— А ты посмотри вокруг. Посмотри, как живут и общаются люди. Думают одно, провозглашают другое, а делают совсем третье. Почему такие умные творческие личности создают себе кучу законов для самоограничения? Почему они погружаются в эгоистические «хочу», подменяя ими Божественную любовь? Почему ими владеет жажда власти, стяжательства, зачем они придумывают моральные нормы, которые успешно сами игнорируют? Каждый из них уверен, что знает, как жить, но попытайся найти средь этих умников поистине счастливых людей. Если все такие умные, то почему живут не счастливо?

Мне нечего было возразить. Идиотизм человеческого быта вылезал во всех его проявлениях. Достаточно поднять исторические справки, чтобы понять, что вся наша технократия не сделала нас богаче. Основное население стало питаться даже хуже, если учесть нынешнюю редкость действительно здоровой, экологически чистой, природной пищи. А о людских отношениях вообще говорить не приходится. С телеэкрана месть, озлобленность, ненависть преподносятся как праведный гнев, и возводится чуть ли не в образец поведения, вовлекая в сопереживание.

— Это еще вопрос, — продолжил он, — кто является умственно здоровым человеком. Не случайно во многих странах, в том числе и в России, юродивых воспринимали как святых. Подумай, откуда такое выражение — «без царя в голове».

Мне стало дурно от навалившегося на меня видения ситуации, словно кто зажимал мне рот и нос не давая дышать.

— А что же делать? — Выдавил я.

— Жить, — улыбнулся Бобши и, беззаботно сцепив руки у себя за головой, откинулся спиной на каменистый вал, всем своим видом выражая беспечность.

Глядя в чистое небо, и словно разговаривая с самим собой, он продолжил.

— Знание о том, что эго не просто человеческая невоспитанность, а некая изощренная хитрая сущность, поселившаяся в нас, имеющая свой собственный разум, и немыслимые наработки для манипулирования человеком — это основа, на которой можно построить стратегию, способную вывести на свободу из его плена. Эгоистичность человека — это не его невоспитанность, а неспособность противостоять чужеродному разуму. И никакое моральное воспитание здесь не поможет, необходим набор личной силы и безупречность действий.

— А почему тогда люди не ощущают этого плена?

— Я же говорил, эта сущность хитрая, она знает, что лучший раб тот, кто даже не подозревает о своем рабстве.

— Но зачем мы ей?

— Весь мир — это борьба за энергию.

Беспечность и спокойствие, с которым Бобши все это рассказывал, постепенно повлияли на меня, и стало немного легче.

— Это мы имеем уникальную возможность скушать яблоко или морковку и утолить голод, — продолжал он, — а у неорганических существ нет физических тел, им нужна уже переработанная энергия, и чем тоньше, тем лучше. Эгоистические желания, подкрепленные мыслеформами, — это энергия манипуры, третьей чакры, прошедшая трехступенчатую переработку первыми чакрами. Задача этого паразита сводится к тому, чтоб постоянно провоцировать выплески энергии с помощью третьей чакры. Здесь человек управляем и легко ведется на всевозможные «хочу» фонтанируя раздражением, ненавистью, озлобленностью, страхом и другими эмоциями. А вот четвертая чакра уже опасна для этого паразита, так как познав свою трансцендентальную сущность, человек способен вырваться из под контролем этой твари. Когда человек выскакивает в состояние истинной любви, паразит подсовывает логические умозаключения в его голову, чтобы вернуть в эгоистическую дуальность.

— Каким образом он это делает?

— Фундаментом для манипулирования человеком является ложный образ самого себя. Всякий раз, когда мы говорим себе «я такой-то» (умный, трусливый, щедрый, русский, духовный и т. д.), мы создаем не просто образ себя, а еще некий файл, в котором это все содержится и служит паразиту убежищем, домом. Это как в компьютере, то пространство, куда может подзагрузиться «троян».

— Обрати внимание, — Бобши даже вновь сел, приблизившись ко мне, — человек постоянно действует из этого файла, из образа самого себя. Он постоянно озабочен тем, как его воспринимают другие, то есть, поддержанием этого образа другими людьми. Вся его жизнь сводится лишь к тому, чтоб раздуть свой образ в своих и чужих глазах. Чтоб он себя мог уважать, и чтоб другие его уважали. Вот тебе простейшая задачка, в каком теле в это время находится его сознание?

— Бобши, а в каком из них находится образ самого себя? — ответил я вопросом на вопрос.

— В том то и дело, — усмехнулся он, — что этот файл вне человека, он является человеческим продуктом, но не им самим, как то дерьмо, что ты оставил в туалете, — и он опять рассмеялся. — Вот и получается, что человек тратит массу энергии на поддержание того, чем он не является. Ну как тут винить какое-то неорганическое существо, которое решило воспользоваться этой энергией. Халява, плиз, — и он опять блаженно развалился.

