– Сэм? – позвала она. – Это просто маленький мальчик, о котором я забочусь.
– Я так и понял. – Он поджал губы.
– Он простудился.
– И тебе нужно возвращаться «домой» к нему. Сэм говорил тем холодным, непроницаемым и твердым тоном, от которого она всегда съеживалась, но Делия заставила себя спокойно сказать:
– Ну, уж так вышло, что я там живу.
– Я, может быть, не совершенен, Делия, но я по крайней мере не обманываю себя, – произнес Сэм.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Я не пытаюсь повернуть время вспять. – Он подбирал слова. – И не бросаю своих детей, как только с ними становится трудно, и не начинаю подыскивать себе вместо них нового маленького ребенка, с которым легко.
Делия уставилась на него.
– Ох уж эти твои умозрительные теории! – вспылила она. – Да что ты об этом знаешь? Может, с ним вовсе не легко? Может, с ним так же сложно?
– В этом случае ты всегда можешь бросить и его.
– Я его не бросала! – закричала она. – Я просто приехала к Сьюзи на свадьбу и потом уеду обратно, причем, заметь, я не слишком тороплюсь. И я не собиралась его бросать!
Сэм бесстрастно ее разглядывал.
– А разве я говорил, что собиралась? – сухо проговорил он. И, пока Делия подыскивала слова, вышел из комнаты.
Одним из недостатков Делии было то, что когда она злилась, то делалась плаксивой и от этого злилась еще больше. Поэтому она гремела на кухне тарелками, пока мыла их, и старалась справиться со слезами, а Линда старалась ее успокоить.
– Ну, ну, – говорила она. – Мы тебя любим, Ди. Твои родственники тебя любят. Осторожно, это последняя бабушкина супница. Мы за тебя постоим.
– Я в порядке, – нетерпеливо бросила Делия, вытирая глаза ладонью. Она намочила губку. Та пахла какой-то гнилью, как будто ее оставили в комоде, не высушив.
– Тебе нельзя идти у него на поводу, – сказала Линда. – Нужно дать отпор! Пусть он собирает вещи. Это – наш дом, а не Сэма. Это ты должна здесь жить.
Делия рассмеялась:
– Правда? На какие деньги? Если бы не Сэм, мы бы давно потеряли этот дом. Кто, по-твоему, платит налог на недвижимость? И коммунальные платежи, и расходы на ремонт?
– Ну, если выкорчевывание всех кустов – это ремонт... – фыркнула Линда. – Я называю это дурью! И ты знала, что он собирается покрасить ставни в красный цвет?
– Красный?
– Да, в красный, так он сказал. Хотя Элиза говорит, что он в последнее время не спешит с воплощением своих планов. Но ты только подумай об этом! С красными ставнями дом будет выглядеть как старик с крашеными волосами. И заметь, что он начал это делать после сердечного приступа.
– После того, как у него начались боли в груди, – механически поправила Делия.
Вошла Сьюзи в джинсах и пуловере Кэролла.
– Когда обед? – спросила она Делию.
– Обед! Ну...
– Золотоискатель, вот он кто, – заявила Линда. – Он положил на тебя глаз, как только папа его нанял.
– Кто? – поинтересовалась Сьюзи.
– Сэм Гринстед, кто же еще? Он решил жениться на твоей маме еще до того, как увидел ее.
– Правда?
– Ой, Линда, – возразила Делия. – Если быть честной, то я тоже собиралась выйти за него. Я сидела за столом и только и ждала, что кто-нибудь придет и спасет меня.
– От чего спасет? – опешила Сьюзи. Делия не ответила.
– Посмотри на нашу бабушку, – сказала она Линде. – Она вышла за Исайю, только чтобы избежать ТБ. Это как если бы честный сын плотника женился на принцессе ради ее королевства!
– Какой ТБ? – Сьюзи выглядела совсем огорошенной. – Какой плотник? О чем вы говорите?
Линда подошла к Сьюзи и деловито, уверенно обняла ее за плечи, отчего Делия почувствовала себя брошенной:
– Если бы у твоей мамы была бы хотя бы половина твоего здравого смысла, она выгнала бы Сэма, нашла бы нормальную работу и переехала назад в Балтимор.
– У меня уже есть работа, —отрезала Делия. – У меня своя жизнь.
И ей показалось, что Бэй-Бороу проплыл мимо, как крохотный, призрачный, голубой мыльный пузырь. Он был так далеко, что Делия подумала, не выдумала ли она его вообще.
– Я вот на что надеюсь, – говорил Делии Дрисколл, – что, когда Кортни услышит, что ей кто-то звонил, она тут же поймет, что это тот парень, которому она дала свой телефон. Я хочу сказать, он же звонил вам три раза. Значит, взял номер не из телефонного справочника, а неправильно записал. Как вы думаете?
– Ну, такое возможно.
На самом деле Делия считала, что это очень вероятно, но у нее не было сил сказать ему это, потому что последние сорок пять минут они ждали на холоде. Время от времени Делия бросала тоскливый взгляд в сторону белого блочного дома Кортни, но они уже звонили в дверь, и никто не открыл.
– Дрисколл, – сказала она, – а ты не думал, что у Кортни могут быть спортивные занятия после школы? Я хочу сказать, что Сьюзи иногда приходила из школы затемно.
– Значит, мы будем тут стоять, пока не стемнеет, – ответил молодой человек.
Мимо проходили другие учащиеся – мальчики из школы Гилмана в рубашках и галстуках, девочки- подростки в форме цвета морской волны из «Брин Мора» и в голубой форме из Общественной школы Роланд-Парка.
– Нам надо было сделать плакат, – пошутила Делия, – как когда встречают кого-то в аэропорту.
Дрисколл нахмурился.
– А ты не мог взять Пирс вместо меня? – спросила Делия.
– Кто такая Пирс?
– Господи боже, твоя сестра!
– Вы хотите сказать, Спенс?
– Спенс. Извини. – Она рассмеялась. Молодой человек еще больше нахмурился:
– Спенс на работе. К тому же вряд ли она поехала бы. Она считает, что мне не стоит жениться.
– Правда?!
– Ну а почему вас это так удивляет? – спросил он. – Вы – не единственная, кто против.
– Я говорила, что я против?
– Вы ведете себя так, как будто против. Еле плететесь, жалеете, что я не взял с собой кого-то другого.
– Мне просто холодно, вот и все, – поежилась Делия.
– К вашему сведению, вся моя семья считает, что мне лучше жить одному.
Делия почувствовала, как будто ее ударили ножом в спину. «Ну, спасибо!»
– О, Сьюзи им нравится, – продолжал Дрисколл. – Но знаете... Моя мама всегда спрашивает, зачем нужно связываться с этими Гринстедами.
– А что у Гринстедов не так?
– Ну... – Он проводил глазами группу школьниц. – Вы должны признать, что вы все... все делаете иначе. Ни с кем не общаетесь, ни в чем не принимаете участия, живете сами по себе, а потом еще делаете вид, что это в порядке вещей. Вы изображаете, что все в порядке, вы очень закрытые и ровные и
