Мое сердце колотилось в припадке свирепой зависти. Я спросил, каким образом подобная тема поможет ему найти хорошо оплачиваемую и достойную работу. Перебирая коробки со Спящей красавицей, Кевин сказал:

— Ну, например, меня возьмет на работу «Нескафе».

Я купил костюм Робин Гуда. Уильям должен гордиться наследием Восточного Мидландса.

Отец встал с постели, чтобы удостоить своим присутствием церемонию Задувания свечей на торте, которая является важнейшей частью английской культуры. Уильям старался изо всех сил, но не сумел задуть свечи за один раз. Потребовались пять его слабеньких попыток и моя незаметная помощь, чтобы загасить крошечные язычки пламени. А все мама виновата. Уильям у нее под каблуком. Мальчика надо закалять. Ему предстоит жить в мире, полном опасностей.

Жожо прислала в подарок шелковую хламиду — традиционное одеяние народа йоруба. Уильям предпочел его костюму Робин Гуда и отказался снимать, когда пришло время спать.

Мама сказала, что подумывает вчинить иск компании «Империал тобакко» на миллион фунтов. Она винит табакопроизводителей в своей никотиновой зависимости, надрывном кашле и морщинах.

Сегодня в газете сообщили, что обнаружили японку, которая бродила по Торки в «состоянии отчаяния». Она направлялась в Турцию, но некий лондонец, который не смог разобрать ее английский, отправил несчастную женщину в Девон.

Совпадение!

В баре «Италия»

Два американца празднуют День Независимости, заказав кофе с кофеином. Но я-то вижу, что они пьют кофе с таким видом, словно это жидкий нитроглицерин.

Сегодня Дикар воспользовался своим ключом и проник в мое обиталище. Его сопровождал архитектор, облаченный в нечто, весьма смахивающее на халат дантиста, хотя, скорее всего, этот предмет гардероба считается рубашкой. Они входили в спальню и выходили из нее с таким видом, будто в комнате никого не было, хотя на самом деле я лежал в постели. Моя легкая депрессия тут же превратилась в истинное страдание. Когда они ушли, я чуть не заплакал.

Дождь льет не переставая.

Я должен выбраться из постели и найти себе жилье. Дикар привел сегодня трех строителей, чтобы составить смету. Лица этих людей лишены не только благородства, но и элементарной честности.

Дождь все льет.

Позвонил Найджел и сказал, что его мать плохо восприняла новость о гомосексуальных пристрастиях сына. Она все еще ничего не желает слышать о Норберте и убеждена, что Найджел превратится в гетеросексуала, как только встретит порядочную девушку. Отец пробормотал что-то по поводу «возни в душе в Каттерике» и ретировался в свой сарай.

Ко мне заглянул Малькольм — проверить, не вернулся ли Хамфри. Пришлось сказать, что я не видел кота несколько дней.

— От такого дождя он, наверное, утонул, — пошутил я.

К вящему моему ужасу Малькольм зарыдал. Конечно, я знаю, что в конце девяностых годов мужчинам разрешено плакать на публике и открыто демонстрировать свои слабости, но мужские слезы на публике по- прежнему мне кажутся неуместными. Пришлось побороть искушение сказать, чтобы он взял себя в руки. Дал Малькольму 20 фунтов и посоветовал купить тамагочи.

2 часа ночи.

Только что вспомнил, что Малькольм не сможет прочесть инструкцию, как ухаживать за тамагочи. Наверное, тот уже умер.

Пандора подверглась нападкам прессы за «экологические преступления» — в интервью журналу «Чат» она призналась, что пользуется «Шанель №5», и зеленые тут же рухнули на нее, как срубленный дуб. По-видимому, в «Шанель №5» содержится масло какого-то редкого и экзотического дерева, произрастающего в гибнущих амазонских лесах. Позвонил Эдне, чтобы выразить сочувствие и поддержку. Эдна сказал, что Аластер Кэмпбелл[50] велел Пандоре мчаться в свой округ и срочно посадить несколько деревьев. Желательно английских дубов. В воскресенье в 10.30 утра прессу пригласили к воротам ореховой фабрики в Эшби-де-ла-Зух. Надо бы туда поехать, мне нужно срочно переговорить с Пандорой.