— Бобши, ты рассказываешь такие ужасные вещи, и при этом ведешь себя, словно байки мне грузишь.

— Реальность намного жестче, чем ты это себе представляешь, но это не повод для накручивания озабоченности. Будет все так, как Дух задумал. На этом этапе развития человек тратил всю свою творческую энергию на то, чтобы слепить свой образ, который постоянно тает как снеговик из последнего мартовского снега. Но стоит человеку плюнуть на своего снеговика и повернуться лицом к солнцу, как у него тут же появятся действительно феноменальные возможности из высвободившейся творческой энергии. «И последние станут первыми», то есть, чем меньше ты тратишь усилий, чтоб вырваться вперед, раздувая свой образ, тем больше у тебя остается энергии, чтоб действительно кем-то стать.

— Многие просветленные, — продолжил он, — освободившись от гнета этого паразита, так и не поняли, в чьем плену они находились. Пока они были в его власти, у них недоставало осознанности в тонких телах, чтоб увидеть эту тварь. А когда вырывались на свободу, то твари этой у них уже не было. Потому они лишь делятся впечатлениями о том, как раньше было тяжко и наполнено страданиями, и о том, как потом стало классно и наполнено счастьем. В этом плане толтеки смогли все разглядеть значительно лучше, ведь они заранее тренировали видение иных миров. Наполненность мира бестелесными тварями для них обыденная реальность.

— Да, я помню, — вставил я, — как Кастанеда описывал власть Летуна над людьми.

При этих словах Бобши резко поднялся и с серьезным выражением приблизился ко мне.

— А ты уверен в том, что сейчас ты, а не он через тебя говорит? Ты вспомнил о Летуне и его власти над людьми, — продолжил он, — как о чем-то тебя не касающемся.

— КТО СЕЙЧАС В ТЕБЕ ГОВОРИТ? — Чуть ли не прокричал Бобши. — От чьего имени ты ведешь разговор?

Я вновь был раздавлен. Меня трясло от мысли, что я мог быть вовсе и не я! Что какая-то тварь вместо меня проживает свою жизнь, используя мой ум и тело. Какой-то животный ужас волной накатил на меня.

— Страшно сейчас не тебе, — резко сказал Бобши твердо чеканя каждое слово, — это твой паразит затрясся, чувствуя свою уязвимость.

Новая волна страха качнула все мое тело, и вдруг стало тихо и спокойно, я словно со стороны стал наблюдать за происходящим.

— Ну вот, — улыбнулся Бобши, — совсем другое дело. Но не надейся, что это навсегда и бесповоротно. Это не простой процесс и тебе предстоит еще основательно с собой поработать.

— Что я должен буду делать? — Услышал я свой вопрос. Он прозвучал словно сам по себе, без всякого обдумывания и подготовки. Я не имел никакого контроля над тем, что говорю. О НЕТ! Отсутствовал привычный контролер! Это он постоянно обдумывал, что и для чего я должен был говорить, чтоб лишний раз подчеркнуть важность собственного образа. А сейчас фразы просто происходят безо всякой цензуры. Цензор отсутствует. Откровение было настолько неожиданным, что я сам в пример Бобши свалился, заливаясь смехом.

Не знаю, с чего я смеялся. Но меня это не напрягало, мне было легко и беззаботно.

— Ну, ты дружок даешь, — слышал я сквозь смех, — то трясешься, чуть ли не помирая от страха, то заливаешься хохотом.

Уже несколько лет мы не встречались с Бобши. У меня было ясное осознание того, куда и как нужно двигаться. Паразит, под названием эго, еще не полностью отпустил меня, и хлопот с ним было еще достаточно. Но перелом был уже осуществлен. Исчезла спешка и суетливость, боязнь, что чего-то не успею. Во всем мироздании чувствовалась логичность и непогрешимость Воли Духа.

Я часто с благодарностью вспоминал Бобши, было приятно осознавать, что в это время он может бродить где-то в горах, может быть, даже с кем-то встречается, и, как и со мной, делится своими знаниями. Я не тосковал и не скучал без него, мне достаточно было ощущения, что он где-то есть, и если суждено будет, то мы обязательно еще встретимся. Правда иногда все ж бывали случаи, когда я не понимал, как решить ту или иную проблему, тут же паразит, склоняя к индульгированию, пытался вставить: «Вот бы сейчас Бобши был рядом». Но сознание уже научилось отличать свое от чужого, ничего кроме улыбки это не вызывало.

Проблем во внешнем мире не стало меньше, изменилось только их качество и моя реакция на них. Внутри становилось привычным тихое и до комфорта спокойное состояние. Это состояние для меня стало являться лакмусовой бумажкой, достаточно было лишь слегка выйти из него, как тут же включался анализ причин: «каким это ветром эмоций надуло?» Привычка складывать дуальные пары прочно вошла в анализ, помогая отделить зерна истины от плевел. Так самодовольство, складываясь с недовольством собой, приносило тихую безусловную радость бытия.