Изучение температур и химического состава фумарол может помочь в предсказании времени будущего извержения, а это в свою очередь даст возможность своевременно эвакуировать население и спасти человеческие жизни. В результате такого изучения голландцам в Зондском архипелаге, японцам на их островах и русским на Камчатке удалось спасти сотни тысяч людей.

Другие вулканы, наоборот, очень редко прекращают деятельность в промежутках между бурными извержениями. В те периоды, когда лава этих вулканов не изливается, она держится в раскаленном состоянии очень близко к поверхности. Иногда (после кратковременного успокоения) лава начинает вскипать в кратере, что всегда является прелюдией извержения; яркий пример тому – Везувий.

Кратер Стромболи всегда содержит расплавленную лаву, которая под напором магматических газов выбрасывается с небольшими перерывами в воздух.

Килауэа (Гавайские острова), Савайи в архипелаге Самоа, Эребус у края Антарктиды и Ньирагонго в Вирунгских горах скрывают в глубине своих цилиндрических кратеров озера огненно-жидкой лавы. Такой тип вулканов называется гавайским. Год от года эти озера держатся неспокойно, уровень их то понижается, то повышается, и на поверхности, там, где находят себе выход поднявшиеся из глубин газы, происходит бурное вскипание, образуются «фонтаны», достигающие иногда высоты нескольких десятков метров. Когда уровень озера возрастает, лава до самых краев заполняет кратер и наконец выливается. Если же стенки мощного конуса трескаются под давлением глубинных сил, то освобожденная лава потоками заливает внешние его склоны: это явление называется эффузивным извержением.

Так же как существуют разные типы вулканов, существуют и разные типы извержений.

Вулканы на Гавайских островах, вулканы Исландии,[2] а также большинство вулканов, находящихся посреди больших океанов, извергают потоки очень жидкой лавы, иногда покрывающей огромные пространства. Вулкан Лаки, или Скаптар Иокулл, возвышается на расстоянии нескольких лье[3] от южного берега Исландии – этой «земли огня». 11 июня 1783 года после нескольких подземных толчков и сильного выделения паров он начал изливать потоки жидкой лавы из ряда жерл, расположенных вдоль трещины протяжением 20 километров.

Лавовые потоки быстро соединились в огненные реки, из которых одна низринулась в долину реки Скапта, испарила воды реки и наполнила огнем ущелья, пропиленные водой за десятки столетий.

Переполнив русло реки, лава растеклась по обоим его берегам, но главный страшный поток продолжал свой путь, дошел до озера, в которое впадала река, часть воды превратил в пар, а остальную в виде жидкой грязи сбросил в низкие прибрежные районы.

После этого ярость извержения удвоилась. 18 июня в точке, расположенной выше трещины, прорвался новый кратер. Его чрезвычайно жидкая лава, не встречая препятствий, залила уже затвердевшую поверхность первого потока, присоединила свой напор к его еще подвижному фронту и, как нарастающая приливная волна, двинулась дальше. Часть лавины подобно реке, отступающей под натиском морского прилива, отхлынула вверх по долине до верховий, тогда как основная масса потока достигла края высокого обрыва и обрушилась вниз огненным каскадом. Вскоре пылающий фронт коснулся моря.

Расположенные в ряд кратеры непрерывно изливали все новые волны жидкого базальта. Со всех сторон расплавленная масса стекала со склонов, заполняла долины, растекалась огненной пеленой по населенным равнинам. Но деревни, фермы и возделанные поля были еще раньше залиты водой и грязевыми потоками, возникшими в результате внезапного бурного таяния ледников и снега» Следовавший за ними по пятак лавовый поток скрыл под собой до 20 селений.

Однако этот пароксизм не истощил энергии вулкана. В течение двух лет он выбросил колоссальное количество магмы, равное по объему Монблану. Исландия потеряла пятую часть своих жителей (10 000 человек), четыре пятых поголовья овец, три четверти всех лошадей, больше половины рогатого скота – в общей сложности около 250 000 голов. Причиной гибели были внезапные наводнения, частью вторжение лавы и выпадение горячего пепла, уничтожившего пастбища, и, наконец, последовавший за извержением ужасающий голод...

