— Хм-м… Это долгая история. Надо начинать с проблемы сингулярностей… Может, я лучше пришлю необходимые пояснения по почте?
— Отлично! А вы разрешите это опубликовать в «Юном астрономе»?
— Если хотите…
— Пиппет из «Горячих Новостей». Хватит о скучной ерунде. Рядом с вами стоит ваш друг Джерри Уолкер. Наши читатели с огромным интересом узнают любые интимные подробности ваших романтических свиданий, которые, очевидно, уже были. Может, вы слишком рано сделали свой выбор, вы ведь так мало видели других юношей? Не мешает ли инвалидность вашей личной жизни?
Джерри сжал кулаки, а лицо Никки посуровело.
— Мистер Дименс, — спросила она адвоката ледяным голосом, — когда взрослый мужчина начинает приставать к несовершеннолетней девочке с подобными вонючими вопросами, можно ли это расценить как сексуальный харрасмент и педофильное поведение?
— Со всей определённостью, — кивнул невозмутимый Дименс.
— Возбудите иск, пожалуйста, — попросила Никки, — против мистера Пиппета и его издания — на максимально возможную сумму в пользу любого благотворительного фонда для жертв педофилов.
Журналисты одобрительно загудели и засмеялись, а мистер Пиппет злобно сверкнул глазами, по-крысиному оскалился и отступил в задние ряды.
— Билли Джиноид, Главный Лунный телеканал. Можете ли вы прокомментировать слухи о драматических событиях в госпитале, а также арест и смерть начальника службы безопасности?
— В Лунном госпитале на меня было совершено покушение… — Никки замолчала, аккуратно выбирая слова, а репортёрский взвод взвыл и защёлкал блицами, — с помощью робота- ремонтника. Я ничего не знаю о смерти охранника Джонса, хотя уверена — здесь есть прямая связь с покушением, потому что Джонс был в нём замешан… Полагаю, что существует человек, знающий всё о нападении на меня, о смерти начальника охраны госпиталя, а также о гибели космического корабля «Стрейнджер»… У меня есть мессидж для этого человека…
Наступила мёртвая тишина, слышалось только лёгкое жужжание летающих над Никки автоматических камер и беспрерывное щёлканье аппаратов журналистов.
— Я не знаю дороги, по которой вы идёте, но уверена, что она ведёт в пропасть, — сказала Никки медленно и серьёзно. — Вам лучше остановиться.
Последние её слова упали камнем в тихий пруд, и он всплеснулся сумбурными выкриками:
— Кто этот человек?
— Вы угрожаете ему или предупреждаете его?
— Почему погиб «Стрейнджер»?
— Как робот смог напасть на вас?
— Извините, но я сказала всё, что хотела, — твёрдо ответила Никки. Раздался гул недовольства. — Я пока не знаю, что связывает эти события. Как только я обнаружу эту связь, немедленно сообщу вам. Если кто-нибудь найдёт её раньше — прошу, позвоните мне. Этот человек и его организация действует скрытно, значит, они трусы и не всемогущи. Следовательно, с ними можно справиться, и моим — нашим! — оружием должна быть гласность. Я говорю — нашим, потому что эта история явно не укладывается в рамки личного конфликта…
Никки подумала и спокойно добавила:
— На всякий случай: я не страдаю ничем, что могло бы привести меня к самоубийству. Если же вы услышите такую новость, то это просто означает, что следующее покушение на меня оказалось более успешным.
— Ван-фон-Варден из «Домашнего Психолога»… — раздался приятный располагающий баритон. — Как опытный психолог, уверенно классифицирую таинственную историю о покушении как типичный рецидив параноидального нарциссизма со склонностью к выдумыванию мнимых сенсаций — для привлечения внимания к себе. Это, очевидно, связано с вашим долгим космическим одиночеством. Признайтесь, мисс Гринвич, — я вас раскусил?
— Интересная теория, — усмехнулась Никки. — Скажите, а правда, что нарциссизм сопровождается склонностью к самоповреждениям и суицидальными тенденциями?
