– Кто знает?! Поживем, увидим. Все одно баркас Кумати прибудет в порт только послезавтра вечером.
Полковник протер лоб платком, попросил проводника:
– Тэу, вруби, пожалуйста, вентилятор!
Вьетнамец выполнил просьбу. Предложил:
– Вы, может, приляжете, отдохнете? Или душ примите. Как пройдет вызов, я сообщу.
Крымов отрицательно покачал головой:
– Нет! Тимохин может отдыхать, я дождусь сеанса связи.
Александр также отказался:
– Успеем еще отлежать бока.
Он повернулся к вьетнамцу:
– Тэу, что собой представляет местный кофе, мы убедились, чай тоже из мазута?
Проводник улыбнулся:
– Нет! Чай обычный!
– Давай-ка, тогда, брат по оружию, сваргань-ка чайку!
– Хорошо! На всех?
– На всех! И крепкий, но не чифирь!
– Что?
– Ну, не совсем крепкий, короче, на чайник – ложки четыре чаю.
– Понял! Сделаю!
Тэу вышел в коридор, и тут же спутниковая станция издала сигнал вызова.
Крымов взглянул на Тимохина:
– Оперативно, однако!
Полковник включил станцию:
– Крым на связи!
– Я – Центр. Перенос операции на сутки утверждаю!
– Понял, Сергей Леонидович!
– Удачи вам!
– Благодарю! Конец связи!
– Конец, полковник!
Крымов отключил станцию, сложил ее в контейнер.
– Москва утвердила перенос акции.
– Ты смотри, быстро!
– А что им оставалось делать? Но, думаю, руководство без особого энтузиазма приняло это решение.
– Какая нам, Крым, разница. Не радует то, что нам предстоит почти двое суток торчать в этом бараке.
– Хорошо, хоть вентиляторы есть!
– От которых ночью иногда замерзают насмерть!
Вошел Тэу. На этот раз с подносом, на котором стоял фарфоровый чайник и восточные пиалы. Чай в отличие от кофе оказался весьма приличным. В меру крепким и ароматным.
Отдохнув более чем за сутки пребывания в Лагосе, личный состав отряда вынужденно бездействовал. Офицеры занимались кто чем. Кто-то продолжал отсыпаться, применяя снотворные препараты боевой аптечки, кто-то делился с коллегой впечатлениями от ежедневных ливней, надо признать, дождей такой плотности и мощи спецназовцы еще не видели. Кто-то разбирал и собирал оружие, кто-то бродил по бараку, не зная, куда деть себя от скуки. Но никто не задавал ненужных вопросов. Все ждали приказа на начало активных действий.
В комнату Крымова и Тимохина вошел проводник.
– Скоро должен прибыть баркас. Я пойду в порт. Посмотрю на судно, команду, понаблюдаю, как будет вести себя охрана. Попробую вычислить стороннего наблюдателя, определить, имеет ли баркас мощную радиостанцию для связи с горой. Ну и как террористы проведут загрузку судна. Как только баркас покинет порт, займусь подбором катера. Вернусь не ранее часов десяти завтрашнего утра.
Крымов предложил:
– Может, тебе дать в помощь Кима? Он внешне ничем не отличается от местных. Вот только одежду подобрать.
Проводник отказался:
– Не надо мне напарника. Здесь, кроме бродяг, еще и полиция иногда появляется. Полицейские могут остановить нас. Я отболтаюсь, да и документы у меня в порядке, а Ким? Он и без документов сгорит. Скажет пару слов и выдаст себя с потрохами. Зачем нам ненужный риск? Если я и один со всем спокойно справлюсь.
Крымов согласился:
– Ты прав! Вопрос – связь будем поддерживать?
Вьетнамец отрицательно покачал головой:
– Нет! В экстренном случае я подам сигнал тревоги. На него не реагировать и отсюда не уходить. Не вернусь к вечеру – действуйте самостоятельно.
Тимохин воскликнул:
– Что значит – не вернусь, Тэу? Ты это брось.
Вьетнамец улыбнулся:
– Конечно, вернусь. Пошел!
– Давай, майор, ни пуха тебе.
Тэу сморщил лоб, повторил:
– Ни пуха... постойте... это русская поговорка... ни пуха... ни перьев, да?
– Ни пуха, ни пера!
– Точно, вспомнил. После этого напутствия посылают к дьяволу?
– К черту! К Дьяволу мы пойдем вместе, послезавтра.
– Тогда к черту вас всех!
Крымов с Тимохиным рассмеялись:
– Ну, спасибо, Тэу! Послал так послал!
– Как положено!
Вьетнамец вышел из комнаты. Покинул двор барака, направившись по заросшей тропе к речному порту Венбага.
Вернулся Тэу в 10.40 субботы, 31 марта. Выглядел он уставшим, но довольным. Крымов тут же предложил вьетнамцу завтрак, но Тэу отказался, сославшись на то, что перекусил в порту. Тимохин спросил:
– Ну и каковы результаты твоей разведки, майор? И есть ли они?
– Есть, подполковник, есть. В общем, так. Пришвартовался баркас где-то в полвосьмого. И сразу на палубу вышла вся команда, капитан, моторист, четверо охранников. Словно продемонстрировали себя, впрочем, так, наверное, и было задумано. Постояв на палубе, все бандиты, кроме одного, заступившего в наряд, спустились обратно в трюм. И больше до утра на палубу не выходили, не считая менявшихся каждые три часа охранников. Я знаю, что собой представляет отряд помощника Кумати, Биали. Так вот, в охране были не лучшие его воины. И вели они себя беспечно. Автоматы на предохранителях клали кто куда. За подходами к баркасу практически не смотрели. Один в три часа вообще завалился спать. Вычислил я и наблюдателя. Признаюсь, случайно. В туалет решил сходить, а там, рядом с седьмым причалом, развалины. Я зашел с тыла и увидел приодетого в теплые вещи, лежащего на матрасе мужчину с биноклем и... видеокамерой. В секторе его наблюдения находилось лишь наше судно. Я отошел. Сделал свое дело в кустах, а сам притаился. Внимательно осмотрел рубку. Хорошо, прожектор портовые власти врубили. Он-то и
