Нет предела радости, места нет грустиночке,
Жизнь покорна волюшке, словно пальцам – воск.
Сердце – бейся радостно! Мчись по телу, кровушка!
Счастья и бессмертия ощущаю зов.
Становлюсь прекрасною, словно в сказке Золушка.
Кажется секундами 'тиканье веков'.
1988 г.
На все вопросы став ответом,
В века уходит День Победы,
Скрипя протезом в тишине,
Свинцом истерзан и железом,
В снегах крещенный и в огне.
Кому-то – прадеды и деды,
Кому – мужья, кому – отцы
Творили парни День Победы
Бессмертный, смертные творцы.
Собой прикрыли всех любимых
И нелюбимых заодно…
Проклятья, слезы не от дыма,
Тоска, не снятая в кино…
Уже полвека День Победы
В дома приходит и в сердца,
Уже давно все оды спеты
Его бойцам, его творцам.
И, все ж, ни музыка, ни слово,
Увы, не в силах передать
Всю ту любовь, что мы готовы
Отдать, как жизнь, вам навсегда.
В века уходит День Победы,
Скрипя протезом в тишине…
Так будь же, этот век, любезен
Его отпраздновать вдвойне,
Чтоб лишь за праздничным обедом
Мы вспоминали о войне.
1995 г.
Мне на ухо нашептывает дождь
Небесных сфер затейливые тайны.
Зануда! Не заткнешь и не уйдешь,
А сам он никогда не перестанет.
1994 г.
Скребется ель мохнатой лапой
В заиндевевшее стекло.
И – чу!.. Постанывает слабо,
Как будто просится в тепло.
Открою настежь окна, двери -
Смелей, пожалуйста, входи!
Мы – дети – люди, ели, звери -
Одной Земли, одной беды…
И ель вошла, стряхнула иней
И засверкала на свету
Огнем зеленым, желтым, синим…
И я увидел – Красоту.
1994 г.
'Однажды в студеную зимнюю пору
Я из лесу вышел. Был сильный мороз.
Гляжу: поднимается медленно в гору
Лошадка, везущая сено в совхоз…'
Худая, бедняжка! Лишь кожа да кости,
Глаза на затылке – на сено глядит.
Увы, до него дотянуться не просто:
Лупит кнутищем возница-бандит!
Сжали тисками хомут и оглобли,
Шоры на морде… Не видно ни зги…
А как бы прекрасно скакаться могло бы,
Когда бы в головке имелись мозги…
1994 г.
Богатство не может быть честным,
Особенно, в нищей стране.
Торгаш, как разбойник из леса,
