находились эти дворцы, — столицами только потому, что там останавливался император.

Обстоятельства и время создания песни неизвестны. В «Руйдзю-карин» песня приписывается императору Котоку, совершавшему в 648 г. путешествие в провинцию Оми (примечание в тексте). Некоторые комментаторы приписывают авторство императрице Когеку-Саймэй (см. п. 8). В авторских указателях она по традиции числится за Нукада.

п. 8 «Правление императрицы Саймэй» — в тексте: 'Правление верховного владыки, ведавшего Поднебесной во дворце Окамото в последующее время' (см. п.1)

'…во дворце Окамото в последующее время' — указано в отличие от предыдущих заголовков, где было: 'во дворце Окамото' и речь шла о Дземэй, царствовавшем там до Саймэй (см. п. 2).

Императрица Саймэй (655–661) — императрица Когеку (см. п. 3). В 660 г. корейские княжества Кома и Кудара, просили военной помощи у Саймэй. Она отправила туда войска, которые сама возглавила, и умерла в пути в Асакура, в провинции Тикудзэн, на о-ве Кюсю 68 лет.

Песня сочинена принцессой Нукада в 661 г., когда Саймэй отправлялась в военную экспедицию для покорения Сираги — одного из трех княжеств Кореи, и Нукада, бывшая в свите императрицы, сложила перед отплытием эту песню.

В «Руйдзю-карин» эта песня приписывается императрице, которая, 'отправляясь на остров Кюсю, приплыла в Нигитадзу, в провинцию Ие и, преисполнившись грустных воспоминаний о своем пребывании здесь с покойным супругом — императором Дземэй, сложила эту песню' (примечание к тексту). Однако заголовок песни и традиция закрепили авторство за поэтессой Нукада. В то же время комментаторы указывают и на народные истоки песни: среди анонимных песен Манъёсю имеется аналогичная.

п. 9 Есть много вариантов расшифровки песни; приведен наиболее древний, приписываемый Сэнгаку (XIII в.).

Появление образа луны в Манъёсю во многих песнях приписывают влиянию китайской поэзии. В народных японских песнях основное внимание уделяется солнцу, облакам, ветру, дождю — всему тому, от чего зависит урожай. Из Манъёсю образ луны перешел в японскую классическую поэзию Х—Х111 вв., где получил широкое хождение в песнях осени, любви, разлуки.

п. 10 Императрица Когеку-Саймэй — в тексте: 'Накацу сумэра микото' (см. п. 3). Имя не указано, есть основания полагать, что это — Когеку-Саймэй, потому что в п. 3 императрица фигурирует под этим титулом и, кроме того, из «Нихонсеки» известно, что именно она совершала неоднократно путешествия в провинцию Кии. В Манъёсю — три ее песни, подписанные этим титулом (10–12).

Завяжем на холме на счастье стебли трав! — имеется в виду старинный народный обычай (куса-мусуби) 'завязывание трав' или (кусанэ-мусубу) 'завязывание корней трав' (стеблей, ветвей деревьев), сопровождавшееся молением об исполнении желания (о благополучном пути, о долгой жизни или, как здесь, — о неизменной любви) и т. п. Первоначально, по-видимому, молили о долголетии и завязывание было магическим актом: не дать душе уйти из тела, — потом оно стало молением о счастье вообще, о благополучном пути и т. п.

п. 11 Шалаш (карио) (см. п. 7, временный приют). Песня сложена во время путешествия.

п. 12 В «Руйдзю-карин» песни (10–12) приписаны императрице (примечание к тексту). Однако, судя по содержанию и другим песням Манъёсю, все они были, по-видимому, записями народных песен, сделанными во время путешествия императрицы. Сходные мотивы встречаются в разделе народных песен Манъёсю.

п. 13 Имеется в виду известная легенда о любви двух гор — Кагуяма и Миминаси — к горе Унэби и об их вражде и споре, настолько нашумевших, что из священной провинции Идзумо явился один из богов (Або-но Оками), чтобы усмирить этот спор. Легенда есть в 'Харима-фудоки'.

Существует такая же легенда о трех горах в провинции Рикутю, где якобы горы Иватэ и Хаятинэ враждуют из-за любви к горе Химэками: когда над горами Хаятинэ и Химэками ясно, гора Иватэ покрыта облаками, когда же ясно над горами Иватэ и Химэками, над горой Хаятинэ нависают облака.

Накацуоинэ (или Накацуоэ) — впоследствии император Тэндзи. Песня сочинена им в правление Саймэй, когда он был наследным принцем.

Император Тэндзи враждовал со своим братом (будущим императором Тэмму) из-за любви к принцессе Нукада и поэтому, услышав в провинции Харима предание о трех горах, он сочинил песню, сопоставляя эту легенду со своей судьбой.

Некоторые комментаторы считают, что легенда говорит о любви двух женщин к одному мужчине, но большинство (Морибэ и др.) склоняется к противоположному мнению. Так как этот мотив в песнях Манъёсю. обычно представлен в виде любви двух юношей к девушке и даже имеет особое название: «цума-арасои» — 'спор из-за жены', мы считаем, что последняя точка зрения правильнее. Кроме того, название горы Унэби (измененное «унэмэ» — 'придворная красавица') и «макура-котоба» к ней — «тамадасуки» жемчужные повязки — принадлежность чаще женского костюма. Такое толкование подтверждается и обращением Тэндзи к этой легенде.

п. 14 Согласно «Харима-фудоки», речь шла о равнине в уезде Ибо, а не в уезде Инами, но именно в Инами легенда была известна в таком варианте (см. п. 13)

п. 15 Песня идет под заголовком предыдущей в виде каэси-ута, но, как явствует из содержания, является самостоятельной (на что указывают и все комментарии).

В примечании к тексту также указывается, что 'данная песня не похожа на каэси-ута. Однако в древнем тексте Манъёсю она была записана как каэси-ута и поэтому помещена вслед за предыдущей песней'.

п. 16 «Правление императора Тэндзи» — в тексте: 'Правление верховного владыки, ведавшего Поднебесной во дворце Оцу, в провинции Оми' (см. п. 1).

Император Тэндзи (662–671) — сын Дземэй и Когеку-Саймэй, старший брат Тэмму.

Министр Фудзивара — Фудзивара Каматари (см. п. 94).

Песня принцессы Нукада самая ранняя из сохранившихся на эту тему. В дальнейшем сравнение весны и осени встречается часто в поэзии, особенно в период Хэйан (IX–XII вв.). Этот мотив заимствован из поэзии древнего Китая, и поэтические турниры на эту тему устраивались в подражание китайским обычаям.