Комбат улыбнулся:

– Какие могут быть обиды? Спецназ ГУБТ – это серьезно.

– ДШБ тоже!

Забрав дежурного по батальону, Дрозденко повел внедорожник через плац танкового полка к парку боевых машин отдельного десантно-штурмового батальона. Бурмистров устроился рядом на переднем сиденье. Заправившись, внедорожник в 22.40 вышел на дорогу к Джербету, до которого было около десяти километров. Поселок решили объехать. «Форд» могли знать в Джербете те, кто помогал террористам. А этого допустить было нельзя. К полуночи внедорожник подошел к месту, где были захвачены Зайнулло с Гарнусом. Дрозденко, остановив машину, повернулся к напарнику:

– И куда дальше, Вова?

– Черт, в темноте не сориентируешься, – проговорил Бурмистров. – Из тачки. Так что придется вести тебя пехом.

– Как в фильме «На войне как на войне»? Там младший лейтенант Малешкин впереди танка бежал, когда механика-водителя заклинило.

– Помню. Хороший фильм. Ну, примерно так!

– Давай, Сусанин, веди «Форд» в балку. Только дорогу не попутай, а то завалюсь где-нибудь на бок, а внедорожник нам еще может пригодиться.

– Вряд ли! Но будь предельно аккуратным, чтобы не доставать тебя из салона.

– Кругом один расчет, и что за жизнь пошла?

– Нормальная жизнь! Но хватит болтать, следуй за мной. Спуск укажу, дальше врубай всю иллюминацию и въезжай в балку. Дно неровное, но для этого «Форда» проходимо!

Бурмистров вышел из машины и пошел в обход высоты, соседствующей в той, от которой начинался вход в Кентумское ущелье и на которой Гарнус закладывал тайник. Спустя пятнадцать минут Дрозденко осторожно спустил внедорожник в балку. Проехал по дну оврага метров десять, заглушил двигатель. Вышел из машины, поднялся к боевому товарищу. Извлек из кармана камуфляжа портативную радиостанцию.

– Первого вызывает Третий!

Командир группы ответил:

– Первый на связи!

– Докладываю, время 0.28. Я и Четвертый задачу по доставке гостей в Джербет и передачу их командиру ДШБ выполнили. Вернулись в район применения.

Соловьев спросил:

– Где находитесь сейчас?

– У балки за западной высотой. Внедорожник припарковали в овраге.

– Понял. Выдвигайтесь на мою позицию.

– Принято. Выполняем!

Дрозденко, отключив рацию и сунув ее в карман куртки, достал пачку «Явы». Протянул сигареты Бурмистрову:

– Покурим?

– На ходу. Топать нам где-то с километр. И по балке.

– Чего по балке? Пойдем верхом!

– А если духи из аула пасут прилегающую территорию? Сидит где-нибудь на крыше мазанки дятел и смотрит через оптику по сторонам. Увидит нас, сразу же хозяину стуканет, на то он и дятел. А хозяин вышлет к нам с десяток своих духов. Хреново придется, не находишь?

– И до чего ты, Вова, нудный мужик! Дятел на крыше! Да хоть петух на заборе. С какого резона Кериму отслеживать обстановку вокруг долбаного Хаба-Юрта, когда недавно и спокойно от него отчалили гости из Афганистана?

– Ты хочешь подставить командира?

– Ладно, черт с тобой! Но первым пойдешь ты. Уже бегал по балке, ландшафт поверхностно, но знаешь.

– Мне без разницы.

Бурмистров вытащил из пачки Дрозденко сигарету, подмигнул другу и начал спускаться в овраг, к «Форду». Андрей, сплюнув на каменистый грунт, проговорил:

– И чего поднимался? Мог бы Бурмистрова и внизу дождаться.

Прикурив сигарету, он пошел следом за напарником. Дрозденко и Бурмистров вышли к позиции командира группы через полчаса. Задержка объяснялась сложным рельефом дна оврага. Владимир несколько раз спотыкался и падал, на что немедленно реагировал Дрозденко, удивлявшийся тому, как друг пробежал этот овраг за несколько минут.

Соловьев встретил офицеров. Андрей доложил подробности захвата Зайнулло и Гарнуса, доставки их в расположение десантно-штурмового батальона, передачи командиру десантников. Выслушав доклад, спросил:

– Десантура вас накормила?

– Не до этого было, – ответил Дрозденко. – Спешили вернуться. Судя по всему начальство нам новую задачу определило?

– Уточнило прежнюю. Обсудим ее поутру. Сейчас ужинать и отдыхать. В 4.00 смените Колданова. Иначе парень из строя выйдет.

– А чего аул ночью-то слушать? – спросил Бурмистров. – Даже трахаться в хатах к этому времени перестанут.

– Кто знает, капитан, кто знает. Короче, задача ясна?

– Один вопрос: где жратва?

– Сухой паек в яме, что слева сзади, под брезентом. В соседней канаве можно неплохо устроиться на отдых. Жестковато, но все же земля, а не камни. Брезент вместо одеяла использовать можете. Все, если вопросов больше нет, свободны до 4.00.

Владимир кивнул Андрею:

– Идем. Поедим, и на боковую. Хрен его знает, удастся ли завтра поспать…

– Какая в принципе разница, Вова? Не удастся, так препараты против сна из боевой аптечки применим. Впервой, что ли?

– Разница большая. Препараты – это хорошо, но привыкнешь, потом что без них делать будешь?

– Да этого добра на базе уйма!

– А на гражданке?

– Где? На гражданке? Так до нее, Вова, еще дожить надо. Что при нашей работе не гарантируется никаким контрактом.

– Доживешь! Ты доживешь.

– А ты нет?

– Не знаю. Хватит болтать! Где у нас тут сухпай?

За разговором офицеры подошли к яме хранения продуктов, медикаментов, боеприпасов – своеобразный склад боевого обеспечения действий группы. И все, что сейчас было сложено в яме, офицеры подразделения при марше несли на себе. Поужинали и легли спать.

В 2.00 на позицию Соловьева пришли офицеры, контролировавшие безымянное ущелье и бывший аул Тарды, капитан Волков и прапорщик Чернов. Доложив о прибытии, Волков спросил у командира группы:

– Зайнулло еще в ауле?

– Нет, Паша! – ответил Соловьев. – Эмиссар Абадзе на гауптвахте десантно-штурмового батальона Джербетского гарнизона.

– Вот как? – удивился капитан. – Интересно!

– Потапов приказал задержать Зайнулло и Гарнуса. А перед этим, по возвращении из Тарды, во время ужина помощник Абадзе бросил в пиалу с чаем Керима таблетку с ядом.

Волков удивился еще больше:

– Так что, духам удалось уйти из Хаба-Юрта, несмотря на смерть Асанова?

– Нет. Керим пока жив. Смерть, по расчетам Абадзе, должна наступить сегодня вечером.

– Пластинка замедленного действия?