Помимо княжеского звания Сикст пожаловал своему незаконному сыну Пьетро Риарио кардинальскую шапку и ежегодную пенсию в миллион пятьсот тысяч экю — сумма и в наши дни огромная, а в те времена казалась просто сказочной. Но чудовищные прихоти Терезы Фульгора, куртизанки, любовницы Пьетро, не укладывались ни в эту, ни в какие другие суммы. Пьетро усиленно помогали — любвеобильная Тереза не отказывала никому в своих любезностях, и все члены священной коллегии перебывали в ее алькове. К счастью, прекрасная Тереза заразилась дурной болезнью, которую она передала своему возлюбленному, и Пьетро Риарио, превратившись в развалину, умер после двух лет страданий. Сикст четвертый был на редкость щедрым папашей.
Он предоставлял членам своего семейства правительственные должности, обогащал своих любовников и племянников подарками и огромными пенсиями, прибегал к любым мерам, стараясь добыть княжества для своих бесчисленных детей, и возбудил своими действиями междоусобную войну в Италии. В конце концов кардиналы выразили первосвященнику протест по поводу столь беззастенчивого непотизма. Сикст четвертый счел ниже своего достоинства обращать внимание на их недовольство. Не ограничиваясь папской казной, щедрый папаша устремил свой алчный взор на владения Флоренции и других княжеств, граничивших с Римом. Он пытался передать эти княжества во владение своему побочному сыну Джеромо; ему после смерти Пьетро Риарио были посвящены все заботы святого отца. Понимая, что правители Флоренции — могущественные Медичи — отнюдь не возрадуются такому проекту, и не решаясь объявить войну Флоренции, Сикст вместе со своим любимым сыном состряпал заговор против двух внуков Козимо Медичи — Джулиано и Лоренцо.
Архиепископ Франческо Сальвиати, соблазнившись кардинальской шапкой, согласился руководить заговором. Другой сообщник святого семейства, племянник Джеромо, отправился в Рим, чтобы установить день и место покушения. Братьев решено было убить в церкви во время обедни, которую согласился вести архиепископ Сальвиати, который должен был дать сигнал. Накануне назначенного дня архиепископ, собрав главных участников покушения, дал им следующие наставления: вести себя непринужденно, чтобы никто не заподозрил их намерений; успеть каждому занять место позади намеченной жертвы и во время коленопреклонения, как только он поднимет чашу со святыми дарами (это будет условным знаком), наносить удар.
Заговорщики выполнили инструкцию архиепископа, но то ли со страха, то ли из-за того, что окружавшие люди помешали им расположиться правильно, они все разом набросились на Джулиано и убили его, а Лоренцо, хотя и был ранен, успел спастись бегством.
Узнав, что во главе шайки стоял Сальвиати, возмущенные флорентинцы повесили архиепископа и четырех его сообщников перед окнами дворца синьории. Они требовали расправы и над кардиналом Рафаэлем Риарио, который был пойман в одной из ниш храма. Но когда тот публично подтвердил, что заговорщики выполняли приказания святого отца, Лоренцо Медичи помиловал его. Прибыв в Рим, Рафаэль Риарио сообщил папе о результатах покушения. Сикст, охваченный яростью, немедленно потребовал от флорентинцев выдачи Лоренцо Медичи, обвинив его в убийстве архиепископа. Получив решительный отказ, папа наложил на Флоренцию интердикт под тем предлогом, что республика нарушила неотъемлемые права церкви, присудив архиепископа к смертной казни через повешение. Он, святой отец, уже принялся разрабатывать план мести, но, к великому счастью флорентинцев, новые заботы отвлекли на время его внимание.
РУБИТЕ ГОЛОВЫ, НО ПЛАТИТЕ!
Предаваясь роскоши и распутству, расточительный Сикст четвертый внезапно обнаружил, что апостольская казна пуста. Прошло уже несколько лет, как с христианских народов прекратили взимать налоги на поход против турок. Этот трюк никого уже не воодушевлял: слишком злоупотребляли им папы и легионы монахов, рыскавших по всей Европе. Обстоятельства требовали срочно изобрести что-нибудь новенькое. Папа отдал распоряжение взимать со всех христиан налог особого рода: христиане обязаны были отчислять святому отцу тридцатую часть своих доходов.
Евреям пришлось более туго — с них взимали двадцатую часть. Впрочем, им еще повезло, что его святейшеству не пришла мысль конфисковать все их имущество.