— Конечно, нет! — категорично заявил баритон. — Это противоположные психотипы поведения. Клянусь Психеей, вы совершенно невежественны в психологии!
— Что ж, если вы такой опытный специалист и ищете для своих публикаций правды, а не мнимых сенсаций, то свяжитесь с Лунным госпиталем. В ходе выдуманного покушения под мою лопатку воткнулся вполне реальный пятидюймовый гвоздь из тяжёлого гвоздемёта, — саркастически сказала Никки. — Я разрешаю доктору Терезе Кафассо описать вам это ранение. После чего «Домашний Психолог» сможет опубликовать настоящую сенсацию: в роли опытного психолога вы оказались полным болваном!
В толпе журналистов раздался хохот и даже забористые выражения.
— Мира Свиткинс, специальный корреспондент «Женских Вечеринок»… — завибрировал взволнованный высокий голос с ликующими интонациями. — Как женщина, я чувствую… отчётливо вижу в вашей вчерашней драматической борьбе с Дитбитом отражение тесной эмоциональной связи между вами. Может быть, вы втайне мечтали о встрече с ним — как большинство девочек вашего возраста! — и это экзаменационное раскалённое противостояние стало оригинальным способом общения со своим легендарным кумиром, страстной попыткой привлечь его внимание?
Наступила пауза, журналисты с интересом ждали ответа Никки.
— Не понимаю. Кто это — Дитбит? — спросила она с глубоким недоумением.
Через секунду пресс-конференция прервалась из-за хохота её участников. Смех волнами перекатывался по толпе журналистов, разрастаясь до гомерического. Кто-то уронил микрофон, а телеоператор со Второго Лунного канала от смеха сел на пол, пытаясь удержать в ослабевших руках большую камеру. Оператор Первого канала оказался покрепче и, смеясь, продолжал снимать хохочущую толпу журналистов. При этом он успел подумать, что это будет сенсационный репортаж — Калибан его побери! — и как раз пора просить прибавку к жалованью.
Адвокат воспользовался моментом, объявил пресс-конференцию закрытой и повёл Никки и Джерри к Главной башне Колледжа.
— Никки, кто это был? — спросил тихонько Джерри у Никки.
— Перри Мейсон! — шепнула с улыбкой Никки, сразу понявшая вопрос. — Благодарю вас, мистер Дименс, — обратилась она к адвокату, идущему рядом, — за то, что встретили нас здесь, и за вашу совершенно бесценную помощь с кредитом… да и вообще со всеми этими ужасными юридическими сложностями… Если бы не вы, мы с Джерри пропали бы!
— Это точно! — с жаром поддержал её Джерри. — Спасибо вам огромное!
— Был рад и всегда буду готов вам помочь, — ответил адвокат, улыбнувшись. Видно было, что ему приятна искренняя благодарность молодых людей. — Я хорошо знал ваших родителей, мисс Гринвич, и вы можете смело полагаться на меня. Ещё хочу сказать, что не выставляю вам никаких счетов за свои услуги — пока у вас у обоих негусто с деньгами… Будем считать, что у вас беспроцентный кредит на мою юридическую помощь… Мисс Гринвич, звоните мне и по любым другим вопросам — я буду рад оказать вам посильную поддержку…
— Получается, что вы готовы работать по нашим делам бесплатно? — немного растерялась Никки.
— Деньги давно уже не главное в моей работе, я достаточно обеспеченный человек, — сощурил глаза в усмешке адвокат Дименс. — А вы такой интересный клиент, что я помогаю вам с большим удовольствием. Интуиция мне подсказывает — дальше будет ещё интереснее.
Возле величественной витражной двери Главной башни Школы Эйнштейна стояла другая группа встречающих — сам директор Колледжа профессор Милич и несколько преподавателей. За их спинами толпились немногочисленные ученики, которые по каким-то грустным причинам проводили летние каникулы в школе.
— Мисс Гринвич, мистер Уолкер! — выступил вперёд директор Милич с огромным седым нимбом вокруг головы. — От всей души поздравляю вас с успешной сдачей экзамена и приветствую в Школе Эйнштейна! Разрешите представить профессоров Колледжа, разделяющих со мной радость нашей встречи, — витиевато изрёк Милич и по очереди представил:
— Профессор Дермюррей, преподаёт в Колледже физику и планетологию.
