— Вас обещали допустить к нему?

— Мне ничего не обещали, — сказал Нифонтов. — А мне нужна только личная встреча, с глазу на глаз. Но сами подумайте — с чем я к нему приду? Какие у меня факты и доказательства? Я же не вправе и рта раскрыть, пока не знаю железно, кто там, на самом верху, может плести такую интригу.

— Да-а, — задумчиво произнес Голубков, — тут запросто можно нарваться именно на того, кто все это и затеял. А деньги громадные… Они им теперь всем ой как нужны. Резервные, решающие все проблемы деньги, лежащие где-то на тайных счетах… Ведь все теперь прагматики, реалисты. Все уже смотрят вперед… Да, кстати, как подвигается дело с расшифровкой кодов в ФСБ?

— Я постоянно держу этот вопрос на контроле, — сказал Нифонтов. — Они подключили лучших программистов. Ведут компьютерную обработку, ищут алгоритм ключа. Надежд пока не теряют.

— Мне кажется, Александр Николаевич, мы просто обязаны начать действовать, не дожидаясь поддержки Президента, — сказал Голубков. — Тут слишком легко упустить время.

— Рад, что мы думаем одинаково, — сказал Нифонтов. — Я принял то же решение, но считал необходимым предварительно посоветоваться с вами. С этой минуты я освобождаю вас от всего, кроме этой проблемы. Нам надлежит установить, действительно ли имеет место подобный замысел, кто, так сказать, его вдохновитель и организатор и через кого он действует, каким образом рассчитывает провернуть это дельце.

— Давайте в открытую, Александр Николаевич. Я уверен, вы уже сейчас подозреваете кого-то больше остальных. Или я ошибаюсь?

— Не ошибаетесь. Я провел собственный анализ. — Нифонтов извлек из кармана крохотный листок бумаги, чуть больше талончика для проезда в городском транспорте. — Вот список из трех имен. И наша задача — чтобы из них осталось только одно.

— И, разумеется, — продолжил Голубков, — чтобы ни двигатель «Зодиака» — в сборе или по частям, ни его горючка не попали в руки Рашид-Шаха или кого бы то ни было.

— Именно так. Но главное — формула и технология получения компонентов топлива, — сказал генерал. — Вся соль именно в горючем.

— Понимаю, — кивнул Голубков. И, помолчав, добавил:

— А вы не допускаете, что нечто подобное… могло прийти в голову и кому-то еще, помимо этих троих?..

Электричка была дальней. Только через полтора часа она сбавила скорость, зашипела дверьми и остановилась у платформы небольшого старинного городка Московской области. Здесь они вышли, и Нифонтов уверенно повел Голубкова по уютным заснеженным улицам городка, состоявшего в основном из одноэтажных и двухэтажных деревянных домишек. Пройдя примерно с полкилометра, Нифонтов сунул руку за пазуху и достал небольшую черную «зажигалку», щелкнул крышкой, нажал какую-то кнопочку и буквально через минуту около них мягко притормозила черная «Волга» с затемненными стеклами.

Генерал подошел к водителю.

— Благодарю. Можете быть свободны. И когда тот вышел из машины, сам сел за руль рядом с Голубковым.

— Вот так-то, полковник. Приходится быть предусмотрительным. А то не сносить нам с вами головы. А теперь — обратно в Москву. Все детали обсудим по дороге.

— Дорога очень скользкая, — заметил Голубков.

— Да-а уж, ско-ользкая, — прибавляя скорость, кивнул, глядя вперед, генерал Нифонтов, Довольно долго ехали молча. Наконец Нифонтов на миг оторвался от дороги и повернул голову к Голубкову.

— Да, кстати, как там ваши ребята?

— Вы имеете в виду… — Группу Пастухова. Где они, что с ними?

— Наши внешние контакты как бы прерваны, но я постоянно держу их всех в поле внимания.

— Пусть пока все так и остается. Но, похоже, нам опять без них не обойтись…

Через полчаса, перебрасываясь лишь короткими репликами, Пастух и Док добрались до дома профессора Злотникова и, задрав головы, поглядели вверх. В окне кухни горел свет.

