И вдруг подумала – а ведь это правда. Выйдя замуж за Сэма, она сменила круг общения и возрастную категорию знакомых, так что все ее школьные подруги остались в стороне.

– Хотя нет, есть Бутси Фишер, – сказала она («Сэм называл ее Официальная Бутси», – всплыла откуда-то мысль). – У нас дети ходили в один садик.

– Ты не можешь сказать, что будешь у Бутси?

– Ой, нет, я не представляю, как я...

И затем, по смягчившейся линии рта догадавшись, что парень снова собирается ее поцеловать, нервно ему помахала рукой и почти бегом бросилась к двери, чуть не снеся по пути Буча с его матраса.

Забавно, подумала Делия, усевшись в машину, как часто ей вспоминаются школьные годы. Это было то самое головокружительное, оглушающее, смятенное чувство, когда она возвращалась домой с тайных свиданий; те же разрумянившиеся щеки, те же припухшие губы, которые сейчас отражались в зеркале заднего вида. Остановившись на красный свет, Делия проверила, все ли пуговицы застегнуты, и поправила кулон так, чтобы он оказался между ключицами. Вспомнила, как Эдриан спросил: «Почему ты всегда носишь украшения на шее?» – и еще: «Ляг со мной, Делия», и так же, как когда-то в школе, она смутилась больше от воспоминания, чем от самого события. Если бы она не сидела, ее ноги подкосились бы.

Может быть, она и могла бы сказать, что поедет к Бутси. Не на целую ночь, конечно, а на вечер. Разумеется, никому из ее семьи не пришло бы в голову ее проверять.

Делия остановилась в проезде, в котором сейчас не было других автомобилей, кроме машины Сэма. Со стороны заднего двора шел дымок, видимо, на ужин они затеяли мясо на гриле.

Следуя на запах, она подошла к маленькой прямоугольной площадке под окном кабинета. Да, там он и стоял, рассматривая термометр гриля, приподняв очки. На муже по-прежнему были рубашка, галстук и брюки от костюма, не было только белого халата. Сэм выглядел настолько официально, что Делия забеспокоилась. Неужели все понял? Но, выпрямившись, он только сказал:

– Привет, Ди. Где была?

– А, я... просто пробежалась по магазинам. Делия удивилась, что он не спросил по каким, хотя видел, что жена вернулась с пустыми руками. Только кивнул и стукнул по термометру указательным пальцем. Поднимаясь по ступенькам на кухню, она почувствовала себя так, как будто пробуждалась от глубокого, липкого дневного сна. Пройдя мимо Элизы, Делия направилась в прихожую.

– Ты собираешься овощи тоже зажарить? Или сунешь в духовку? – спросила Элиза за спиной.

На гриле для них не хватило бы места, их нужно было поставить в духовку, и она собиралась сказать это Элизе, но забыла и пошла прямо в библиотеку. Слава богу, там никого не было. Делии не терпелось добраться до телефона наверху. Затем сняла трубку, набрала номер Эдриана, подождала два гудка и повесила ее – так она давала знать, что звонит не его теща. Снова набрала номер, и он ответил после первого же гудка.

– Это ты? – спросил он. Голос был торопливым, напряженным.

Делия опустилась на табуретку и крепче схватилась за трубку.

– Да, – прошептала она.

– Вернись ко мне, Делия.

– Если бы я могла.

– Вернись и останься со мной.

– Я хочу. Я правда хочу, – сказала она.

– Делия? – Это был голос матери Сэма! Делия бросила трубку и вскочила.

– Элеонора! – закричала она, пряча руки в складки юбки, чтобы скрыть то, как они дрожат. – Я просто...

– Извини что мешаю, – сказала Элеонора, – но никто не открыл дверь.

Свекровь потянулась, чтобы поцеловать воздух возле уха Делии. Она всегда пахла мылом, не пользовалась духами, не прихорашивалась. Сегодня на ней было платье в стиле «постирай и можно не гладить» и кроссовки. Лицо у пожилой женщины было приятное, а стрижка, как у монаха.