Большинство действующих сейчас вулканов, то есть около 500 из 620 известных, расположены по берегам вокруг Тихого океана, на Малых Антильских островах, на Южных Антиллах, в Зондском архипелаге. Их лавы, гораздо более вязкие, чем лавы описанных выше вулканов, застывают быстро и поэтому не могут распространиться на большие пространства. Эта вязкость, являющаяся следствием особого химического состава лав, препятствует выделению из них газов; те скапливаются под огромным давлением, пока их напор не преодолеет сопротивление вулканического сооружения; тогда происходит взрыв огромной силы, иногда катастрофический.

Примерами подобного типа являются извержения Мерапи, Тамборо и Папандайяна на Яве и особенно извержение в 1883 году вулкана Кракатау (на острове того же названия в Зондском архипелаге). Почти весь остров взлетел в воздух, а грандиозная туча вулканической пыли, поднявшаяся до стратосферы, несколько месяцев плавала вокруг земного шара, причем первый круг был ею завершен за 13 дней.

Весть об этой катастрофе взволновала весь мир. Меньше чем через 20 лет бедствие на Мартинике и полное уничтожение города Сен-Пьера вызвали еще большее смятение.

Страшная и странная история извержения вулкана Мон-Пеле служит яркой иллюстрацией человеческого доверия.

На протяжении полустолетия маленький антильский Норт спокойно процветал у подножия Мон-Пеле. Люди мало обращали внимания на облачко дыма, появлявшееся иногда над вершиной горы. Воспоминание об извержении 1851 года, к тому же не очень сильном, почти стерлось из памяти жителей.

Все привыкли к вулкану, так эффектно прочеркивавшему горизонт; иногда по воскресеньям на гору отправлялись экскурсии, завершавшиеся пикником на краю кратера (до него было всего 8 километров пути по зеленым травянистым склонам). Таково было отношение населения Сен-Пьера к вулкану. А жителей было 30 тысяч человек.

В середине апреля 1902 года стали замечать, что вершина горы сильно курится, но это никого особенно не удивило. Облако дыма сгущалось и темнело. По временам из него с силой вырывались густые клубы, а молодежь, привлеченная интересным зрелищем, рассказывала, что на верхних склонах были слышны глухие подземные раскаты.

Вскоре увеселительные прогулки прекратились, потому что тучи тонкого пепла не позволяли находиться вблизи кальдеры. Раскаты стали усиливаться, столб дыма увеличивался и становился все чернее. Начали поговаривать о 1851 годе... Но тогда сам город не подвергался опасности.

Животные первыми стали проявлять беспокойство. Змеи уползали из расселин в старой лаве, наводнили поля и приблизились к городу; перелетные птицы далеко облетали вулкан. Некоторые странные явления начали пугать моряков: появление во время штиля глубинных волн, внезапное потепление воды...

Пепел падал все гуще и гуще на пашни и селения и наконец посыпался на город, а дымовая завеса поднималась все выше к тропическому небу, разрывавшемуся от сполохов внезапных гроз.

5 мая поток горячей грязи, вероятно возникший от смешения лавы и пепла с водой маленького озера в кратере, спустился со склонов и залил сахарную ферму, порубив 24 человека. Беженцы заполнили Сен-Пьер, началась паника. Положение становилось серьезным. Что предпримут власти? Но власти были больше всего озабочены предстоящими выборами. Нельзя было допустить, чтобы хоть один избиратель покинул город до дня выборов!

Развесили успокаивающие объявления, якобы основанные на мнении «научной комиссии», и распространили прокламации, призывавшие к спокойствию. Генерал-губернатор Муте «не щадя себя» нарочно прибыл с женой из Фор-де-Франса, чтобы ободрить напуганных. В результате, несмотря на несмолкавший рев и с каждым днем растущую тучу, несмотря на непрекращавшийся сплошной дождь пепла, сыпавшегося на город, лишь очень немногие решились бежать. Город, охваченный избирательной лихорадкой, доживал свои последние дни.

Между тем кратер начал выбрасывать раскаленную лаву, а пепел, выносившийся в количестве тысяч кубических метров в секунду, образовал скрывший солнце черный свод. Город окутался сумраком; рокот становился оглушительным, и к нему начали примешиваться взрывы. В течение трех дней тревога нарастала, обезумевшие от страха люди выбегали на улицы, прятались в подвалы, набивались в церкви. Затем некоторое относительное успокоение вулкана опять оживило интерес к выборам. «Ну вот, извержение пошло на убыль, будет как в 1851-м»,– говорили горожане, собиравшиеся кучками перед расклеенными объявлениями.