Никки опять приснился кошмар. Они часто посещали её на астероиде. Она спокойно принимала эту часть своей жизни и даже прочитала в файлах Робби обширное исследование о природе кошмаров. Часто повторялся сон, в котором ей не хватало кислорода и она подсоединяла к скафандру всё новые и новые баллоны, но и там ничего не было… она задыхалась всё сильнее и в последний момент просыпалась, с жадностью хватая ртом воздух.

Иногда ей снились родители, весело разговаривающие о чём-то друг с другом и собравшиеся куда-то уйти вместе, совершенно не замечая её, Никки. А она очень хочет пойти с ними, но, обессиленная, не может ни встать, ни крикнуть им. Они уходят, за ними закрывается дверь, и Никки отчётливо понимает, что остаётся одна, и это навсегда… В общем, это был самый нелюбимый Никкин кошмар.

Сегодня ей приснилось, что она загорает на пляже возле какого-то озера. Солнце припекало, и в горле пересохло, но она почему-то не могла встать и напиться…

Этот кошмар приснился Никки впервые. Она понимала это частью сознания и даже ждала с некоторым отстранённым любопытством — ну, что будет дальше? А дальше солнце светило сильнее и сильнее, всё вокруг вспыхнуло и загорелось, на Никки задымилась и сильно заболела кожа, особенно на руках и голове…

На этом месте сна Никки и проснулась, но это не принесло обычного освобождения от кошмара, наоборот, она почувствовала, что у неё действительно всё болит, как от сильных ожогов. Она недоуменно обвела глазами незнакомую обстановку. «Почему я не в своей колледжской комнате? Колледж… Шрёдингер… поехала туда одна, идиотка… а может, наоборот, хорошо, что одна…»

Тут она всё вспомнила — убийца в зеркальном скафандре, пылающая пещера, потеря контроля над своим телом и скольжение по спирали во тьму… Это воспоминание навалилось такой тяжестью, что она чуть снова не потеряла сознание.

Никки еле справилась с этим странным приступом и вдруг осознала, что возле неё нет рюкзака, привычного как часть тела. Что с Робби? Как так может быть, что его нет рядом? Как же она дышит без него?

Она попыталась крикнуть кого-нибудь, но вместо крика из пересохшего горла вырвался лишь тихий сип. То ли этого слабого шипения хватило, то ли медицинский чип заметил, что пациентка очнулась, — в палату спешно вошла главный врач Колледжа, доктор Берринджер. Она облегчённо улыбнулась девочке.

— Отлично, Никки, ты наконец проснулась!

Доктор через трубочку напоила её прохладным кисловатым напитком. Боль сразу утихла.

— Что со мной? Сколько я… спала? — наконец смогла спросить Никки более внятно.

— Тебя нашли в боковом ответвлении тоннеля с сильными ожогами… Охрана, вовремя поднятая на ноги твоим другом Джерри, сразу заметила свечение из бокового заброшенного хода… Ты два дня не приходила в сознание. Но сейчас всё будет хорошо, отдыхай.

— Что с Робби? — спросила тихо Никки, боясь услышать ответ. — С моим компьютером?

— Я не совсем в курсе, — уклончиво сказала доктор Берринджер. — Поговори об этом с твоим другом Джерри. Он, кстати, можно сказать, спас тебя ещё раз — уже здесь, в больнице. Никто не понимал, что с тобой, а он прорвался в последний момент в реанимацию и здорово нам помог.

— Можете его позвать?

Доктор Берринджер почему-то замялась, но потом улыбнулась.

— Хорошо, я ему позвоню.

Она что-то настроила в капельнице и ушла, а Никки, утомлённая даже коротким разговором, сразу заснула. Следующее её пробуждение было гораздо легче, даже ожоги болели меньше. Через минуту в комнате появилась доктор Берринджер.

— Никки, как ты себя чувствуешь?

— Заметно лучше, спасибо.

— Джерри уже давно ждёт, пока ты проснёшься, но… — замялась доктор, — ты уверена, что готова к приёму посетителей?

