возникнет необходимость, в чем сильно сомневаюсь.

Комендант выполнил распоряжение босса. Уселся в кресло. Ронго, прихватив бутылку минеральной воды, подошел к находящейся в бессознательном состоянии женщине. Плеснул ей в лицо порцию прохладной газированной воды. Мари очнулась.

Генерал отбросил бутылку, поднял голову жертвы за подбородок:

– Вот, значит, ты как, сука? Против хозяина выступила? Зная, что за это тебя ждет смерть?

– Лучше смерть, чем унижение.

– Этому тебя русский научил?

– Да пошел ты, орангутанг бешеный! Дойдет и до тебя очередь! Жаль, ничего не сказала русскому. Хотя все вы одной породы. Убийцы!

Ронго поднял голову вверх и неожиданно нанес удар кастетом в нос Мари. У женщины брызнули слезы и обильно полилась по одежде черная кровь. Генерал ударил женщину еще раз. Затем еще. И, впав в безумство, подогреваемое наркотиком, принялся бить Мари по голове, не разбирая, куда наносит удары. Остановился, когда устал. Лицо женщины превратилось в кровавое месиво, зубы были выбиты, челюсть перемолота, глаза вытекли и чернели пустыми глазницами.

Генерал снял кастет, бросил на стол. Поднял бутылку воды, выпил до дна.

Не оборачиваясь, приказал коменданту:

– Посмотри, Тамени, она сдохла?

Капрал ответил:

– Да после таких ударов буйвол сдохнет, а не какая-то баба!

Ронго крикнул:

– Ты не понял, что я сказал?

– Понял, босс, понял. Минуту!

– Так выполняй приказ, идиот!

– Слушаюсь! Уже смотрю.

И тут же комендант удивленно ответил:

– Это невероятно. Но рабыня дышит, господин. Прерывисто, но дышит. Ну и живуча, змеюка!

– Дышит? Удави ее!

– Слушаюсь!

Комендант набросил на шею несчастной тросик, превратившийся в удавку, стянул его так, что проволока перерезала горло. Мари захрипела, дернулась несколько раз. Из разбитого рта вывалился окровавленный язык, голова откинулась назад, раскрыв безобразную рану на шее.

Капрал доложил:

– Все кончено, босс!

– Хорошо! Теперь надо убрать эту падаль отсюда и вычистить кабинет! С кем была дружна стерва?

– С Жанной! Это та, что на кухне работает.

– Давай ее сюда!

– Может, Лиму? Она надежна. Никому...

Генерал не дал договорить подчиненному:

– Я сказал – Жанну! Пусть посмотрит на подружку. Она тоже, насколько мне известно, иногда пытается проявить характер. Из племени бати. Там все такие. Были! Вот и посмотрит, как я наказываю тех, кто проявит хоть малейшее неповиновение! Ты понял меня, Даниэль?

– Так точно, генерал!

– Работай! Я буду в гостиной! Время завтрака прошло, надо подкрепиться.

– Труп в реку?

– Можешь к себе в хижину забрать. Я не против!

Комендант оскалился, что означало улыбку. Он оценил шутку хозяина.

Жанна вскричала, увидев труп подруги.

Комендант, вызвавший рабыню в кабинет, приказал ей:

– Труп оттащишь в коридор. Да не забудь целлофан расстелить. И убери все в кабинете. Как закончишь, позовешь. Я буду на балконе. Помогу дотащить подружку до реки. И учти, тварь, – никому о смерти Мари ни слова!

– Но, но... с того берега могут увидеть люди, как будут бедную Мари в воду опускать.

Тамени почесал затылок:

– Хм! Верно. Об этом не подумал. Тогда вот что, ты прибирайся здесь, а я пойду подкачу тележку для дров к черному ходу. Отвезем труп за поворот реки. Там и сбросим в воду! Да! Так и поступим. Давай, работай, тряпки и всякую ерунду для уборки возьмешь в кладовой, что в конце коридора. Приступай. И утри сопли, дура! Радуйся, что тебя не разделали, как Мари. Хотя... и ты можешь попасть под раздачу, если поведешь себя неправильно. И еще! Давай-ка вечером помойся и ко мне! Слишком аппетитная у тебя попочка!

Жанна с ненавистью взглянула на негра. Тот пропустил этот взгляд, направившись вон из кабинета.

Оставшись одна, Жанна взяла изломанную, холодную руку подруги, приложила ее к своей щеке. «Бедная Мари! За что они тебя так? За то, что провела ночь с русским? Говорила же тебе, не ходи к нему. Эти твари догадываются, что не просто так ты встретила его. Успела ли рассказать ему все, что хотела, и не выдала ли белого под страшной мукой? А может, это он сдал тебя? Хотя нет! Он ушел с Ломе, не встречаясь с Ронго. Значит, тот сам заподозрил тебя. Эх, Мари, Мари! Как же мне теперь без тебя? Бросила ты меня! Ушла в мир теней и сейчас ласкаешь мужа, недоступная, счастливая. А мне еще жить среди этого кошмара. Мари, Мари. Прости, дорогая, но я должна делать то, что велел урод Даниэль. Ты приходи ко мне по ночам, когда буду одна. Приходи! А сейчас прощай, дорогая! Ты отмучилась, мне же...»

Слезы не дали договорить Жанне.

Она поднялась, прошла коридор. Вооружившись инструментом для уборки помещения, вернулась в кабинет. Вспомнила о том, что следовало расстелить черный, траурный целлофан. Вновь вышла в коридор. Затем перетащила труп подруги. Уложила, скрестив руки и оттерев от крови лицо. Накрыла целлофаном. Принялась, плача, убирать кровь с пола, предметов мебели и даже со стен кабинета. Закончила уборку. Присела на край дивана, обреченно опустив руки.

Появился комендант, осмотрел кабинет:

– Хорошо! Быстро управилась. Так же активно ночью поработаешь попкой. А сейчас идем, перетащим труп за дом. Тележка на месте. На тропе за поворотом реки никого нет! Пошли, чего застыла, как баобаб?