Они находились в своем офисе в доме Пита. Одна новость была приятная: Пит уже позаботился о пуфиках, и было на чем сидеть. Вторая — неприятная, в особенности для Холли: Пит уснул, не просидев и получаса у окна.

— Я измотался за день до предела, — оправдывался Пит, заливаясь краской. — И вечером у меня глаза закрылись сами собой.

— Надо было подставить подпорки из спичек. Я поверила тебе последний раз в жизни, — холодно сказала Холли.

— Ночью я проснулся. Жутко орали кошки. Я высунулся в окно.

— Ну? Был свет в доме? — с надеждой спросила Холли.

— Нет. Но я могу дать голову на отсечение, что я видел, как кто-то двигался по саду.

— Не иначе как кошкины ухажеры, — фыркнула Миранда.

— И что мы теперь будем делать? — нахмурилась Холли. — Если мы не можем положиться на тебя, что ты выдержишь ночь?

— А почему бы нам не наведаться туда? — предложила Миранда. — Мы не знаем, что мы увидим, когда заглянем в окна с парадного входа. Следы крови, например, там, где разрубили хозяина дома.

— Перестань, Миранда! — Холли всю передернуло. — Мы ищем не маньяка, а шпионов. Убийцы по ночам фотоаппаратами не щелкают. Но ты права: мы должны зайти с улицы и заглянуть внутрь оттуда.

Они воткнули красный флажок в то место на карте, где находился пустующий дом. Красный означал неразгаданную тайну.

Все втроем они направились к фасаду дома. Повернули налево один раз, потом второй и оказались на улице Роузвей-роуд. Все дома здесь были двухэтажные, поменьше того, где поселились Хамильтоны, но не новее. Округлые эркерные окна глядели на узенькие полоски зелени перед домом, а то и просто на асфальтовые дорожки, по бокам которых пробивались клочки травы.

Дом, в который они шли, оказалось очень легко опознать. Номер четырнадцать с прикрепленным к входу объявлением: «На продажу с аукциона». Ниже помельче — дата аукциона и под ней телефон для справок. Дом можно было бы вычислить, даже не зная его номера и аукционной судьбы. Он один отличался в ряду ему подобных тем, что на окнах не висели занавески и кусочек земли перед входом не только не был ухожен, но был завален мусором.

Скорее всего, дом находился в руках нерадивого хозяина. Все настолько заросло, что какой-то куст пробился через решетку, окаймлявшую вход, и наполовину загородил входную дверь.

— Это жасмин! — воскликнула Миранда. — Он растет как ненормальный, если дать ему волю!

— Были бы у меня сейчас кусачки, я бы хоть немного освободил путь, — вздохнул Пит.

Холли перешагнула через валявшийся под окном мусор и заглянула внутрь.

— Здесь пусто, — сказала она и почувствовала легкую грусть. На дощатом полу лежала пыль, на потолке висела паутина. Светлые квадраты и овалы на обоях ясно указывали на те места, где на стенах висели картины.

Из центра лепного потолка спускался шнур с голой лампочкой.

— Бедный домик, тебе нужна заботливая семья, — пробормотала Холли и пошла к своим друзьям, которые стояли у порога.

Миранда нажала на кнопку звонка, но он не зазвонил.

— Наверное, он соединен со всей проводкой, — предположил Пит. — А проводку отключили, когда съехали хозяева. — Он присел и постучал по почтовому ящику.

— Есть что-нибудь? — спросила Холли.

Пит изогнулся, чтобы рассмотреть, что выпало из ящика на пол в коридоре.

— Несколько конвертов и реклама. Старая почта, — ответил он.

Стекла по бокам были более прозрачные, чем на самой двери. Холли натянула рукав на ладонь — протереть пыль на стекле, чтобы лучше было видно.

— Господи! — испуганно прошептала она, когда почувствовала, что стекло подалось назад под ее рукой с одной стороны. Она зажмурилась, ожидая, что оно сейчас упадет и со звоном разобьется. Но нет. Оно как-то хитро удерживалось деревянной планкой снизу.

— Все бы тебе ломать! — проворчала Миранда. — Зачем ты это сделала?

— Это не я. Я едва притронулась. Кто-то постарался до меня: вынул одни планки и оставил другие, так чтобы открывалось и не выпадало. — Холли осторожно отвела планку в сторону, и получилась довольно большая щель.

— Ничего себе! — изумился Пит. — Любой может войти. Стоит только просунуть руку и отпереть дверь.

Друзья переглянулись.

— Нам стоит войти? — растерялась Холли.

— Нам можно войти, — ответил Пит.

— Так в чем же дело? — смело сказала Миранда.

— А мы не поступаем как взломщики? — сомневалась Холли. — Нас могут обвинить в том, что мы переступили порог чужого дома, то есть преступили…

— Только если нас застукают, — утешила ее Миранда. — И то самое большее, что нам грозит, — это прослушать нотацию в полиции.

— Ну спасибо! — сказала Холли. — Я только об этом и мечтала.

— А ты знаешь, что люди говорят? — вдруг выступил Пит. — Смелость города берет.

Холли посмотрела на него недоверчиво:

— Кто так говорит?

— Точно не помню, но знаю, что кто-то так сказал. И к тому же, — добавил Пит, — мы никогда не поймаем никаких шпионов, если сами не будем рисковать.

— Ты тоже думаешь, что это могут быть шпионы? — ухватилась за его слова Холли.

— Кто бы они ни были, если у них есть камера со вспышкой, которой они пользуются втайне по ночам, разве мы не должны выяснить, что это значит?

— Ну давайте же, — заныла под боком Миранда. — Столько разговоров! Мы уже смотались бы туда и обратно, никто и глазом не успел бы моргнуть. А что, если здесь действительно какое-нибудь темное дельце?.. — Ей не надо было продолжать. Все подумали одно и то же: необъяснимое хождение с фотоаппаратом ночью по пустому дому — настоящая загадка для расследования, и Юные детективы не должны упустить такой случай.

Миранда больше не собиралась пускаться в рассуждения, она просунула руку в щель, и дверь открылась.

— Итак, — сказал Пит, — по-быстрому. Одна нога здесь, другая там. И выходим, да?

Он толкнул дверь и вошел в пропыленный коридор. Не покрытые ничем ступени вели наверх, а внизу были две двери, и обе были распахнуты.

Миранда чихнула. Холли вздрогнула от неожиданности.

— Простите, ребята, у меня аллергия на пыль.

Пит закрыл за собой входную дверь, запер ее и водрузил на место приоткрытое стекло на планке.

— Все как было, — пробурчал он. — На всякий случай.

— На какой такой случай? — спросила Холли.