– Этого я не говорил!
– Не говорили. Но это не дает вам покоя. В чем-либо убеждать не стану, окончательное решение за вами. Готов выполнить любой приказ, однако советую не спешить.
– Я вас понял! Когда удобней вызвать вас на следующий сеанс связи?
– Когда угодно, в то время, которое определено моим руководством.
– Хорошо! До связи, Пуштун!
– До связи, Сергей Леонидович!
Агент Службы внешней разведки отключил связь. Выключил аппаратуру и генерал Феофанов. Взглянув поочередно на Крымова и Тимохина, спросил:
– Ну что теперь скажете, господа спецы?
Крымов проговорил:
– Мне понравилось, как вел себя этот Акрани. Спокойно, без суеты. Со знанием дела и, что важно, с осознанием всей опасности предстоящей акции.
Начальник Управления обратился к Тимохину:
– Твое мнение, Сан Саныч?
– Ну, не знаю! Возможно, мои подозрения необоснованны. Начнем работу, а там видно будет. Главное, Акрани понимает, что от него требуется. А насчет риска? Рисковать в Афгане придется по-любому. Поэтому по-прежнему считаю, что страховка необходима. В конце концов, я смогу скорректировать действия подразделения.
– Так что, принятие окончательного решения переносим в Афганистан?
Крымов воскликнул:
– А смысл принимать его здесь, когда до конца ничего не ясно? Ради того, чтобы вовремя доложить руководству? А потом менять план по ходу его реализации? Принимать окончательное решение, хотим мы того или нет, придется в Афгане, в районе боевого применения группы «Орион», непосредственно перед проведением главной акции, учитывая реальную обстановку, которая сложится на момент подготовки штурма колонны Абадзе.
Феофанов поднялся из кресла, прошелся по кабинету. Выдержал паузу. Затем, повернувшись к офицерам, сказал:
– Согласен! Работаем по варианту Тимохина.
Крымов спросил:
– А как насчет утверждения плана? Без этого руководство вряд ли разрешит начать операцию.
– Формально представлю на утверждение прежний план. Ну а позже обстановка внесет в него свои коррективы. И руководству не останется ничего, кроме как отдать приказ и действовать по реально складывающейся обстановке.
Тимохин спросил:
– Когда «Орион» должен вылететь в Таджикистан?
– Сегодня, Александр Александрович. Ближе к вечеру. Точное время я сообщу позже. А сейчас поезжайте в городок, готовьте личный состав к выходу.
– Так он готов. Ребята ждут приказа.
– Ты не считаешь нужным сообщить им об изменении плана предстоящей операции?
– Это дело нескольких минут.
– Нескольких минут? Да один Шепель засыплет тебя кучей вопросов, на которые ты и за сутки не ответишь!
– А кто ему, Сергей Леонидович, слово-то даст? Уж с кем, с кем, а с Шепелем я знаю, как работать.
Феофанов улыбнулся:
– Тоже верно. Ну, ладно, поезжайте. С 14.00 всей боевой группировке, кроме группы «Мираж», боевая готовность повышенная! «Ориону» – «военная опасность»!
Крымов ответил:
– Есть, товарищ генерал-лейтенант!
– Свободны!
Офицеры покинули кабинет начальника Главного управления по борьбе с терроризмом. Молча прошли приемную, чем немало удивили старшего прапорщика Ларинова, привыкшего к постоянным подколам руководителей отдела специальных мероприятий, и вышли на улицу.
В 11.40 «Тойота» Тимохина въехала на территорию закрытого военного городка. Крымов попросил подвезти его к штабу.
Александр спросил:
– Чего там делать?
– Это ты давай, двигай домой, отдыхай, а я поработаю.
– Интересно, над чем?
Крымов вздохнул:
– Сань, не задавай ненужных вопросов…
– Есть, товарищ полковник! Только для отдыха осталось чуть больше двух часов. И разве сейчас уснешь? Жене пока объяснишь, что вновь командировка образовалась, пока убедишь, что ничего особенного она собой не представляет, пообедаешь, – ты и объявишь общий сбор!
– Ну, хоть это успеешь сделать.
– Ты вот что, Крым, у меня систему оповещения не врубай, сам в 14.00 буду в казарме.
– А если ты мне в штабе потребуешься?
– Вертолет за мной вышлешь! А лучше два, один «Ми-8», другой «Ми-24» – чтобы прикрыл перелет транспортной «вертушки» от казармы до штаба. Не шутка, целых триста метров лететь, да еще в условиях, максимально приближенных к боевым!
– Поезжай, юморист. Систему отключу, а приходи все же в штаб! Там соберем сводную группу.
– Хорошо!
Тимохин, высадив Крымова у здания Управления войсковой части, обеспечивающей обслуживание и охрану закрытого, секретного объекта, подъехал к своему коттеджу.
В 14.00 все офицеры сводной группы собрались в штабе секретной войсковой части. Крымов довел до личного состава поставленную командованием боевую задачу по реализации плана операции «Охота», после чего передал слово Тимохину.
– Итак! – сказал Александр. – Задача, надеюсь, ясна всем! Работа предстоит сложная, хотя с первого взгляда и обычная. Сложность составляет то, что придется действовать в Афганистане, более того, на территории, подконтрольной талибам. Как уже говорил полковник Крымов, в Афгане нас встретят, проведут до района боевого применения. На группу будет работать агент Службы внешней разведки; впрочем, он уже работает на нас. Отрабатывать колонну Абадзе предстоит из засады, и порядок эвакуации вроде продуман. Но все мы знаем, что стоит допустить малейший сбой, и план полетит к чертям собачьим. Поэтому прошу собраться. Вылет…
Тимохин не успел договорить. В штабной отсек Главного управления по борьбе с терроризмом вошел дежурный по части.
– Извините, товарищи офицеры, прибыл генерал-лейтенант Феофанов!
Крымов тут же встал и направился встречать генерала, но тот опередил начальника отдела специальных мероприятий. Полковнику осталось лишь отдать команду:
– Товарищи офицеры!
Бойцы группы «Орион» поднялись, приняли положение «смирно».
Феофанов отмахнулся.
– Товарищи офицеры!
Все заняли свои места. Начальник Управления устроился в кресле за рабочим столом:
– Добрый день! Я проехал к вам прямо из Администрации, где доложил о готовности боевой группировки выполнить задачи по реализации плана «Охота»! План утвержден. С оговоркой, что в случае необходимости командиру группы предоставляется право самостоятельно корректировать его в зависимости от реально складывающейся обстановки. Так что, Александр Александрович, – Феофанов взглянул на Тимохина, – можешь смело претворить в жизнь предложенный тобой вариант.