Пастух, снова и в какой уж раз набрал по мобильному телефону номер квартиры Артиста. Там по- прежнему было занято. Осмотрев территорию, они не заметили ничего подозрительного. Похоже, не опоздали.

Но мешкать было нельзя. Они вбежали в кабину лифта, поднялись на восьмой, и Сергей позвонил условным звонком. Никакого движения за обитой темно-вишневым дерматином стальной дверью. Не было и света в глазке.

Они переглянулись. Пастух снова надавил на кнопку звонка. Тишина… Ключей они не взяли. Как-то в голову не пришло, что друзья могут исчезнуть среди ночи.

Иван нахмурился.

— Что будем делать? — быстро спросил Пастух. Тишина была за дверью. Зловещая тишина.

— Ладно, — решительно сказал Пастух. — Пойдем другим путем.

Через минуту они стояли на верхнем, двенадцатом этаже. Стальная лестница вертикально уходила к чердачному люку.

Было около двух ночи.

Пастух полез по лестнице, надавил плечом на люк. Док смотрел снизу. Сергей надавил сильней, что-то негромко лязгнуло, и стальной лист подался, открыв черный квадрат. Пастух сверху взглянул на Друга.

— Хочешь рискнуть? — тихо спросил Перегудов.

— А что остается? Попробуем… Жди меня тут. Он спустился с лесенки, снова вошел в лифт и через десять минут вернулся запыхавшийся, с мотком витой особо прочной альпинистской веревки, широким поясом монтажника с карабином и фонарем.

— Что так долго? — спросил Иван, убирая пистолет за пояс. — Что там внизу?

— Да тихо все, — хмуро сказал Сергей. — Только бы выход на крышу не был перекрыт.

— Сколько в тебе? — спросил Док, прикинув на глаз вес товарища.

— Семьдесят семь, — так же хмуро ответил Сергей. — Я сейчас снизу все осмотрел. Окно в кухне открыто, свет по-прежнему горит.

— Нет, — покачал головой Перегудов. — В кухню нельзя. По голой стене, без снаряжения… Нет! Давай лучше по торцам балконов.

— Добро, — кивнул Сергей и, поднявшись, включил фонарь.

Чердак был заставлен всякой рухлядью, какими-то ящиками, обломками батарей отопления, но вскоре они наткнулись на ступеньки, поднимавшиеся к слуховому оконцу, выходившему на крышу. На их счастье, крыша была плоской, с прочным ограждением. Пастух перегнулся через стальную ограду, направив вниз узкий луч.

— Я там внизу белую коробку поставил, — сквозь зубы пояснил он, — чтобы не промахнуться. Ага, вон она… Значит, тут.

Над крышей дул ветер, небо было черное, в облаках, но кое-где между ними виднелись тусклые звезды. Панорама города открывалась во все стороны — огоньки, огоньки… Редкие светящиеся окна и никому не нужные в этот час зеленые, красные, синие надписи световых реклам… Пастух закрепил веревку двойным морским узлом, сделал скользящую петлю, бухту мотков передал Ивану, перехватил кольцо вокруг пояса, обвязался, пропустил через карабин.

— Серега, — сказал Док, — возможно, эти гады еще там. Как же ты один?

Пастух пожал плечами, взял у Ивана второй пистолет и тоже засунул за пояс.

— Ну давай, трави помаленьку… Перегудов тщательно выбрал позу, рассчитав, как будет сбрасывать петлю за петлей. Четыре этажа плюс верхний чердачный ярус — примерно шестнадцать метров.

Сергей перекрестился и, набрав в грудь воздуха, перелез через ограждение как через границу между жизнью и смертью.

Под ним была сорокаметровая бездна. До балкона верхнего, двенадцатого этажа было не меньше трех метров.

Сергей скользнул по веревке вниз, и в тот же миг Перегудов ощутил страшной силы рывок, и веревка впилась в его руки. Тяжесть тащила вниз, намертво прижав к стальной загородке. Но он испытывал такое много раз в жизни, когда приходилось десантироваться из вертолетов и принимать на борт раненых и