раскаленным железом. Под страхом пытки и виселицы Стефан запретил гражданам не только помогать несчастному, но даже приближаться к нему.

Константин беспомощно валялся в грязи, и лишь на вторые сутки возмущение народа вынудило церковников убрать несчастную жертву и запрятать в монастырь.

Не менее позорным и зверским способом был замучен приверженец папы Филиппа — Ватриперт. Его усадили на осла задом наперед и провезли по улицам Рима, вложив ему в руки ослиный хвост вместо вожжей. После всех надругательств палач вырвал у него ногти на руках и ногах и выжег глаза раскаленным железом.

Несчастный не вытерпел мук и умер во время пыток. Папа тем не менее распорядился продолжать издевательства над трупом, который потом сбросили на свалку.

Насытившись местью, наместник Христа созвал собор и заставил его принять постановление, что впредь для избрания папы необходимо иметь по крайней мере звание диакона.

На этом же соборе занялись еще раз Константином. Стефан приказал палачу нанести своей жертве двенадцать палочных ударов по голове и вырвать язык; казнь происходила в присутствии епископов, сам первосвященник руководил ею. На этот раз несчастный Константин скончался во время пыток.

Несколько позже Стефан обрек на смерть двух римских аристократов, отца и сына, возымев желание завладеть их имуществом. Стефан приказал в своем присутствии вырвать отцу глаза. Палач переусердствовал, и через три дня тот умер от кровотечения. Сын оказался выносливее отца и выдержал пытку. Тогда его бросили в подвал Латерана и там задушили.

Любопытно, что оба эти аристократа больше всех ратовали за избрание Стефана папой!

У Адриана первого, сменившего Стефана четвертого, не было за спиной стольких преступлений, как у его предшественников.

Однако расстояние между честным человеком и законченным негодяем велико — в этом пространстве легко разместить целый ряд мошенников разного калибра.

Адриан первый, которым мы сейчас займемся, был чрезвычайно корыстолюбив и скареден сверх всякой меры.

Что же касается совести — она была у него подобна резине. Недаром говорят: совесть — вещь растяжимая…

Карл Великий, посетив однажды Рим, был очень удручен узнав о нравах итальянских церковников. Он решил посоветовать папе обуздать их страсти и высказал ему мысль, что священники своей распущенностью позорят христианство: они торгуют невольниками, продают девушек сарацинам, содержат игорные дома и лупанарии и сами безудержно предаются чудовищным порокам, как некогда жители Содома.

Обратите внимание, деяния их совершались столь открыто, что не требовалось никаких расследований или, скажем, опросов; они были видны и невооруженным глазом, как на ладони.

Святой отец нагло ответил Карлу Великому:

— Все это сплетни, их распространяют враги нашей церкви.

Франкский король не настаивал и вернулся в свое королевство. К папе он относился гораздо снисходительней, чем к своим епископам. Вероятно, он был заинтересован в дружбе с папой, так же как и папа с ним. Во всяком случае, когда папа попросил его «вернуть» апостольскому трону папские вотчины, имея в виду владения герцога Беневентского, осмелившегося защищать свои земли от посягательства наместника святого Петра, Карл Великий поторопился выполнить его желание. Он отнял у злосчастного герцога его лучшие города и преподнес их в дар папе.

В свою очередь, и святой отец ничего не делал даром и если оказывал услугу, то, по меньшей мере, ожидал взамен рубина на палец.

Тассилон, герцог Баварский, обратился к нему с просьбой примирить его с королем франков. Адриан согласился стать посредником за соответствующую сумму. Когда эта сумма не была вручена в условленный срок, папа прямо-таки задохнулся от ярости и отлучил Тассилона от церкви; кроме того, он заявил, что господь устами своего наместника разрешает франкам расправиться с баварцами, и посему они могут насиловать девушек, убивать женщин, детей и стариков, сжигать города, расстреливать жителей. Сколько благодушия у этих наместников Христа!

Незадолго до того как предстать перед всевышним, Адриан обстряпал весьма выгодное дельце. Английский принц Оффа бросился к стопам святого владыки, умоляя отпустить ему грехи: злосчастный принц убил одного из англосаксонских властителей, предварительно заманив его к себе под предлогом вручения ему руки своей дочери.

Адриан первый обожал такого рода дела: никаких капиталовложений, а барыши большие.

Он обещал принцу примирить его с небесами, но поставил условие: принц должен ввести особую подать — воздаяние святому Петру, а также основать приюты для верующих; святой отец заранее предвкушал доходы с этаких богоугодных заведений.

Оффа, рассыпаясь в благодарностях, конечно, согласился.

Вор, воздающий благодарность вору… Признайтесь, дальше просто некуда! Экая досада для всех плутов и мазуриков: Андриан первый не успел учредить для них высших школ?

Естественно, что, глядя сквозь пальцы на распутство своих сановников, папа порою сам становился жертвой собственной снисходительности, вернее, соучастия…

Два священника организовали покушение на жизнь папы. Для выполнения столь заманчивого проекта они заручились поддержкой некоторых монахов. Однажды, когда божественный наместник возвращался в Латеранский дворец, заговорщики напали на его свиту, самого владыку стащили с коня и, волоча за бороду, проломили ему камнями череп, после чего бросили на дороге без всяких признаков жизни. Вскоре убийцы вернулись и, убедившись, что папа еще дышит, унесли его в церковь монастыря святого Стефана и Сильвестра. Здесь, в самом храме, возле аналоя, отцы церкви, пустив в ход ногти и зубы, пытались вырвать у папы глаза и язык. В конце концов они сбросили его в подземелье.

Но Льву третьему суждено было жить долго. Когда через три дня один из заговорщиков, по имени Эразм, спустился в подземелье, чтобы извлечь труп и похоронить его, папа был еще жив. Тогда Льва третьего перенесли в другой монастырь, откуда позднее одному из приближенных папского двора, Альбину, удалось его спасти.

Эти события произошли в начале Понтификата Льва третьего. К концу своего Понтификата Льву третьему удалось расправиться со своими врагами.

Как известно, небольшие услуги укрепляют дружбу. Карл Великий, посвященный в императоры святым отцом 25 декабря 800 года, в свою очередь охранял папу от его многочисленных противников.

После смерти Карла Великого они решили вознаградить себя за долгое и вынужденное терпение и вновь организовали широкий заговор против жизни первосвященника.

Но Лев третий опередил события. Он захватил всех заговорщиков — во всяком случае, всех, кого он подозревал; очень возможно, что среди них находились и невинные люди, ибо святой отец был очень озабочен, чтобы добыть доказательства их виновности.

Чтобы досыта насладиться приятным зрелищем, папа приказал казнить всех перед окнами Латеранского дворца. Но казнь не удовлетворила его запоздалую месть, и папа велел изгнать жен заговорщиков из Рима, а детей отдал в римские монастыри.

Церковь, разумеется, не преминула канонизировать Льва третьего. Бесспорно, она сочла, что папа проявил безусловно ангельскую доброту хотя бы тем, что не казнил ни жен, ни детей заговорщиков.

Превосходное общество, черт возьми!

Плут, злодей и распутник — таким был сто второй папа.

Вечно нуждаясь в деньгах, чтобы возместить пущенные на ветер сокровища, он прибегнул к такой уловке.

Он приказал реставрировать церковь святой Цецилии и богато разукрасить ее.

Одновременно на главном алтаре была поставлена рака для мощей святой Цецилии, которые к тому времени еще не были найдены.