12‑летнего футболиста.
На Мадейре жил один интересный человек – футбольный рефери Маркеш Фрейтиш. Он был страстный болельщик «Спортинга», но как арбитр на поле был справедлив, поэтому снискал себе хорошую репутацию на континенте. Для того, чтобы «Спортинг» взял к себе Роналду, необходимо было техническое заключение. Однако Мареш Фрейтиш сделал рекомендательный звонок. Ведь заключение, несмотря на то, что его написал уважаемый человек, так и остается сухим документом. Он посоветовал отправить Криштиану в «Спортинг» на «смотрины». Вживую всегда видно лучше.
Тогда, в 1997 году, Роналду уже исполнилось двенадцать, и было решено, что он отправится в «Спортинг» во время пасхальных каникул. Родственники собрались, купили Марии Долореш и ее младшему сыну авиабилеты, и они отправились за тысячу километров в столицу Португалии.
– Я никогда не летал на самолете, но волновался не об этом, – вспоминал Криштиану. – Я все думал: «Господи, я лечу в «Спортинг»…» Впрочем, насчет своей физической формы я был уверен. Мама, которая сидела рядом, держала меня за руку.
– Он же был худеньким, маленьким, а там его будут оценивать очень серьезные люди, – рассказывала Мария Долореш. – Я чувствовала, что он нервничает. Но это необходимо было пережить.
И маленький Криштиану понимал, что это его шанс, тот момент, когда очень многое решается в его судьбе.
– Я знал, что могу показать им, что я хороший игрок. Я знал правду о себе, ведь я упорно тренировался. В общем, это был хороший опыт – закалка нервов, – признавался Роналду, – и ноги не должны были меня подвести. Они приведут меня в эту команду!
17 апреля 1997 года маму и сына встретили тренеры «Спортинга» Паулу Кордозу и Освальдо Силва. Они были приветливы. Как раз в это время они организовывали матч‑смотрины в старшей группе и предложили юнцу с острова попробовать сыграть.
Паулу Кордозу, который впоследствии стал первым тренером Роналду в «Спортинге», хорошо запомнил впечатление, вызванное игрой Роналду:
– Игра началась, и сразу стало видно, что Роналду разбирается в ситуации на поле. Он не требовал мяч себе, а правильно открывался, сам предлагал себя товарищам по команде. И логично, что вскоре он получил мяч. И тут же мы ахнули от удивления. Он с лету обошел 2–3‑х соперников старше себя на год‑два. Взрывной бег и техника владения мяча нас, тренеров и руководство команды, поразили. В тот момент мы с Освальдо Силвой, не сговариваясь, переглянулись – о‑о, это нечто необыкновенное! После игры вокруг островитянина собрались молодые игроки; все понимали, что это особый случай – он уникальный юноша.
По окончании матча Криштиану Роналду выдали техническое заключение: неординарный, талантливый игрок, хорошо технически оснащен, отличный дриблинг и движение как с мячом, так и без него. И вынесли вердикт – принять обязательно.
– Я недавно стал работать юношеским тренером, но после этой пробной игры Роналду, – вспоминал Кордозу, – я почувствовал, что не могу поверить своим глазам. Такого не бывает. Это был самородок. Я никогда не видел мальчика с таким уровнем игры. И подписывал заключение без сомнений.
– Его яркая игра и индивидуальная техника обращения с мячом, – признавался координатор «Спортинга» Аурелиу Перейру, – заставили меня согласиться с двумя другими специалистами и подписать это заключение. Но мне надо было постараться убедить руководство клуба в том, что этот юноша стоит тех денег.
– Честно говоря, было очень странно выкладывать за некоего двенадцатилетнего пацана сумму, равную на тот момент примерно 22 тысячам евро, – рассказывал бывший тренер «Спортинга» Симоеш де Алмейда, – но «Насьонал», который вел дела этого молодого дарования, настаивал на своем.