— Как поживаете? — официально кивнул плотный, одетый в коричневое мужчина с красным недовольным лицом и седыми усами щёточкой.
— Профессор Майсофт, кибернетика.
— Рада вас видеть! — звонко сказала, улыбаясь, стройная молодая женщина в длинном зелёном платье.
— Профессор Гутт, космология.
— Приветствую вас, — энергично мотнул головой долговязый профессор в старинных очках и костюме тёмно-синего цвета.
— Профессор Франклин, генетика.
— Здравствуйте, мои дорогие, — поприветствовала их низкорослая и полная дама в фиолетовом.
На каждое приветствие Никки и Джерри отвечали улыбками и кивками, не пытаясь вставить слово в плавную безостановочную речь директора.
— Со студентами, я надеюсь, вы познакомитесь сами, — махнул слегка пренебрежительно директор Милич в сторону группки учеников. — Пройдите, пожалуйста, в Главный холл, — сделал он приглашающий жест, — а наши помощники помогут вам с багажом.
Здесь адвокат Дименс попрощался с Никки и Джерри, убедившись, что они в надёжных руках, и вернулся на стоянку такси. Появились два здоровенных робота, похожих на многоногих кентавров. Они закинули на свои плоские спины объёмистые кофры Никки и небольшую сумку Джерри, и все, включая приглушённо шепчущихся школьников, прошли в красивые двери Главного холла.
Никки поразилась: они оказались на первом этаже высокой башни, но холл заливали солнечные лучи, льющиеся откуда-то с потолка.
Директор подвёл друзей к стене.
— Глубокоуважаемая мисс Гринвич! — торжественно провозгласил он. — На этой бронзовой доске — имена всех чемпионов Колледжа. Вы видите — здесь уже вырезано ваше имя, нынешний год и число завоёванных вами очков — 2550. Вы не только чемпион, но и рекордсмен, поэтому возле вашего имени установлен значок из цветных алмазов в виде флага Школы Эйнштейна: чёрно-золотая луна в половине фазы на тёмно-синем фоне. Значок будет передвинут, если кому-то удастся превысить этот поразительный результат. Прошлый рекорд… гм… бедняги Али Гольдберга… продержался больше сорока лет. На серебряных досках, — Милич включил в круг своих улыбок и Джерри, — вы видите имена лучших студентов нашей школы — по итогам пятилетнего обучения. А на золотых — имена тех выпускников, кто достиг наибольших высот в карьере, — имена нобелевских и альбертовских лауреатов, королей, президентов и премьер-министров.
— А чьи фамилии на мраморной доске? — спросил Джерри, которому уже надоело молчать на фоне директорского многословия и захотелось размять язык, чтобы не забыть, как им пользоваться.
— Это наши попечители и спонсоры — созвездие знаменитых и знатных имён! — Директор стал сама любезность.
В холл внесли табурет и старую кожаную шляпу.
— Вот Шляпа! — спохватился разговорившийся директор. — Сейчас вам предстоит пройти через традиционный ритуал определения вашего ордена и башни, где вы будете жить.
— Что за ритуал? — озадачилась Никки.
— О! Это очень известная процедура, но… я понимаю, что вы, наверное, об этом не слышали, и с удовольствием вам сейчас объясню…
— Директор Милич! — прервал его профессор Дермюррей. — Прошу прощения, я хотел бы откланяться, у меня срочные дела.
— Конечно, профессор Дермюррей, — недовольно произнёс директор Милич, — конечно… хотя церемония Старой Шляпы ещё не закончилась… но я понимаю…
Профессор Дермюррей коротко поклонился и ушёл сердито размахивая руками.
Никки посмотрела ему вслед и подумала, что профессору Дермюррею явно не нравится происходящее.
— Так вот… — продолжил прерванный директор, — наша школа основана первыми поселенцами на Луне, среди которых было много поклонников саги о Гарри Поттере. Стиль жизни в
