начинаются тогда, когда магазины закрыты или на водку денег нет.
Сегодня получил письмо из городского совета в ответ на мое заявление о домогательствах со стороны лебедя.
Американские морские пехотинцы скинули сегодня статую Саддама. Наблюдал это эпохальное событие по телевизору с выключенным звуком.
Накануне Миа Фокс пожаловалась, что к ней проникли звуки «Арчеров»:
– Не желаю, чтобы какая-то нелепая болтовня сбивала меня с мысли. Ни на йоту не верю, что Линда Снелл подарит Роберту на день рождения двух лам.
Майкл Крокус прислал мальчика-стажера с очередной запиской.
Мистер Карлтон-Хейес в недоумении, почему я плачу за отдых Маргаритки. Напомнил ему, что она носит моего ребенка.
В обеденный перерыв я зашел в строительное общество и снял 1000 фунтов с драгоценных сбережений, накопленных за всю мою жизнь.
Соединенные Штаты выпустили колоду из пятидесяти пяти игральных карт с изображением наиболее популярных из разыскиваемых подозреваемых. Саддам в ней туз пик.
Пошел на почту за углом Крысиной верфи, чтобы послать Гленну поздравительную открытку и подарок на день рождения. Начальник почтового отделения втолковывал старушке, что его отделение закрывается и в будущем ей придется ходить на другую почту.
Я нетерпеливо пережидал ее старческий лепет:
– Но я не могу влезть в автобус, ступеньки слишком высокие.
Она еще долго и занудно сетовала, вспоминая добрые старые денечки, пока я наконец не протянул свою посылку. Почтальон прочел адрес полевой почты.
– Кувейт? – воскликнул он. – Наверное, вам тревожно за сына, сэр?
Ответил, что надеюсь на скорое окончание войны. Он рассказал, что его сын вступил в армию, но уволился оттуда через три дня, после того как на плацу его назвали пакистанским ублюдком.
Я удивился, почему юноша не доложил об этом офицеру.
– Так офицер его и оскорбил, – сказал почтовик.
Я принес извинения от имени Британской армии, подписал его жалобу и выразил надежду, что правительство отложит ликвидацию его почтового отделения.
Через пять минут после моего возвращения с работы в дверь постучалась Миа Фокс.
– Услышала, как вы поворачиваете в замке ключ и наливаете воду в чайник. Сегодня вам доставили вино. Оно у меня.
Я поднялся к ней и с беспокойством отметил, что с правого угла ее балкона видна моя ванная со стенами из стеклоблоков. Занавески нужны позарез.
В постели меня мучило видение: старушка, которую я встретил на почте, пытается забраться в автобус, но постоянно падает со ступенек. Очевидно, я страдаю какой-то разновидностью синдрома тревожности.
Нужно собраться с силами и записаться к врачу.
Сегодня утром случилось нечто ужасное. Пока я варил кофе в подсобке, автофургон сбил насмерть молодого человека прямо напротив магазина. На его месте вполне мог оказаться я – уничтоженный роковым совпадением времени, места и невезения. Как хрупка наша жизнь. Как легко ее можно отнять.
Днем заплаканные девушки положили цветы в целлофановой упаковке на тротуар – там, где погиб парень.
А по дороге домой я прочел несколько открыток, посвященных его памяти. Даже необразованные люди обращаются к поэзии, когда им нужно выразить сильные чувства. В одной открытке было написано:
А в другой:
Пацан в куртке с капюшоном добавил к мемориалу Маза букет оранжевых гвоздик и спросил, не Энтони ли я, брат погибшего. Я ответил, что нет.
– Ну да, точно, – кивнул пацан. – Только Энтони в библиотеке трюхает и тоже стекляшки носит. Вот я и скумекал, что вы – это типа он.
Почему, ну почему ни одни часы в городе не показывают точное время?
Почему ну почему двери в общественных зданиях так противно скрипят?
Позвонил Найджел и пожаловался, что у него депрессия недавно ослепших.
Попытался оказать ему психологическую помощь, задав вопрос, что самое плохое в слепоте.
– То, что я ни хрена не вижу! – огрызнулся Найджел.
Решив, что ему необходима смена обстановки, позвал его с собой в больницу навестить моего отца.
– Ну если ничего лучшего ты предложить не можешь… – мрачно согласился Найджел.
Отец выглядел не лучшим образом; шов на спине воспалился, поднялась температура.
Санитарка Эдна, женщина, явно махнувшая на себя рукой, протирала пол вокруг кровати отца, макая швабру в ведро с тухлой водой.
Когда я спросил отца, как он себя чувствует, ответила Эдна:
– Да уж, плохая ночка выдалась, утречком-то пришлось силком заставлять его кушать. Правда, Джордж?
Отец слабо кивнул.
А Эдна добавила:
– Вот закончу туточки прибираться, дак и помою тебя.
Когда она отошла, отец заговорил:
– Эдна – поистине соль земли, я жив только благодаря ей. Все эти медсестры долбанутые слишком