– Не хотела прерывать твою беседу.

– Нет, я уже заканчивала, – ответила Делия.

– Кажется, кто-то оставил вещи у вас на крыльце.

– Вещи?

Делия вспомнила статью доктора Эдуотера о харизме.

– Снаряжение для бадминтона, еще что-то, все разбросано, ведь кто-нибудь может споткнуться.

Элеонора была из тех гостей, что считают своим долгом указывать на ошибки в ведении хозяйства. Как долго уже бежит вода в туалете? Они знают, что какое-то дерево в саду вот-вот пустит росток? Делия в ответ всегда притворялась, что и сама гостья.

– Вы только подумайте! – сказала она. – Давайте я провожу вас к Сэму. Он во дворе с грилем.

– А я-то думала, что вам ни до чего, – заметила Элеонора, выходя из библиотеки. Вместо сумочки она носила на поясе пристегивающийся кошелек из светящегося в темноте нейлона. Поэтому она двигалась словно беременная, слегка откинувшись назад, хотя обычно ее походка была идеальной.

– Я жарю цыпленка, – поделилась Делия, когда они прошли в прихожую. – Ничего особенного.

– Супа из банки было бы довольно, – парировала Элеонора. Она взглянула на темный огрызок яблока, лежащий на столе. – Особенно учитывая, сколько всего вам нужно приготовить для поездки.

Она сказала это с укором? Каждый год Сэм предлагал взять мать на залив вместе с ними, и каждый год Делия его отговаривала, поэтому они и устраивали этот прощальный ужин. Не потому, что Делии не нравилась его мать, – она знала, что свекровь достойна восхищения. И прекрасно понимала, что она сама никогда бы так отлично не справилась с теми обстоятельствами, в которых оказалась Элеонора, – рано овдоветь и работать секретаршей, чтобы прокормить себя и маленького сына. К тому же, со слов Сэма, от отца было мало толку – он был слабым и нерешительным человеком. Проблема заключалась в том, что в присутствии Элеоноры Делия чувствовала себя неуютно. Она казалась себе чересчур фривольной и неорганизованной и к тому же транжирой. И отпуск был единственной возможностью стряхнуть с себя это чувство.

И помимо всего прочего, Делия не могла представить Железную Мамочку развалившейся на пляжном полотенце.

– Линда приехала? – поинтересовалась Элеонора, когда они вошли на кухню. – Близняшки сильно выросли? Где все?

Ей ответила Элиза, стоявшая возле мойки.

– Близняшки в бассейне, – сказала она. – Линда только что уехала с Сьюзи, чтобы забрать их. Как ваши дела, Элеонора?

– Лучше не бывает. Это у тебя спаржа? Делия, господи, ты хоть знаешь, сколько она стоит?

– Была распродажа, – соврала Делия. – Я хочу запечь ее в духовке по новому рецепту, очень просто. Никаких хлопот, – суетливо добавила она.

– По-твоему, запеченная спаржа и ягненок – это просто?!

– Вообще-то цыпленок.

– Мне бы хватило и старой жухлой морковки, – провозгласила Элеонора.

Она пошла к входной двери, и Делия понуро побрела за ней. На заднем дворе Сэм звякал ручками на гриле.

– Думаю, температура подходящая, – поделился он с Делией. – Привет, мама. Рад тебя видеть.

– Что творится с этим кустарником, сын? – спросила Элеонора, глядя мимо него.

– Мы его выкапываем, – последовал ответ. – И сажаем новый.

– Но зачем? Это же стоит целое состояние! Бога ради, разве нельзя было просто исправить то, что было?

– Нам хотелось что-то совершенно новое, – заявил Сэм («Мы?» – подумала Делия). – Мы устали менять то, что есть. Ди, я готов приступить к готовке.

Когда Делия шла к дому, она слышала, как Элеонора говорила:

– Ну я не знаю, сынок. Для меня эта твоя жизнь кажется слишком расточительной, с этой вашей запеченной спаржей и жареным фазаном.