гостя, Вова в радужном настроении лег спать. Выход наметился. Чудо свершилось.

Но чуду не дано было случиться. Вова самым жалчайшим образом попался со своей подделкой. Нет, поначалу все шло отлично. Секретарь комиссии, просмотрев бумагу, уже готова была положить ее в папку на подпись председателю, как вдруг… Вдруг в кабинет вошла та самая врач-невропатолог и надо же беде случиться узнала Вову, который пытался уже ретироваться из кабинета. Она не просто узнала его, а еще взяла секретаря акт, где с изумлением увидела собственное заключение о годности к службе. Произошла немая сцена, после которой Вове предложено было пройти к председателю комиссии для разбирательства. «А на кой черт мне это нужно», решил Вова и покинул кабинет, не обращая внимания на крики и угрозы в свой адрес. Все рухнуло. Вот теперь он действительно не знал что делать.

Пару дней он был в полной прострации. В военкомат не ходил, что там делать то? Семен уже стал пограничником в день, когда Вовку постигло несчастье. На третий день, сидя на лавке во дворе с Бакланом и слушая его байки, Вовка увидел капитана-пограничника, шедшего видимо на обед (военкомат, надо заметить, находился на первом этаже их дома, с тыльной стороны). Капитан узнал Володю и поинтересовался: чего тот никак не оформится. Услышав о его бедах, капитан сказал, что дело в принципе еще не совсем безнадежно. Можно пройти комиссию в их поликлинике — пограничной.

— Короче, после обеда зайди в военкомат, там все решим. — Сказал капитан, — и друга своего приводи тоже, — имелся в виду Слава, который успел за это время выпросить у капитана десятку и пару сигарет.

После обеда Владимир был в ставшем родным кабинете военкомата. Перед его лицом гневно потрясал бумагами отставник:

— Что это такое! Позор! Да тебя под суд надо за подделку документов! Вот прислали нам с областной комиссии! — и с этими словами он кинул на стол перечеркнутую жирно накрест медицинскую карту.

Вовка особо то не напугался перспективы суда, но пугало другое, что вряд ли, несмотря на уверения пограничника, удастся попасть на службу. Тут вошел и сам капитан.

— А за что вы его ругаете то, собственно говоря? Парень не от службы косить бумаги подделал, а наоборот, несмотря на контузию служить рвется.

— Служить? Да ему сидеть надо, а не служить! — ответил отставник.

Но гнев его был явно неискренен и являлся данью традиции. Сошлись на том, что Владимир получил направление на комиссию в поликлинику при погранотряде. Надо сказать, что слишком уж наш герой не обнадежился. Уж если простейшую комиссию пройти не удалось, то у пограничников вообще пропадет. Уж там то, наверное, строгий спрос. Для себя ведь отбирают. Но как бы там ни было, решил все-таки для очистки совести пройти все до конца.

С трепетом душевным спустя три дня зашел Володя в поликлинику погранотряда и через час вышел оттуда полностью годным к любым тяготам и невзгодам воинской службы, о чем свидетельствовал небольшой клочок зеленой бумаги. За один день, до Нового 1997 года Владимир влился в ряды Пограничного отряда особого назначения N-ской группы пограничных войск.

Служба в пограничном отряде оправдала худшие ожидания Владимира. Вместо командировок по «горячим точкам» была солдатчина и муштра. Впрочем, и сама знаменитая командировка в Дагестан, со слов оставшихся в отряде ее немногочисленных ветеранов, мало напоминала ту службу, что была в Чечне у Вовки и его сослуживцев. Обычная служба, только в более трудных условиях и за большие деньги. Боев не было, и никаких потерь отряд не нес. Впрочем, это обстоятельство было на руку. Отряд являл собой очередной эксперимент переходного периода. Он был на 90 % укомплектован контрактниками, которые получали возможность, как и их командиры впрочем, тоже, почувствовать на себе все прелести профессиональной армии. Обе стороны были явно не в восторге друг от друга. Служили такие же, как Вовка неудачники. Офицеры прекрасно понимали, что начнись нормальная жизнь, когда всем будет работа и зарплата, в отряде останутся единицы солдат. Впрочем, и так народа не хватало. А тех, кого хватало, хватало обычно до получки. После получке отряд терял бойцов. Нет, они вовсе не погибали, а просто занырнув в алкогольную пучину, по всплытии из нее либо увольнялись сами, либо изгонялись командованием. Через полтора года службы ряды пограничников покинул и Владимир. В военной службе он начисто разочаровался. Через полгода службы семья рассталась с ним. Но все по порядку.