— Конечно, — слегка удивилась Никки.

— Ты понимаешь… — с непонятным затруднением сказала доктор Берринджер, — у тебя сгорели волосы, остатки их пришлось удалить… много лицевых ожогов, это всё пройдёт… мы надеемся… но сейчас ты… в общем, не в самой лучшей форме для свидания с молодым человеком.

— Можно мне посмотреть в зеркало? — спросила после длинной паузы Никки, наконец вспомнившая, что случилось, во всех подробностях.

Доктор Берринджер тяжело вздохнула, но возражать не посмела — принесла зеркало и поднесла его к лицу Никки.

Из зеркала на Никки глянула незнакомая лысая голова с безбровым опухшим лицом варёного цвета и богатым набором ожогов, синяков и порезов. Никки закрыла глаза, чтобы не видеть это кошмарное зрелище, и горько спросила себя: «Ну что, чудовище, тебя когда-то волновал цвет твоих волос?»

— Дайте мне, пожалуйста, что-нибудь надеть на эту лысину, — тяжело вздохнула Никки, — и пусть Джерри заходит.

Джерри зашёл и, к своему облегчению, увидел знакомые синие глаза Никки, внимательно смотрящие на него с кровати. Белая материя закрывала голову Никки до бровей, а на лице виднелись многочисленные красные ожоги.

— Привет, Никки! Как ты напугала меня, жуткая девица! — бодро сказал он.

— Привет, Джерри… извини, — сказала тихо Никки.

— Извиняю, но в последний раз. — Он сел на табурет. — Больше ты одна никуда без меня не поедешь.

— Ну, и как ты меня находишь? — спросила Никки.

Юноша осторожно посмотрел на её новое лицо.

— Ты выглядишь очень хорошо, — искренне сказал Джерри. — Я никак не ожидал найти тебя в такой приличной форме.

— Джерри, ты страшный лгун, — тоскливо скривилась Никки, — я видела себя в зеркале…

— Никки, ты глупая девчонка, — он ласково улыбнулся ей, — и скажи бо-ольшое спасибо, что не видела себя пару дней назад… Сейчас у тебя практически нормальное лицо с такими ожогами, которые пройдут без пластики. Ты в хорошем медцентре и будешь через две недели как новенькая. Волосы сгорели — жалко, конечно, но… они тоже скоро отрастут.

Никки всмотрелась в своего друга пристальнее и увидела, что за эти дни Джерри сильно изменился — похудел и посуровел. И у него стали взрослые глаза.

— Что с Робби? — спросила она.

— Твой Робби сейчас здесь, — Джерри указал на Никкины ручные часы, которые он ей подарил на Рождество, — и ты можешь поговорить с ним через мой т-фон, пока я не сделаю для него аудиосистему. А старый его корпус… сгорел.

— Никки, привет! — раздался голос Робби из т-фона юноши. — Ну и здорова ты спать, я чуть не заржавел со скуки.

— Видишь, — улыбнулся Джерри, — он остался таким же ехидным кремниевым сухарём, каким и был.

— Здравствуй, Робби! — тихо сказала Никки, и глаза её подозрительно заблестели. — Значит, ты всё-таки успел, старый абак? Ты сумел спасти и меня… и себя… Как же ты выскочил… оттуда?

— Эти часы были нашим с Робби сюрпризом, — сказал Джерри. — Никки, мы тебе всё расскажем в деталях, но попозже. Меня пустили сюда на пять минут — тебе надо отдыхать.

— Хорошо, — закрыла глаза Никки, действительно уже уставшая. — Да, ещё… в пещере… был человек… в зеркальном скафандре…

Голос её слабел.

— Его нашли мёртвым недалеко от тебя, — сказал, вставая с больничной табуретки, Джерри, — и не думай больше об этом.

А Никки и не думала — она уже снова спала. Юноша тихонько подошёл к кровати и осторожно поцеловал спящую девушку в необожжённый висок, не обращая внимания на глазок следящей камеры.