– Точно не скажу, но в день моего приезда в усадьбе находилась семья Нурпаши.

Сургин с Павловым переглянулись:

– С чего ты это взял? Видел женщин с детьми?

Полковник пояснил:

– Мы разместились на топчане. Разговаривали. А тут выбегает пацаненок лет пяти и к Гулаеву с криком: «Папа! Папа!» А Нурпаша вместо того, чтобы взять ребенка на руки, приласкать, как рявкнет: «Рада, Лиля, быстро сюда!» Из дома появляются закутанные во все черное женщины, а за ними еще три ребенка, девочки постарше. Гулаев приказал им: «Уберите немедленно Али, и чтобы я вас на улице не видел!» Те безропотно подчинились. Мальчик заплакал, когда его силком потащили в дом.

Сургин произнес:

– Интересно! И как после этого инцидента повел себя Гулаев? Как-то попытался объяснить его?

– Нет. Просто еще раз выругался по-чеченски и продолжил разговор.

Андрей постучал пальцами по столику:

– Так, так, так. Значит, дом в Урус-Керте. Слушай, полковник, а Нурпаша не может знать, что ты пеленгуешь его?

– Откуда? Об этом знаю я один!

– Угу! Ну вот, а то заладил, что никакой особенной информацией не обладаешь! Оказывается, если покопаться в памяти, интересные вещи обнаружить можно. А посему давай копайся в памяти дальше. А мы пока с напарником покурим. Кури и ты, если хочешь.

– Не откажусь, хотя месяц как бросил!

– Так зачем начинать?

– Теперь не все ли равно?

Сургин внимательно взглянул на Зинченко:

– А вот теперь, Валентин Валентинович, как раз и не все равно!

Блеск надежды мелькнул в глазах предателя, но он удержал себя от напрашивающегося вопроса, да и Сургин не стал развивать тему, что не помешало надежде поселиться в трусливом и подлом сердце Зинченко.

Он так же, как и офицеры спецназа, достал сигарету из пачки, выложенной на столик Сургиным, прикурил от зажигалки Павлова. Задумался, не замечая, как небольшая комната далеко не люксового номера гостиницы «Ростов» быстро заполнилась дымом. Вячеславу пришлось открыть балкон. Спустя минут десять, затушив окурок, Зинченко проговорил:

– Нет, извините, больше пока ничего вспомнить не могу. Может, в другое время и в другой обстановке?

Сургин согласился:

– Хорошо!

И приказал Павлову:

– Капитан, выведи полковника в туалет!

Вячеслав выполнил распоряжение старшего группы. Андрей же вновь вызвал Потапова.

– Слушаю, Андрей!

– Докладываю ситуацию по Зинченко!

Сургин кратко, но полно изложил начальнику суть разговора или допроса пособника бандитов.

Генерал внимательно выслушал майора, приказал:

– Возьми с этого урода письменные показания его деятельности по сотрудничеству с боевиками «Халифата», а затем отпусти.

Андрей удивился:

– Отпустить?

– Да, отпустить! Или ты собираешься его в Москву притащить? В столице он нам не нужен, а вот в штабе ОГВ пригодится. Короче, передашь его майору Алабяну!

Сургин удивился еще больше:

– Кому? Какому Алабяну?

Генерал усмехнулся:

– Тому, кого ты называешь по связи Доном.

– А... понятно. Каким образом сделать это и что предпринять далее?

– Передашь очень просто. Майор поднимется в номер Зинченко, вы с Павловым этот номер покинете. А далее на аэродром, используя «УАЗ», который ждет вас там, где вы его оставили ночью. Борт на Москву в 16.00. Я вас встречу. Вопросы, майор?

– Никак нет, товарищ генерал!

– Тогда до встречи, Андрюша!

– До встречи, Николай Викторович!

Ровно в 16.00 секретные агенты управления Потапова вылетели из Ростова, чтобы в 17.30 выйти из транспортного борта на бетонку одного из подмосковных военных аэродромов, где их, как и обещал, встретил генерал-лейтенант Потапов. С аэродрома офицеры на «Волге» службы отправились на одну из конспиративных квартир в центре Москвы. Андрей, сидя в машине, подумал: хорошо, что генерал не потащил их на свою дачу. Об этом же самом подумал и Вячеслав Павлов, надеясь, как и Андрей, на скорую встречу с семьей.

В 18.40 генерал и его секретные агенты поднялись на двенадцатый этаж шестнадцатиэтажного дома по проспекту Мира. Вошли в уютно обставленную трехкомнатную квартиру. Устроились в гостиной за круглым старым столом.

Генерал, оглядев подчиненных, спросил:

– Ну и как поездка?

Сургин задал встречный вопрос:

– Кому прикажете отвечать, Николай Викторович?

На что генерал резонно заметил:

– Раз ты первым подал голос, то ты и отвечай.

Андрей предложил:

– А может, для начала по кофе ударим? Или здесь это не предусмотрено?

Потапов улыбнулся:

– Ну почему же? Пачка с зернами в шкафу над мойкой, рядом кофемолка, а на плите кофеварка. Так что никаких проблем.

Вячеслав поднялся.

– И готовить кофе, как понимаю, придется младшему по должности и званию, то есть мне.

Андрей подтвердил:

– Правильно оцениваешь обстановку, Слава! Вперед, напарник.

Пока Павлов занимался приготовлением напитка, генерал с Сургиным о деле не говорили. По существу разговор пошел после кофе и выкуренной каждым сигареты.

Выслушав майора, Потапов спросил:

– И какие ты сделал выводы, Андрей?

– Ясно, что в ущелье Падающих Камней у Гулаева основная база. А вот в Урус-Керте – семья. По крайней мере находилась там во время визита в селение полковника Зинченко.

Генерал согласно кивнул своей седой головой:

– Ты прав. В ущелье, в южной его оконечности, у Большого перевала, откуда оно берет начало и тянется к северу почти на сорок километров, находится старый, устроенный еще в пещерах, но брошенный в прошлом веке православный монастырь. Рядом с ним, на удалении в нескольких километрах друг от друга, также брошенные и полуразрушенные временем и давними войнами аулы, которые и на картах современных не обозначены. Я их отыскал в архивах. Место там, сами понимаете, глухое. И если Гулаев осуществлял оттуда сеансы связи с Зинченко, то можно с большой долей уверенности утверждать, что именно там и находится главное логово Нурпаши. И семья главаря «Халифата» живет в Урус-Керте. У него две жены и четверо детей, трое дочерей и сын, которого зовут Али. Об Али и девочках упоминал и Зинченко. В момент, когда вы садились в транспортник, я получил подтверждение разведуправления о том, что данные женщины