Криштиану Роналду возвратился в Фуншал примерно через неделю. Ему оставалось ждать, заплатит за него «Спортинг» или нет.
Симоеш де Алмейда не сомневался в заключении своих коллег, но все‑таки немного колебался в принятии решения. Тогда координатор клуба Аурелиу Перейру, уверенный в способностях Роналду, написал дополнительную записку. Она оказалась решающей: «Несмотря на то что такая сумма за двенадцатилетнего подростка кажется абсурдной, она будет отличным вложением денег. Я полностью уверен, и это подтверждают наши технические специалисты».
Руководство «Спортинга» согласилось. И, как покажет время, ничуть не прогадало.
Это был буквально прыжок Криштиану через океан! К началу нового сезона 1997 года он уже будет в футбольной академии знаменитого лиссабонского клуба «Спортинг». Ему предстояло прощание с друзьями, разлука с семьей. Он будет жить совсем в другом мире, непривычном, незнакомом, с совершенно другим темпом. И он там будет одинок.
– Я вспоминаю прощание с мамой, братом, сестрами, отцом, – рассказывал про этот эпизод Криштиану Роналду. – Я иду по аэропорту, окруженный моими близкими. Заметил слезы на глазах сестры, мамы. Заплакал даже брат. И я тоже не выдержал. Мы все плакали. Я никогда до этого не жил один, без семьи. Самолет взлетел, и мне было так грустно. Но надо было жить самостоятельно.
18. Лиссабон слезам не верит
У юного Криштиану жизнь словно началась заново. Всего 12 лет! Еще впереди большая часть детства, но рядом ни друзей, ни близких знакомых, ни семьи. Другой климат, природа… В таких условиях любым человеком неизбежно овладевает сильнейшая тоска по дому. И как же трудно не «свалиться» в полную апатию…
Но чего не сделаешь ради главного увлечения! Роналду уже тогда знал, что в жизни самое ценное – это борьба, кто бы что ни говорил; важно стремиться к пьедесталу, не обращая внимания на завистников, которых у него с каждым годом будет появляться все больше. Именно упорство и стремление быть лучшим определяли его успех. И в будущем, когда он войдет в основной состав «красных дьяволов» из Манчестера, а затем наденет «сливочную» футболку мадридского «Реала», его мастерство и результативность превратят его критиков в благодарных поклонников.
– В Лиссабоне мне показалось, что все вокруг говорят на чужом языке, – рассказывал Роналду. – У нас свой говор – мадерианский. Но у лиссабонцев, оказалось, совсем другое произношение. Первое время мне было неловко рот раскрыть, что‑то попросить. Были и другие перемены, столько чужих людей вокруг; я чувствовал постоянный стресс – буквально все было другим. Нелегко было жить в академии с учениками, которых я вообще не знал. И учеников было много – более 20 начинающих футболистов. Они все были старше меня. Самыми младшими были я и Фабио Феррейро. Мы с ним много плакали, скучали по родным, по дому. Мне удавалось говорить с мамой, сестрами, братом, отцом всего 2–3 часа в неделю. Тогда нужно было покупать телефонные карточки. Я брал карточку на 50 единиц, звонил и следил, как щелкают эти единицы, пока я говорю. Это было тяжело. Осталось пять, шесть щелчков – и все, я снова останусь один… Вначале я плакал каждый день. Плакали вместе с моими друзьями. С Фабио.
В общежитии «Спортинга» вместе с ним жили ребята, приехавшие со всех концов страны и бывших колоний, в том числе из‑за границы. Такие разные нравы, характеры – и разные возрастные категории: от ноющих первогодков до заносчивых юниоров. Португальский язык, как и большинство языков стран с высоким темпом развития и развитой мультикультурностью, очень богат на диалекты, акценты и оттенки. На слух можно отличить человека из Порту от обитателя Лиссабона, приезжего с юга – от жителя северных провинций, уроженца внутренних районов – от парня с побережья. Но Мадейра – это полная аутентичность!
