с туфлями? Почему им по каждому случаю нужны новые туфли? У меня три пары обуви: черные ботинки, коричневые ботинки и пляжные шлепанцы. И все мои потребности полностью удовлетворены.
Барвелл убрал астматический ковер, заменив его ламинатом.
Чек «ВИЗА» на 8000 фунтов, выписанный на клиентский счет Дэвида Барвелла и подписанный «А. Моул», благополучно приобщен к делу.
Анжела заставила меня подписать кучу юридических бумаг. Осведомилась, не хочу ли я их сначала прочесть.
Я глянул на бумаги:
– Для меня все это китайская грамота.
– Для мистера Барвелла тоже. – Она оглянулась на кабинет начальника и сердито добавила: – Теперь он жалуется на ламинат. Мол, слишком скользкий.
По словам Анжелы, я могу въехать в лофтные апартаменты уже через неделю!
Пряча финансовую документацию в несгораемый шкаф, я прочел письмо из банка «Барклиз» с предложением обналичить чек – и обалдел, ошалел и пришел в ужас. Оказывается, процентная ставка по кредиту составляет 21,4 процента, а не 2 процента, как сказала мама; 2 процента – это плата за банковскую операцию с чеком (160 фунтов).
Солнце уже несколько дней не показывалось, поэтому я не воспользовался калькулятором, а позвонил школьному приятелю Парвезу который недавно получил диплом бухгалтера.
Парвез первым делом объявил, что берет 25 фунтов за первые десять минут телефонной консультации и по 2 фунта за каждую последующую минуту. Скороговоркой я назвал ему цифры и спросил, сколько мне в итоге придется выплатить процентов за мои 8000 фунтов.
Спустя одиннадцать минут (Парвез нарочно тянул время, задавая кучу лишних вопросов) я услыхал:
– Это будет тебе стоить головы, а также руки и ноги. Минимум 162,43 фунта в месяц. Если платить по минимуму ежемесячно, на погашение кредита понадобится тринадцать лет и девять месяцев, общая сумма составит 26 680,88 фунта – при условии, что ставки по кредиту не повысятся. Ты провалился в яму сложных процентов, Моули, ясно? – Выдержав паузу, он продолжил: – Я сейчас набираю клиентов. Хочешь записаться на прием?
– А нельзя ли нам просто встретиться где-нибудь, выпить и потрепаться? – спросил я.
– Бухгалтерия – это не хобби, Моули.
В итоге я согласился заглянуть к Парвезу в гости – надо же хоть как-то разобраться в своих финансовых делах.
Отвез машину в сервис. Сказал механику Лесу, что иногда в двигателе раздается стук.
– Какого рода стук? – переспросил он.
– Будто крошечный человечек угодил туда, как в западню, и теперь пытается привлечь мое внимание.
Лес пробормотал, что скорее всего дело тут в большой головке шатуна.
Я сообщил, что машина нужна к пятнице – я еду в казармы «Тыловик» на парад с участием моего сына.
– Размечтался, – буркнул Лес.
Пандора оказалась права: призвали резервистов из докторов и медсестер. Британия – на пороге войны.
Вечером позвонил Маргаритке.
Трубку сняла ее мать.
– Нетта Крокус у телефона.
Попросил позвать Маргаритку, но Нетта сказала:
– Она на чердаке, и я туда не полезу, не осмелюсь ее потревожить.
Она произнесла это так, будто Маргаритка – безумная жена мистера Рочестера.
Начал упаковывать вещи. Грузовик мне не понадобится. Все содержимое моей жизни, с книгами и одеждой, уместится в багажнике машины-универсала.
Встал в 6.30 и сел на автобус из Эшби-де-ла-Зух в Лестер. Приятно, однако, сидеть впереди и любоваться сельскими пейзажами за окном. И пока я ехал, мне хватило времени обдумать свою жизнь. Где я хочу оказаться через десять лет? Хочу ли я снова жениться и завести детей? Или я должен целиком посвятить себя публикации моей книги?
Надиктовал письмо Клэр Шорт[9] на профессиональный карманный диктофон «Филипс-398».
Когда я выходил из автобуса, одна из пассажирок бросила мне вдогонку:
– Насчет шарфиков в самую точку попали.
