— Не видишь сам?

— А дневальные?

— Девочки отдыхают. Чего всем торчать здесь ночью?

— И то верно.

— Так что за разговор? Я не понимаю тебя.

— Сейчас поймешь!

Мансуров без размаха ударил женщину по голове.

Жаров, сидящий в «УАЗе», слышал, как с площадок гарнизона поднялись два вертолета. Усмехнулся. Посмотрел на часы. Пора бы Мансуру и вернуться. Как бы в подтверждение его мыслей на дороге показался сержант, несший на себе тело Родимцевой. Оборотень облегченно вздохнул. Мансур подошел к «УАЗу,» спросил:

— Куда ее?

Жаров приказал:

— На заднее сиденье, руки сцепить наручниками, — он бросил на сиденье браслеты, изъятые у старшины милиции, — в рот кляп. Я на переднее сиденье, ты к даме! Быстрее!

Через несколько минут «УАЗ» развернулся.

Вновь пропищала бортовая рация.

Жаров оборвал микрофон:

— Связь на время заблокирована!

Посмотрел на водителя:

— Сейчас едем к старой школе, что на окраине станицы. Там разбегаемся. И смотри, мент, ты нас не видел, понял?

— Понял, не дурак! Что я, сам на себя соучастие в похищении женщины вешать буду?

— Разумно! Поехали.

«УАЗ» остановился возле школы. Дорогу до нее прошли без проблем, не встретив ни единой машины.

Жаров сказал:

— Ну вот и все, старшина! Мы выходим, ты уезжаешь!

И вонзил в горло милиционеру нож, добавив:

— Прямо в преисподнюю!

Оборотень повернулся к подельнику:

— Здесь есть сарай, загонишь машину с трупом в него, ворота закроешь. Я оттащу Родимцеву в здание. Буду ждать в коридоре второго этажа. Работаем!

Жаров потащил из салона женщину. Кристина пришла в себя, попыталась отбиться. Жаров ударил ее по лицу:

— Заткнись, сучка! Теперь тебе лучше подчиняться. Иначе будет больно. Ты же не хочешь, чтобы я сделал тебе больно? Не хочешь. Тогда, раз оклемалась, пошла своим ходом!

Родимцева, не осознававшая реалий происходящего, повиновалась.

Дождавшись в коридоре Мансура, Жаров спросил:

— Ну что?

— Упаковал надежно! Если найдут тачку со старшиной, то случайно!

— Хорошо! Ты не в курсе, где младшие группы занимаются?

Мансур ответил:

— В крайних кабинетах этого этажа, возле туалетов. У моего друга дочь в первом классе учится. Как- то был с ним здесь.

— А ну веди к этим кабинетам!

Бандиты выбрали угловой класс. Он был удобен тем, что имел подсобное помещение.

Здесь Жаров и решил дождаться утра. Утра дня, в течение которого решится финальная часть его плана, предусматривавшего не только спасение собственной жизни, но и почти гарантированный уход из России вместе с Родимцевой и миллионом долларов.

Дверь камеры Бекетова открылась в 4–30. Юрий проснулся мгновенно. Увидев старшего следственной бригады и комбата, резко поднялся:

— Что это значит? Меня перевозят в Ростов?

Полковник военной прокуратуры, устало опустившись на табурет, ответил:

— Нет, Юрий Семенович. Мы с командиром батальона потревожили вас по другой причине.

— Что за причина?

— Вы, Юрий Семенович, свободны, с вас сняты все подозрения, дело прекращено за отсутствием в ваших действиях состава преступления, настоящие преступники определены.

Бекетов не выдержал:

— Жаров с Мансуровым?

— Не только, но они главные лица, виновные в том, что произошло на блокпосту. И еще кое в чем, весьма серьезном.

— Эти подонки арестованы?

Вмешался комбат:

— Ты, может быть, оденешься перед тем, как что-либо спрашивать?

Капитан спохватился:

— Да, конечно, извините, все так неожиданно… минуту.

Вскоре Бекетов предстал перед начальством в военной форме.

— Подонки арестованы?

Комбат предложил капитану присесть на кровать, сам устроился рядом:

— Нет, Юра.

Бекетов удивился:

— Почему? Это было так сложно сделать?

Далее заговорил старший следственной группы. Он довел до Бекетова, каким образом вышли на предателей, и то, что их захват необходимо было провести именно во время встречи Жарова с Фараоном. Что и было предпринято. Речь полковника закончил комбат, объяснивший, как группа хорошо известных Юрию офицеров провела штурм усадьбы Расула и как Жарову с Мансуровым все же удалось скрыться.

Полковник Касаткин вздохнул:

— В районе 1–30 Мансуров наведался в казарму женского взвода роты связи и похитил дежурную по подразделению. После чего оборотни скрылись в неизвестном направлении.

Сердце Бекетова сжало предчувствие. Он хрипло спросил:

— Кого именно похитили эти твари?

Комбат, вздохнув и отвернувшись, тихо ответил:

— Родимцеву, Юра! Кристину Родимцеву. Она как раз дежурила в это время в казарме.

Бекетов застонал:

— Но почему Кристина оказалась в фойе? Почему именно на эти проклятые сутки ей выпало дежурство?

Комбат же продолжил:

— Время мы установили по показаниям одной рядовой взвода связи. Она в 1–10 выходила из казармы на свидание с лейтенантом из полка внутренних войск. Но тот оказался пьян, и связистка не пошла с ним. Поговорила, разругались с ухажером и вернулась обратно в барак. Так вот, выходя в 1–10, она видела Родимцеву за столом дежурной, а вот при возвращении в 1–30, дама запомнила время, так как часы висят над столом этой самой дежурной по взводу, Кристины на месте не было. Стул, на котором она сидела,