Служба занимала достаточно много времени. Домой приходил только спать. Зимой Владимир стал отцом. Ольга родила дочь. Теперь все мысли ее, как и большинства женщин сосредоточились на ребенке. Вовка и ранее не обласканный ее вниманием, теперь совсем остался за бортом. Впрочем, и сам свежеиспеченный глава семьи не слишком обременял себя домашними делами, чаще пребывая на насточертевшей ему службе. Некое разнообразие в солдатские будни внесли командировки на свежеустановленную границу с Украиной. Первая командировка случилась сразу после Дня Победы. Ей предшествовал парад на главной площади города, где выдрессированные мужики из отряда заняли почетное второе место, уступив первенство курсантам военного училища. Сие достижение было удивительно, если учесть, что в ожидании начала торжества солдаты неоднократно посещали магазин для приобретения спиртного. Несколько человек были вообще не в состоянии маршировать и предусмотрительно, были выведены из строя командирами.

Потом последовали полтора месяца непонятной службы на непонятной границе. Пограничный пост напоминал пост ГАИ. Осматривали машины, проверяли документы. При этом безбожно брали магарычи горилкой, которую везли контрабандой с Украины. Сами контрабандисты были бесконечно рады таким расценкам — литр и вперед. На стационарных постах, говорили они, такса намного выше. Что говорить, пили неплохо там, местные жители относились к пограничникам более чем радушно. В первую очередь из-за того, что у солдат были деньги, которых в нищих селах давно не видели. Оживилась торговля самогонкой, заработал простаивавший без покупателей магазин. Такая же картина была и последующих командировках.

Вскоре по приезду Ольга, забрав дочь, покинула Владимира. Был предъявлен стандартный набор обвинений: пьянство, невнимание к семье, нищета, и прочее. Но он понимал, что главная причина это просто отсутствие душевной близости и уверенность женщин, что все мужчины, кроме того, что рядом с ними, несомненно, лучше.

— Оля, — пытался вразумить ее Владимир, — ну хорошие мужики — то, хорошим бабам достались, а плохие, сама понимаешь, плохим.

Это, в общем-то, неглупое, суждение сыграло роль торпеды, пущенной в утлую лодочку семейной жизни. Остаток того, первого отпуска, оставшись один у разбитого корыта, он пропьянствовал. Случилась даже белая горячка, но не агрессивная. Просто тараканы мерещились, что по потолку строевым шагом ходили. Через три дня тараканам строевая надоела, и они исчезли вместе со своим командиром — чудовищных размеров тараканищем с красными лампасами на лапках. Теперь служить вообще не хотелось. «Да на кой ляд оно мне надо, как пацану тут выкобениваться? Всех денег не заработаешь, до пенсии тут не дослужу. Ну его все…» — так думал Вова каждый день, приходя со службы домой, где его ждали старуха- мать и не менее постаревший кот Барсик. Интерес к жизни угас. Наступило полное отупение. Было неуютно и одиноко даже в толпе сослуживцев, в массе своей людей довольно ограниченных. Хотя были конечно, и люди интересные на самом деле, но так мало.

Осенью закончились командировки. Теперь вообще стала тоска. В отряде закручивали гайки. Новых командировок не ожидалось. Вовка и еще несколько ребят написали рапорта с просьбой о переводе на Таджико — Афганскую границу, но не вышло. Туда отправляли только офицеров и прапорщиков. С одним из отправленных туда, майором Петиным, замполитом мотоманевренной группы, где проходил службу наш герой, произошла удивительная история, послужившая темой многочисленных сплетен.

В отряде существовала традиция, за склонных к пьянству военнослужащих, зарплату получали их родственники по доверенности. Так было и с Петиным. За него жалование выдавали его супруге. Под это новшество едва не попал и наш герой, но получать за него деньги было не кому, и обошлось. А в целом Петин был толковый офицер и неплохой человек, но вот покусал его змей зеленый.