известно то, что он имеет несколько мест, где может скрываться. Одно здесь, другое в Ачхой-Мартане, третье в Грозном. И четвертое, резервное, в одном из горных аулов. Тут, на базе, его нет, в горном ауле тоже быть не может. Рядом с ним недавно произошел крупный обвал склона, перегородивший единственную дорогу на равнину. Селение, одним словом, заблокировано. А выходя на связь, Шамиль ни разу не говорил о том, что испытывает какие-либо трудности в перемещении по республике, да и сотовый телефон там не работает. Он же недавно звонил именно по мобильнику!

Николай перебил коменданта лагеря:

– Чем интересовался Шамиль, проводя последние сеансы связи?

– Он разговаривал с Мурзой, который вчера также покинул лагерь. Спрашивал, как дела. Башаев ответил, все по плану. Говорил еще что-то, Мурза слушал молча, иногда кидая то «да», то «нет». Со мной Шамиль говорил последний раз после того, как Мурза покинул базу. Спросил, спокойно ли вокруг? Я ответил, спокойно. Шамиль отключился. Вот в тот раз он говорил по сотовому телефону.

Горшков произнес:

– Значит, звонил либо из Ачхой-Мартана, либо из Грозного. В горах связь не работает. Шамиль в городе! Где конкретно он может быть?

Байзед назвал адреса, так как не раз сопровождал туда хозяина, отметив, что, скорее всего, босс в Грозном, так как Ачхой-Мартан после казни Шамсета с матерью был подвергнут тотальной зачистке федеральными войсками.

Николай присел на табурет, поставив автомат между ног. Приказал:

– Продолжай, Байзед!

Байзед взглянул на Николая:

– А вот третье ваше требование, к сожалению, невыполнимо. Незаметно вынести пленника из лагеря не удастся, даже с моей помощью. Охрана на входе проинструктирована лично Мурзой. Согласно инструкциям, никто, кроме Башаева, не может разрешить перемещение Доронина, даже я!

– А часовые постоянно наблюдают отсек!

– Да!

– Ясно! Следовательно, придется работать шумно!

Станция Горшкова издала вибрационный сигнал вызова. Он вышел в коридор, ответил:

– Высота слушает!

– Я – Первый. Ты где?

– Только что закончил беседу с Байзедом, который, связанный и безоружный, лежит на своем топчане в главном бункере. Запиши адреса в Грозном и Ачхой-Мартане, где может находиться Шамиль.

– Байзед назвал их?

– Ты думал, не расколю бандюка?

– Честно говоря, считал, что комендант просто скажет, что не имеет подобной информации, но, видимо, ты чем-то сильно испугал его!

– Да нет! Всего делов-то – показал нож, которым якобы разделал Теймураза, описал, как это было, и предупредил, что сделаю с Байзедом то же самое, если он не будет со мной предельно откровенен!

Шах рассмеялся:

– Теперь мне все понятно! Шакал Шамиль в Грозном!

– Это предполагает и Байзед!

– Правильно мыслит комендант! В Ачхой-Мартане главаря банды уже повязали бы! И без нас!

Николай согласился:

– Точно! – И спросил: – Сам-то как?

– Нормально! Игру начнем одновременно! Отбой!

Николай, отключив рацию, подозвал Ветрова:

– Я передам приказ Шаха разведчикам с Гольдиным об отсрочке акции и буду находиться с Байзедом. Ты же наблюдай за выходом!

– Ясно! Тогда я пошел к бункеру!

– Давай!

Предупредив бойцов, находившихся на наблюдательной позиции, об изменениях в порядке проведения операции, Николай прошел в отсек к Байзеду.

Костя занял позицию за бревенчатой перегородкой, отделяющей коридор подземелья от бункера, где находилось помещение, в котором содержался Доронин.

Шах же после сеанса связи с Горшковым вызвал начальника штаба отряда, оставшегося на главной базе «Удара»:

– Гроза! Я – Первый, ответь!

Майор Сергушин ответил немедленно, словно не спал:

– На связи, Первый!

– Как обстановка вокруг нашей базы?