за меня. Женщина, которой не нужно платить. Жена.

После работы по дому последовало отупляюще скучное занятие, когда я зачитывал Гленну вслух календарь чемпионата мира. Он твердо решил к июню запомнить расписание.

За ужином обсуждали, что будем делать, если выиграем в лотерею. Гленн сказал:

— А как выглядит миллион фунтов, папа?

Я выписал чек на миллион фунтов с уплатой «Гленну Ботту, эсквайру». Он обалдел и положил его в нагрудный карман школьной рубашки.

Сегодня 11.30 утра позвонил Роджер Терпиш. Он попросил немедленно прийти в школу в связи с серьезной неприятностью. Я так встревожился, что превысил скорость (39 миль в час). В кабинет директора меня проводила дежурная школьница, очаровательная девочка по имени Нелл Барлоу-Мур.

Терпиш сидел за письменным столом из фальшивого красного дерева и маньячно пялился на экран компьютера.

— А, мистер Моул, — сказал он, вставая со стула для страдающих сколиозом. — Прошу прощения, что пришлось вас вызвать, но произошел весьма и весьма неприятный инцидент.

Инцидент. Это слово повисло в воздухе, тая в себе угрозу.

— Сегодня Гленн принес в школу чек на миллион фунтов, — продолжал Терпиш он. — Существует строгое правило, что всё, имеющее ценность свыше 10 фунтов, должно передаваться на хранение школьному секретарю. Однако, когда учительница математики мисс Треллис попыталась забрать у Гленна чек, он принялся ее оскорблять и обозвал дурой. Я не могу позволить, чтобы женская часть преподавательского состава подвергалась оскорблениям и нападкам, мистер Моул. И я наказал Гленна недельным исключением из школы.

— Чек был на миллион фунтов , мистер Терпиш. Вы что думаете, это карманные деньги мальчика?

Но Терпиш сказал в ответ:

— Ваш сын размахивал чеком на школьном дворе. Некоторые первоклассники перевозбудились, и им стало плохо.

Я пригрозил перевести Гленна в другую школу.

Терпиш возразил:

— Вам не удастся пристроить его в другую школу. Фамилия Ботт хорошо известно в преподавательских кругах графства. У вашего сына очень дурная слава.

Глен сидел на изрезанной деревянной скамейке рядом с кабинетом. Когда я вышел, он вскочил и пробормотал:

— Прости, папа.

Уильям и Гленн спросили, что мы будет «делать» на выходных. Я сказал, что в детстве я ничего не «делал». Просто слонялся по дому, пока не наступало время ложиться спать.

Позвонила мама и спросила, что я хотел бы получить в четверг на день рождения. Ответил:

— Сиреневую щетку для унитаза с держателем из каталога «Новые товары».

Мама обиделась:

— Нечего издеваться, Адриан.

Ответил ей:

— Я совершенно серьезно. Щетка Арчи совсем облысела.

— Подарю тебе, как обычно, книжный талон, — вздохнула мама и спросила: — Как там Уильям?

— В высшей степени хорошо, — а затем многозначительно добавил: — как и другой мой сын Гленн.

— Что касается Гленна, то я стараюсь изо всех сил, Адриан, но должна признаться, что… — Последовало молчание, после которого мама выпалила: — Я не выношу того, как он дышит ртом , и меня трясет , когда я вижу, как он управляется с ножом и вилкой.

Уведомил ее, что не выношу, как брови Ивана соединяются на переносице, как Иван повязывает галстук, как Иван прижимается к ней, когда она стоит у раковины. Но трубку я положил с тяжелым сердцем. Мы оба зашли слишком далеко. Умолчание — определенно лучше.

Приступ паники в 3.17 ночи. Что я сделал со своей жизнью?

Я неудачливый муж.

Я непутевый сын.

Я неудавшийся писатель.

Я не смог освоить электронную записную книжку «Псион».

Горячо молюсь, чтобы не потерпеть неудачу с сыновьями.