Кумати спросил:

– Что ты имел в виду, сказав, что на работу выйдут те мужчины, которые будут способны двигаться?

– Понимаете, на равнине растет много мака. И население Лагоса в значительной степени подвержено наркотической зависимости. Не исключение и племя сулы, представители которого проживают в деревне Хао.

– Наркоманят, значит, понемногу местные аборигены?

– Не понемногу, а чуть ли не повально. Хорошо хоть женщин и детей до дури не допускают.

– Может, поэтому местные женщины так благосклонны к твоим здоровым солдатам, что свои мужья в половом отношении ни на что не способны?

– Я не думал об этом!

Кумати поинтересовался:

– И сколько человек живет сейчас в Хао?

Биали ответил без запинки:

– 49 человек. 8 семей в 14 хижинах. Могу дать более полную информацию.

– Слушаю!

– В Хао восемь мужчин и восемь женщин до 35 лет, четыре старика и пять старух. Стариками здесь принято называть людей старше пятидесяти лет. В семьях из детей тринадцать мальчиков, одиннадцать девочек. От грудных младенцев до подростков двенадцати лет.

– Ты специально их постоянно сортируешь и пересчитываешь?

– Нет! Этим занимается сержант Ли! Ведь жители Хао – первые кандидаты на помещение в опытный блок объекта. Возможно, единственные. Ну, если еще будущие, отработавшие свое, проститутки.

– А что собой представляет Ли и почему его называют еще и сержантом?

– Ли немолодой уже мужчина, но крепкий, дисциплинированный и... очень жестокий воин. Его идеал Пол Пот! Поговаривают, он даже служил в Камбодже сержантом. Документального подтверждения этому нет, Ли все отрицает. А звание прилепилось.

– Что значит – Ли очень жестокий? Где, как и когда он проявил жестокость?

Начальник охраны объекта объяснил:

– Когда мы совершаем набеги на племена холмистой долины, то каждый солдат возвращается из рейда с личным трофеем. В основном приносят, естественно, доллары, местные капы никому в Лагосе не нужны, хотя кап – официальная валюта страны. Так вот, каждый или почти каждый приносит трофей. Ли же привозит девочек-проституток, 14–16 лет.

– Он что, коллекционирует их? Или содержит гарем, как ближневосточные шейхи?

Биали вздохнул:

– Нет, господин. Ли уводит девочек в джунгли, где извращенно насилует их, а затем зверски убивает. Вспарывает животы и вытаскивает кишки. После чего наслаждается мучением умирающих жертв. Насладившись, бросает изуродованные трупы, оставляя их хищникам.

Кумати воскликнул:

– Но он же ненормальный?! И такого типа решено держать в лаборатории? А если он захочет белую женщину, которую мы доставили вместе с белым мужчиной? Кто его остановит?

Начальник охраны объекта ответил:

– Во-первых, решение по Ли принимал сам господин Саясон, во-вторых, он дисциплинирован и старается выслужиться, чтобы продвинуться по службе. В отличие от других, насколько мне известно, Ли не собирается уезжать из Лагоса и намерен продлить контракт. Поэтому вряд ли причинит вред не только белым, но клиентам блока опытного материала. В-третьих, он терзает только девочек из одного племени. Ну и в-четвертых, Ли сможет остановить Чон. Последний сильнее Ли и к тому же терпеть не может сержанта из-за его кровавого увлечения, хотя старается скрыть это!

– Ладно! Посмотрим позже на этого сержанта. И я решу, оставлять его в лаборатории или отправить в Монг рыб кормить.

– Это ваше право.

От крайней хижины показался старик с клюкой.

Кумати спросил:

– Кто к нам идет?

– Старейшина деревни Хао, Боуянг Карахит.

– Наверняка жаловаться на твоих солдат!

– Вряд ли. Не посмеет, он же не знает, кто вы?! Да и понимает, жаловаться небезопасно.

Старик подошел к террористам, поздоровался, представился.

Биали указал на Кумати:

– Теперь это, Карахит, хозяин нашей земли.

Старейшина деревни поклонился, пожелав:

– Долгой и счастливой вам жизни.

Кумати спросил:

– Что ты хочешь, Карахит?

– Немного, хозяин. В деревне кончается рис. Прошлый урожай был плохим. До нового не дотянем. Прошу оказать помощь. Мы потом вернем долг.

Биали пробурчал:

– Вашим мужчинам надо лучше работать, а не наркотики употреблять. Тогда и не возникло бы угрозы голода.

Старик развел руки:

– Что же поделаешь, если так получилось. Но без поддержки деревня не выживет, а просить помощи, кроме вас, не у кого.

Кумати взглянул на начальника охраны:

– Отправить в деревню и рис, и другие продукты питания. В достаточном количестве отправить. И чтобы никто в Хао не нуждался в пище! Приказ понятен, Биали?

– Понятен!

Начальник охраны повернулся к старейшине:

– Иди в деревню, Карахит, и пусть твои люди будут готовы принять пищу, что щедро выделил вам новый хозяин. Но учти, если после этого перестанете работать, к вам придут мои люди. Они заставят вас жить на рисовых полях. Ты понял меня?

Старик поклонился:

– Да, да, конечно, понял. Благодарю вас, хозяин. Вы спасли деревню, мы никогда не забудем вашей щедрости.

Кумати усмехнулся:

– Отработаете еще! А сейчас иди!

Старик поковылял к деревне с хорошей новостью.

Кумати, повысив голос, спросил Биали:

– В чем дело, Камтай? Почему ты не знал об угрозе голода в деревне?

– Так я о ней только сейчас и услышал. Никто ничего не просил.

– Все сказал? А теперь слушай меня. Будут работать в поле жители Хао, не будут, плевать, ты должен обеспечить, чтобы они не голодали. Провиант приходит из Венбага?

– Да, из столицы! Еженедельно за продуктами ходит на своем баркасе Вайдон. Принимает товар и передает заявку людям Саясона на следующий рейс.

– Пусть увеличит заявку. С учетом потребностей деревни. Мне нужны не скелеты, а нормальные люди, пусть и наркоманы, но не тощие от голода.

– Этот вопрос надо согласовать с господином Саясоном!

– А вот это, Биали, не твоя забота. Выполнять приказ!

– Слушаюсь, хозяин!

– А теперь смотреть мои апартаменты. Туда же доставить обед! И до завтра не беспокоить! Точнее, до момента, когда смогут встать на ноги и нормально воспринимать реальность наши «гости».