Сегодня по плану учебно-боевой подготовки специальная группа особого назначения «Орион» отрабатывала учебную задачу по преодолению водной преграды с быстрым течением на полигоне Главного управления по борьбе с терроризмом. В третий раз Тимохин заводил подчиненных в искусственный канал, так как две предыдущие попытки пройти преграду закончились неудачно. В первый раз лопнул трос и стремнина унесла спецназовцев к заградительной сетке. Во второй – уже у самого берега лопнул страховочный трос у капитана Шепеля. Выбравшись по сетке на сушу, капитан выругался:
– Ну не твою мать! Ведь уже добрался и – на тебе, трос полетел к чертям.
Он обратился к Тимохину:
– Командир! Давай на сегодня завяжем. Или течение изменим, ну где это видано, чтобы вода неслась с такой скоростью. Сколько разных рек проходили, по краю обрыва водопада хаживали – и никогда такой скорости не было.
Капитана поддержал заместитель командира группы:
– Нет, Сань, ну реально, ерундой занимаемся.
Однако Тимохин оставался непреклонен. По данным разведки, некоторые каналы в тропиках, особенно в сезон дождей, представляли собой сплошную стремнину, и группе необходимо было наработать навыки преодоления столь бурных водных преград. Поэтому, предоставив офицерам короткий отдых, сменив часть поврежденной экипировки, он в третий раз отдал приказ:
– Внимание, группа. Задача остается прежней – форсирование водной преграды.
И добавил:
– Пока не пройдем канал туда и обратно, с территории полигона не уедем.
Офицеры поднялись, переглянулись, вздохнули. Поправив обмундирование, направились к каналу. Шепель приготовил устройство метания троса, дабы выстрелом вбить в противоположный берег конец каната. Но выстрелить не успел. Из-за полосы препятствий показался джип управления. «Ниссан» остановился рядом с личным составом. Из салона вышел полковник Крымов. Выглядел начальник отдела спецмероприятий сосредоточенным, даже напряженным. Поздоровался со всеми за руку:
– Пытаетесь переправиться?
Шепель ответил:
– Пытаемся, товарищ полковник, да без толку. На третий заход идем.
Крымов сказал:
– Не будет третьего захода.
Тимохин поинтересовался:
– А в чем, собственно, дело, Вадим?
Начальник отдела на вопрос не ответил. Распорядился:
– Гидрокостюмы снять, оборудование и экипировку – в машину. Майору Гарину и капитану Шепелю убыть в городок, где находиться, не покидая его территории. Ну, а ты, Саня, – полковник повернулся к Тимохину, – как переоденешься – в «Ниссан»!
– Что случилось, Вадим? Обозначился Андорин?
– Все узнаешь в свое время. До него осталось недолго. Генерал Феофанов объявил экстренное совещание в загородной резиденции на 11.30. Экстренное, подполковник, так что поторопись, нам до резиденции еще доехать надо.
Тимохин кивнул:
– Понял. Через десять минут поедем!
– Давай. Жду здесь!
Офицеры группы спецназа «Орион» прошли в модуль. Вскоре Тимохин, переодевшись в штатный костюм и короткую кожаную куртку, подошел к Крымову:
– Я готов!
– Едем. Садись в машину.
Александр устроился на сиденье переднего пассажира, протер окошко, закурил. Крымов вывел джип с полигона на шоссе и, резко увеличив скорость, повел внедорожник к окружной дороге.
Тимохин спросил:
– До совещания ты мне ничего сказать не хочешь?
Крымов взглянул на друга:
– Точной информации по причине экстренного совещания у меня нет, знаю лишь, что Феофанов вызывает Потапова, тебя и меня после того, как в резиденцию прибыл советник президента, полковник Казаков.
Тимохин улыбнулся:
– Конечно, вместе с очаровательной Натальей Андреевной Алешиной?
– Не знаю! Но скорее всего с ней. Чего ты лыбишься? Весело?
– А с чего грустить? Пока причин для грусти не вижу.
– Вот именно, что пока. Чует мое сердце, Саня, предстоит тебе с «Орионом» дорога дальняя.
– Лишь бы не в казенный дом.
– А вот этого никто гарантировать не может.
– Значит, все-таки Андорин?
– Сказал же, не знаю, но... наверняка он.
Александр выбросил окурок сигареты:
– Слушай, Вадим, если предстоит дальняя дорога, то и черт с ней, в конце концов, мы к ней и готовились, но вот почему ты нос от Алешиной воротишь, не пойму? Ведь вижу, нравится она тебе, и ты ей нравишься. Или боишься?
– Чего?
– Это у тебя надо спросить – чего?
– Ничего я не боюсь, и давай не будем об этом, Сань, что-то хреново у меня на душе.
– Вчера водку на ночь не пил?
– Да, пошел ты! Молчи лучше, не зли!
Дальше до резиденции ехали молча.
Въехали в усадьбу у деревни Долгинино в 11.10. Остановились у гаражных боксов. К ним тут же подошел помощник генерала прапорщик Ларионов:
– Здравия желаю, товарищи старшие офицеры. Вовремя приехали.
Крымов спросил:
– А тебя Феофанов что, из помощников в швейцары перевел, встречать приезжающих?
Прапорщик невозмутимо улыбнулся:
– Ты почти угадал, Крым. Генерал отправил меня встретить вас. Проводить в комнату отдыха, напоить кофе или чаем, при желании сварганить легкий завтрак, поэтому спрашиваю: завтракать будете?
Тимохин ответил:
– Нет, Вася, завтракать мы не будем. До совещания осталось пятнадцать минут. Какой может быть кофе?
– Не спеши, Саня! Сейчас там, – прапорщик указал рукой на плотно зашторенные бронированные окна кабинета, – Казаков инструкции чуть ли не от Кремля получает. Поэтому Феофанов просил вас не торопиться. Совещание переносится на неопределенное время. А чтобы вам скучно не было, послал вас встретить меня. Так будем и дальше во дворе торчать, как три тополя, или пройдем все же в комнату отдыха?
Крымов ответил:
– Пройдем в дом, Вася! И давай, раз приказал генерал, организуй кофе, да покрепче.
– Без проблем! Прошу в здание, товарищи старшие офицеры.
В кабинет Крымова с Тимохиным пригласили в 12.20. Феофанов, поприветствовав подчиненных, извинился за то, что заставил офицеров ждать, предложил им присесть за стол совещаний, где была разложена карта Индокитая. Слово взял Казаков:
– Как вы наверняка уже догадались, Вадим Петрович и Александр Александрович, вызов на экстренное совещание связан с делом Андорина. Сообщаю вам, сегодня в 9 часов 20 минут по московскому времени