Сегодня на Тоттенхэм-Корт-роуд купил электронную записную книжку. Всю ночь впечатывал в нее личные данные. Пора рационализировать свои дела посредством современных технологий. Эту штука может делать поразительные вещи и при этом настолько мала, что помещается в кармане пижамы.

По телевидению и радио выступила Харриет Харман, секретарь Службы социального обеспечения — пыталась разъяснить новую схему социальных выплат. Несколько раз назвала эту акцию «крестовым походом» правительства. Надо сказать, миссис Харман выглядит настоящей фанатичкой, к тому же дико раздраженной. Ей надо срочно отпустить челку, перестать носить мешковатые кофты и купить подтягивающий бюстгальтер. Кроме того, она должна прекратить ныть по поводу сексизма в политике. Весьма надоедливая черта.

В 10 часов утра я стоял у ворот ореховой фабрики — вместе с фотографом из «Лестер меркьюри» и еще одним фотографом из «Индепендент», который заявил, что Пандора — это принцесса Ди всех интеллектуалов.

За небольшой толпой окрестных жителей присматривали восемь полисменов, сидевших в своих патрульных машинах.

В небе над соседним мыловаренным заводом появился вертолет, немного повисел в воздухе, затем приземлился на территории ореховой фабрики. Из вертолета выпрыгнула Пандора в костюме цвета хаки с лейблом от Роэна. В руках она держала сверкающую лопату из нержавеющей стали. Ни одна женщина не смотрелась бы так классно в рабочей одежде.

Следом за Пандорой из вертолета выбралась ее свита, замыкал процессию неряшливый тип в засаленной куртке и мятых штанах. Звали его Чарли Уилан. Он запалил сигарету и спросил:

— А где остальная ё… пресса?

— Торчат у Кенсингтонского дворца, — ответил фотограф из «Индепендент». — У принцессы Дианы новый хахаль, какой-то араб.

— Чарли, а где деревья, которые я должна посадить? — поинтересовалась Пандора.

Чарли ткнул проникотиненным пальцем себе в лоб и воскликнул:

— Забыл сунуть это дерьмо в вертолет.

Я воспользовался моментом и снял бейсболку и темные очки, чтобы Пандора меня узнала. От восторга она не подпрыгнула.

— Адриан! Опять! Ты меня преследуешь?

Я заверил, что просто проходил мимо, направляясь к своему сыну Уильяму. И пригласил Пандору со свитой на воскресный обед к моей матери.

— А что, я не прочь жевануть кусок говядины и йоркширский пудинг, — ухмыльнулся Чарли.

Они согласились прийти, но поставили условие — я должен раздобыть для них деревья. Повез их в садовый центр к Бобу Перкинсу.

Пресса последовала за нами. Пандора сфотографировалась с пресловутым Бобом Перкинсом, оба изображали, будто млеют над каким-то заплесневелыми побегами, прилипшими к стенам промышленной теплицы.

Репортер из «Лестер меркьюри» поинтересовался у Пандоры, привержена ли она зеленому делу. Выяснилось: она за полную переработку отходов, чистый воздух и планы властей Лестершира посадить Новый Лес, и она категорически против загрязнения воздуха, отравления рек и «расточительного расходования электричества и газа».

Пока шло интервью, я заглянул в теплицу, забитую висячими корзинами, и позвонил по мобильнику маме, которая еще не знала, что я уже приехал. Когда я упомянул, что пригласил на воскресный обед трех гостей, она громко завопила в трубку. Поначалу мама ничего не говорила , просто вопила. Затем она, наконец, выкрикнула связное: