размеров головы, на которой он мог бы сосчитать каждую серебристую полоску. Внезапно голова поднялась и резко мотнулась вбок, Лейстер полетел в сторону. Чувство такое, словно его лягнул першерон: чудовище просто сшибло преграду со своего пути. Лейстер врезался в Патрика, который схватил его за плечи, пытаясь оттащить от тираннозавра. Оба рухнули, не удержавшись на ногах.
Что ж, его отвергли. Шрам хотел только Тамару и больше никого на свете.
Лейстер ощутил странную смесь разочарования и радости. Не его вина, если Тамара погибнет, он сделал все, что в человеческих силах. Тут палеонтолог осознал, что все еще держит лопату, которую забыл выпустить из рук, бросившись к тираннозавру. В отчаянии, из последних сил Лейстер обрушил ее на ногу звереныша. Тираннозавры созданы для быстрой ходьбы, кости их полые, как у птиц. Если удастся сломать хищнику бедро…
К сожалению, лопата не принесла Шраму особого вреда, он просто споткнулся об нее, ничего не сломав. Шагнув, тираннозавр с невероятной силой вырвал ее из рук Лейстера, так что тот, кувыркаясь, покатился по земле. Неожиданно рядом раздался пронзительный крик.
С трудом приподнявшись на локте, Лейстер увидел, что Патрик, истерически вопя, колотит детеныша ручкой пистолета. Это было глупо, тот даже ничего не почувствовал. Зверя скорее озадачило, чем рассердило их неуклюжее нападение.
И тут неизвестно откуда возникла Тамара — вся ярость и порыв, настоящая богиня битвы. Она высоко подняла копье, держа его обеими руками прямо перед мордой Шрама. Костяшки ее пальцев побелели.
Собрав все силы, Тамара метнула свое оружие прямо в центр звериной морды.
Чудовище задергалось и испустило дух.
Наступила оглушающая тишина.
Лейстер поднялся, постанывая.
— У меня, по-моему, сломано ребро.
— У тебя, по-моему, сломана голова! — напустилась на него Тамара. — Что ты вытворял? На тираннозавра — с лопатой! Идиот!
— Я… — Все вокруг казалось нереальным. — А ты как здесь очутилась? Ты же бежала… — он махнул рукой в сторону кустов терновника, — … туда…
— Вернулась! Глянула через плечо, увидела ваш дурдом и побежала расхлебывать!
Внезапно Патрик согнулся от смеха.
— Ричард, — простонал он, — ты видел морду этого монстра?
— Когда ты лупил его ручкой пистолета?
— Он просто обалдел! Я думаю, никто, кроме меня…
Они бросились обнимать друг друга, хлопать по спинам, рыдать и хохотать — все одновременно. Годовой запас эмоций бурлил у них внутри, требуя выхода.
— Прямо сквозь предглазничное окно! [34] — кричала Тамара. — В центр черепа, где нет костей, а только мягкие ткани! Копье воткнулось ему в мозг! Вот так! Лейстер, ты был прав — практическая анатомия действительно наше спасение!
Она достала нож и склонилась над трупом тираннозавра.
— Что ты делаешь? — спросил Лейстер.
— Вырезаю зуб. Я прибила этого монстра и имею право на трофей, черт меня дери!
Патрик вытащил фотоаппарат.
— Встань около туши, — скомандовал он. — Поставь ногу ему на голову. Ага, вот так! Юбочку задери. Ой! Эй! Нет! — Он захохотал и увернулся от Тамары, замахнувшейся на него древком копья. — Я тебе добра желаю: капелька эротики пойдет на пользу карьере.
Он снова заставил ее позировать и сделал несколько кадров.
— Будь уверена, эти фотографии прогремят на весь мир. Теперь все вместе… Лейстер, подними лопату вверх!
Патрик установил треногу.
— Нам лучше побыстрей отщелкать снимки, вырезать зуб и делать отсюда ноги, — сказал Лейстер. — Я не хочу дожидаться, пока мамаша появится здесь в поисках своего дитятки.
По дороге домой Хозяйка и Хозяин Долины чудились Лейстеру за каждым кустом. Путь оказался свободным, и все же, увидев впереди Дымную лощину, огни хижины и последние блики заходящего солнца на пролетающем спутнике, он вздохнул с облегчением. Возвращение было приятным. Ему хотелось послушать, как Тамара расписывает свои подвиги. Посмотреть на Лай-Цзу и на ее еще плоский живот. Разделить общую радость.
«Это мой дом, — подумал он. — Мой народ. Моя стая».
13
УТРАЧЕННОЕ ЗВЕНО
Бродя по крутым обрывам над ручьем, впадавшим в реку Эджин, Сэлли углядела кое-что интересное. В изъеденном эрозией утесе таилось небольшое вкрапление темного материала, напоминающего асфальт. Она немедленно вскарабкалась туда — такие вкрапления часто хранили в себе интересные ископаемые. Сэлли отковырнула кусочек и понюхала, пытаясь обнаружить керогены [35]. Зеленоватая полоска коррозии указывала на что-то маленькое, глубоко внедрившееся в плоть скалы. Она открыла перочинный ножик и выковыряла предмет, чтобы идентифицировать его.
Объект был плоским и имел форму диска. Гертруда тронула его языком. Медь. Вероятно, пенни.
На миг Сэлли почувствовала головокружение, осознав, как далеко находится от своего дома и своего времени. Пласт, который она исследовала, сформировался из видоизмененной миллионами лет щебенки, дорожного покрытия, сплющенного и искореженного постепенным слиянием Африки и Европейского континента. В результате возникли Средиземные горы, возвышающиеся на горизонте. Когда-то эта дорога несла на себе туристов в арендованных машинах и полные детей школьные автобусы, стремительные мотоциклы и тяжелые фургоны, огромные платформы, полные новехоньких автомобилей, несущиеся на бешеной скорости спортивные кары и развалюхи, полные беженцев…
Теперь же только острый глаз ученого и тщательный анализ могли определить, что человеческая раса действительно когда-то существовала.
Сэлли аккуратно завернула кусочек металла в носовой платок, чтобы потом исследовать тщательней. Затем открыла блокнот, намереваясь описать находку, и с раздражением обнаружила, что в ручке кончились чернила.
— Доктор Сэлли!
Она обернулась.
Ирландец. Он стоял около ручья и махал рукой, призывая ее спуститься. Сэлли отрицательно качнула головой и показала вдаль, туда, где ручей впадал в реку. Несколько платибелодонов плескались и ныряли в ярко-зеленой воде. Это были забавные существа с хоботом и большими клыками, торчащими из широкой, похожей на лопату челюсти. Им явно нравилось в воде, они зачерпывали полные рты водорослей и поедали их с большим аппетитом. Золотистые блики играли на шеях животных.
— Поднимайтесь! Отсюда прекрасный вид!
Недовольно скривив рот, Джимми полез наверх.
Сэлли неосознанно тронула свой ошейник. Она не доверяла Джимми Бойли. Он словно состоял из уверенности в себе и холодного расчета. Даже в улыбке — сплошной лед.
— Вот и я.
Джимми плюхнулся на склон рядом с ней, ожидая ответа. Он никогда никуда не спешил. Джимми всегда имел в запасе столько времени, сколько ему хотелось.
— Разве вы не должны быть с Гриффином? — наконец отозвалась она.
— Хотел спросить у вас то же самое.
Бойли подождал. Она не отвечала.
— Он переживает из-за вас. Мы все переживаем.
— Со мной все в порядке.