Монахи с присущим им усердием энергично выполняли приказ папы, и вскоре подвалы Ватикана ломились от золота, собранного путем бесстыдного вымогательства. Сикст четвертый, войдя во вкус, немедленно придумал новый трюк. Он разослал своих легатов по всем христианским столицам, обязав их собирать золото, не останавливаясь перед пытками, виселицами, кострами и всеми видами казни, угодными богу. Испанским легатом он назначил Родриго Борджиа, который в дальнейшем, сделавшись папой, приобретет славу одного из величайших преступников в человеческой истории.
Этой омерзительной личности оказали торжественный прием в Мадриде. Сам король вышел ему навстречу и сопровождал его в отведенный для него дворец. Борджиа рьяно приступил к своим обязанностям. Даже духовенство не спаслось от контрибуции. Следует отметить, что испанское духовенство в те времена было в высшей степени растленным. Испанские церковники не только лишены были всякого понятия о чести и совести, но к тому же были крайне невежественны — в этом они даже превзошли своих итальянских братьев. Занимались они главным образом ростовщичеством. Словом, это было войско, вполне достойное такого гнусного вождя, как Борджиа. Под его опытным руководством еще более окрепла инквизиция в Испании.
С особенной силой исступленные католики обрушились на евреев, в руках которых скопились значительные богатства. Алчное духовенство давно жаждало прибрать к рукам их имущество. Наконец наступил долгожданный момент. В ту пору в Испании проживало около ста пятидесяти тысяч еврейских семей. Король-ханжа, прозванный Католиком, возложил на знаменитого доминиканца Томаса Торквемаду, «великого инквизитора», миссию обратить нечестивых в христианскую веру. Торквемада немедленно приступил к кровавой бойне, объявив всех евреев вне закона. После издания этого чудовищного эдикта солдаты королевской армии и сеньоры в течение одной недели перебили больше десяти тысяч евреев. Подобно тому как вид крови приводит в ярость быка, так и это избиение усилило бешенство короля. Впрочем, ему не надо было подстрекать Торквемаду — тот и без его указаний с неумолимой яростью преследовал несчастных израильтян. Многие из них бежали в другие города, но у инквизиции были длинные руки, и она настигала беглецов всюду, где бы они ни укрывались; даже другие государства не были для нее препятствием. Подвиги Торквемады достаточно известны из учебников истории. Мы отметим только, что финансовые успехи в результате массового истребления евреев привели Фердинанда Католика в такой восторг, что он сделал инквизицию постоянным учреждением и создал особый совет при инквизиции, главой которого, разумеется, назначил Торквемаду. Последний вполне заслужил столь высокое звание. С этого момента инквизиция стала непрерывно работать в Испании. По всему королевству замелькали виселицы, запылали костры и кровь полилась под ударами топора во славу любвеобильного Христа.
Как известно, инквизиция существовала вплоть до восемнадцатого века. Лишь Великая французская революция упразднила ее!
ЗОЛОТАЯ ФЕЕРИЯ.
Разумеется, Сикст четвертый получал немалые проценты с доходов инквизиции.
Отличаясь непомерной жадностью, этот папа был также неслыханно щедр в отношении своих фаворитов и любовниц, и потому деньги были для него всегда источником неиссякаемых мучений. Правда, изобретательная фантазия Сикста не раз выводила его из затруднительного положения. Так и теперь, в момент острого денежного кризиса, он внезапно вспомнил, что Павел второй свел промежуток между двумя юбилеями к двадцати пяти годам, но юбилей не был отпразднован, так как папа перешел в иной мир. Сикст четвертый воспользовался декретом Павла и опубликовал новую буллу, восстанавливающую пропущенный юбилей. Булла призывала верующих прибыть в Рим и запастись индульгенциями. Юбилей был объявлен на 1475 год.
Несмотря на войны, которые в это время опустошали Европу, фанатизм был столь силен, что множество паломников откликнулось на призыв Сикста четвертого.
Когда страх перед адом начинает мучить человека, как же не воспользоваться благодатью, которая дает возможность наслаждаться настоящим и освобождаться от страха за будущее?
Случалось, что рыцари покидали своих солдат на поле битвы, дабы совершить паломничество к гробницам апостолов. Верующие, которые то ли по недостатку рвения, то ли по другим соображениям оставались на месте, ничего не выигрывали: полчища монахов, носивших титул сборщиков святого
