Позвонила Джастина. Сказала, что у Алана есть вакансия бармена в клубе «165». Не заинтересуюсь ли я? Я ответил, что не заинтересуюсь. Подавать напитки консерваторам из парламента — таково мое представление об адских муках. Я спросил, как продвигается ее истинная любовь с Зиппо. Джастина ответила, что с истинной любовью покончено. Когда они одевались, чтобы отправиться к его родителям в их семейный особняк неподалеку от Челтнема, Зиппо попросил ее надеть что-нибудь более традиционное. Но Джастина заявила, что останется верной себе. Тогда Зиппо заорал:
— Отец и без того едва жив. Если он увидит тебя в этой юбке, его хватит сердечный удар, и он умрет.
Да, Версаче за многое несет ответственность.
Рейтинг королевской семьи впервые упал ниже 50 процентов. Quelle surprise! Помню фотографию принца Уильяма в его первый день в Итоне. На бедняжке был зеленый
Принцесса Диана умотала в Афины на самолете «Гольфстрим», чтобы затем отправиться в круиз по греческим островам со своей подружкой Розой Монктон. Надеюсь, эйфория по поводу нового романа не ударит ей в голову, и она не забудет о своем обещании купить искусственную ногу этому парню Мохаммеду.
Днем, захватив Уильяма, отправился с визитом к нашему члену парламента, прием велся в кабинете поликлиники. Там стояла очередь из десяти человек, в основном мужчин. Разумеется, все они явились с разными пустяковыми жалобами. Большинство из них жаловались на шумных соседей и требовали выделить им новое муниципальное жилье. Я позаботился о том, чтобы оказаться в очереди последним.
Я был потрясен измученным видом нашего парламентария, о чем так и сказал.
— Спасибо, — ответила парламентарий, зажигая сигарету. — Не спала до четырех утра на пару с Манди.
Она подавила зевок.
— Танцевали самбу? — поинтересовался я. Наслышан о слабости мистера Мандельсона к ритмам Южной Америки.
— Нет, — сказал она. — Писали превентивную статью на разоблачения Джека, которые появятся в «Новостях мира» на следующей неделе. Джек грозит мне этим с тех пор, как мы расстались первого мая.
Я осведомился, в чем причина разрыва.
— Предлагаю на выбор, — ответила она. — Его обыкновение выхлестывать полторы бутылки «Столичной» в день. Истеричные звонки среди ночи от его последней бывшей жены. Его сексизм: вечно дулся, когда я просила его пользоваться щеткой для унитаза.
Еще она сказала, что слышала от Аластера Кэмпбелла, будто Джеку Кавендишу заплатили свыше 50 000 фунтов, чтобы он разболтал о ее прошлом.
— У него два ребенка в психушке и один в клинике для наркоманов и алкоголиков, — сказала она. — Бедолаге позарез нужны деньги.
— Измена тебе не имеет оправданий, Пан, — сказал я.
Попытался взять ее за руку, но она увернулась и снова схватилась за сигареты.
Закурив, показала мне превентивную статью. Весьма смелый документ.
Пандора Брейтуэйт, «ярчайшая звезда в на небосклоне Блэра» выступила вчера вечером с беспрецедентным заявлением, в котором призналась, что в сексуальных вопросах: «была свободной натурой; у меня хватало любовников». Находясь у себя на родине в своем избирательном округе Эшби-де-ла-Зух, Пандора Брейтуэйт заявила: «Да, это правда. В восьмидесятые годы я пользовалась сексуальным вниманием одновременно у трех любовников. И все мы были абсолютно довольны сложившимися отношениями».
На вопрос, носит ли она эротичное белье в комнате для дебатов палаты общин, Пандора Брейтуэйт ответила: «Да, я покупаю белье в магазине эротического белья в Сохо. Но этот факт никоим образом не влияет на мою политическую деятельность. Я без устали тружусь на благо моих избирателей».
На вопрос, сексуален ли лидер партии, Пандора категорично ответила: «Несомненно».
На вопрос об утверждениях мистера Кавендиша относительно финансовых нарушений во время предвыборной кампании, Пандора Брейтуэйт ответила: «Я позаимствовала пару модельных костюмов у Карла, но я их вернула — они стали ужасно немодными».
Нам с Уильямом и Пандорой пришлось пробиваться сквозь буйную свору папарацци, которые выследили Пандору в поликлинике.
Уильям пришел в восторг от Пандориного «мерседеса» и, пока мы ехали к нашему дому, заставил ее несколько раз поднимать и опускать складной верх. Мама пришла в восторг при виде Пандоры и совсем обезумела от счастья, когда папарацци разбили лагерь за воротами нашего садика. Даже отец покинул кровать и выглянул из своей комнаты. Мама заставила его переодеться в чистую пижаму — в честь Пандоры, и на случай, если его вдруг ненароком сфотографируют.
На противоположной стороне улицы стоял странноватого вида мальчишка в одежде рэппера, пялился на наш дом и хрустел чипсами с таким видом, словно ему сегодня совершенно нечем заняться. Я велел ему проваливать, но парень сделал вид, будто не заметил меня.
Мама с плохо скрываемым ликованием прочла гнусные разоблачения Джека Кавендиша, потом радостно изучила статью Пандоры. В три часа пополудни прибыли Иван и Таня Брейтуэйт — с посеревшими лицами.
Иван сразу двинулся к маме.
— Полин, дорогая, я все рассказал Тане. Пришлось так поступить, прежде чем «Новости мира» сделали бы это за меня.
Мой отец, этот болван несчастный, тут же встрял:
— А что ты рассказал Тане?
Сердце мое перестало биться.
Иван, как всегда аккуратно одетый, прошагал к моему пижамному и небритому родителю и проникновенно сказал:
— Прости, что вынужден тебе это говорить, Джордж, но я без памяти от твоей жены.
Я тоже подошел к отцу и коснулся его плеча. А Пандора заключила в объятия свою мать.
Я наблюдал за лицом отца: он мучительно осознавал, что его жена влюблена в другого, и этот другой — Иван Брейтуэйт, лучший друг семьи.
Новый Пес украдкой вышел из комнаты и взгромоздился на бордовую подушку — видимо, понимал свою подлую роль в этой трагедии.
Таня высвободилась из объятий Пандоры, расправила на бедрах длинное свободное платье и сказала дрожащим голосом:
— Иван, я хочу, чтобы ты до вечера покинул и мой дом, и мой сад.
— Папа, как ты мог так поступить с мамой? — закричала Пандора.
А Иван ответил просто:
— Любовь пленила нас первого мая, и с тех пор мы ее счастливые узники.
Поникшие любовники обменялась страстным взглядом.
Меня чуть не вырвало. Ивану бы любовные романы писать.
Отец сел и закурил «Ротманс». Ширинка на его пижамных штанах была расстегнута. Трусов он не надел. Я поспешно загородил его.
— Пойдем со мной, дорогая, — сказал Иван маме.
Мама взяла косметичку, и они удалились.
Я смотрел, как они пробиваются через газетчиков, столпившихся у ворот. Мальчишка с чипсами все еще
