стряхнув с него обильные капли дождя, начавшегося ночью и продолжавшегося до сего времени.

– Приветствую вас, уважаемые гости!

– Привет!

– Как настроение?

– Могло быть лучше!

Головин указал рукой на дверь, находящуюся слева от камина. Пашин, Храмов и Головин прошли в современно обставленное служебное помещение. Расположились за рабочим столом, на котором Голова расстелил карту-схему какой-то части города.

Объяснил:

– Завтра в 14.00 на площади у Дворца культуры нефтяников, обведенной на схеме синим карандашом, состоится митинг по случаю 50-летия нефтепромысла, ну и выдвижения действующим губернатором Бурмистровым Иваном Михайловичем своей кандидатуры на второй срок. Уже сегодня работники ДК начали сооружать помост, с которого и будет выступать Бурмистров. В это время, когда он будет толкать речь, и нужно провести первую, отвлекающую акцию. Обратите внимание на дома сталинской постройки, которые стоят напротив Дворца культуры, а за ними новая девятиэтажка. Это малосемейка, которая только заселяется. Позицию для стрельбы следует организовать в одной из однокомнатных квартир этого дома. А именно в квартире № 85, на восьмом этаже. Вид оттуда на площадь замечательный, и расстояние близкое, всего 320 метров по прямой. Проверено дальномером. Почему для выстрела выбрана малосемейка, думаю, объяснять не надо. Из нее вам будет легче уйти, когда менты начнут поиск снайпера. Первым делом в поле их повышенного внимания подпадут «сталинки» и только за ними девятиэтажка. Огонь следует открыть по сигналу первого заместителя губернатора, вот его фотография. Он будет находиться рядом с Бурмистровым и поднимет руку в сторону одной из «сталинок», сделав движение к губернатору, прикрывая его. Со стороны все должно выглядеть так, будто господин Соколовский увидит мифического стрелка и поспешит предупредить шефа об опасности. И, как понимаете, сделает это вовремя.

Головин ухмыльнулся:

– Пуля, «предназначенная» губернатору, достанется ему. Одно условие – ранение должно быть на вид серьезное, но не опасное для жизни и дальнейшей работоспособности Соколовского. Ну вот, в теории у меня как будто все! Вопросы по предварительной части?

Спросил Пашин:

– Каким оружием вы думаете оснастить нас?

– Тем, к которому вы привыкли, проходя службу в спецназе. А конкретно, «винторезом». Устроит?

– Вполне!

– Храмов будет вооружен?

Головин внимательно взглянул на Пашина:

– Нет! Он будет находиться рядом, но лишь как резервный стрелок!

– Ясно! Какими документами вы снабдите нас?

– Обычными. Паспортами с местной регистрацией. Этого достаточно, чтобы пройти неожиданную милицейскую проверку.

– Они готовы?

– Да! Ваши фотографии мы получили из Москвы своевременно, чтобы успеть сделать документы. Настоящие, уточню, документы!

– Хорошо! Ствол после выстрела оставить в комнате?

– Да!

– Порядок отхода?

Головин, достав пачку сигарет, ответил:

– Это мы обсудим на месте! Курите, если хотите.

Достав сигарету и прикурив ее, он бросил пачку вместе с зажигалкой на карту.

Пашин с Храмовым от предложения отказались. Пришлось Головину затушить почти не тронутый окурок.

– Так! Для обсуждения акции на месте прошу во двор. Машина ждет нас.

Пашин спросил:

– Что, так в спортивных костюмах и поедем в центр города?

Голова утвердительно кивнул:

– Понимаю. Несолидно. Переоденьтесь. Я подожду на улице.

Пашин с Храмовым прошли в свои комнаты. Григорий, переодеваясь в джинсовый костюм, успел набрать сообщение Луганскому.

«Через четверть часа м. в. должен быть на или у площади ДК нефтяников, Макс!»

Ответа он не получил, да и не мог получить, понимая, что генерал не станет отправлять ответное сообщение в сложившейся подконтрольной обстановке. Облачившись в легкое и удобное одеяние, он вышел из комнаты. Одновременно с Храмовым. Капитан предпочел легкие светлые брюки и в тон им рубаху навыпуск с плетеными туфлями того же светлого цвета. Они вместе вышли во двор. У самого крыльца стояла «Волга», на которой ранее их доставили сюда из аэропорта. Усевшись в машину, уже через пятнадцать минут они остановились все на том же проспекте Ломоносова.

Выйдя из автомобиля, Пашин осмотрелся. Знакомых лиц не заметил. Возможно, Катран использовал для слежения сотрудников местного ФСБ или агентов Службы, неизвестных майору.

Головин между тем предложил пройтись по проспекту. Спустя минуту они вышли на площадь у ДК нефтяников, здания стандартной для советского периода архитектуры, каких полным-полно во всех городах России.

Возле продавцов молока остановились, присели на лавочку. Головин объяснил:

– Перед вами, господа, площадь, справа – Дворец культуры. Как видите, строители вовсю трудятся над монтажом помоста.

Действительно, перед лестницей какие-то люди собирали металлические конструкции.

Местный «гид» продолжил:

– Слева «сталинки», за ними малосемейка! Пойдем к ее подъездам, но не скопом, а по одному. Впереди я, вы следом. Там обсудим путь отхода после завершения первой акции.

Головин поднялся, пошел к пешеходному переходу. За ним двинулся Пашин. Вышли к груде строительного мусора, на которой копошилась толпа бомжей, вытаскивая из нее куски цветного металла или еще что-то, одним им известное, составляющее какую-либо ценность.

Головин взглядом указал на подъезды:

– Вот из них вы и выйдете после выстрела. Спокойно пройдете сюда, к мусору, и дальше за поликлинику, что у нас за спиной.

Пашин с Храмовым обернулись. Увидели двухэтажное здание с белыми занавесками на окнах.

Голова предложил:

– Идемте.

Они вышли к поликлинике.

– Здесь, – он указал на стоянку служебных машин, – будет стоять карета «Скорой помощи», «Газель» санитарной модификации под №... Боковая дверь будет открыта. Садитесь в «Скорую» и на ней убываете из центра. В условленном месте, которое вам знать совершенно необязательно, да и не нужно, я перехвачу вас. И доставлю в наш особнячок. Таков путь отхода. Как вы, спецы, оцениваете его?

Ответил Григорий:

– Нормально. С этим все понятно.

– А с чем непонятно?

Пашин объяснил:

– Надо вернуться на площадь, оценить расстояние от помоста до малосемейки.

Головин скривил рот:

– Я же говорил: 320 метров. «Винторез» имеет предельную дальность до 400 метров. Вы, господин Пашин, не доверяете техническим средствам, которыми производилось измерение прямой дальности?

Майор сплюнул под ноги:

– При проведении боевых акций я привык доверять только себе. Ясно, господин Головин?