теперь — самое главное. — Молли набрала в грудь воздуха. — Сэр, мы просим разрешения…

Гриффин предостерегающе поднял руку.

— Не выйдет, — заявил он. — Ни одно официальное лицо не выдаст мне ордер на арест на основании столь расплывчатых доказательств.

— А мы и не просим ордер. Мы просим лишь разрешения провести соответствующее расследование. Пусть ФБР организует за ним слежку во время летних каникул, когда он скрывался неизвестно где. Мы уверены, что Раймонд Бойз и есть наш «крот». Я только прошу дать мне возможность это доказать.

— Боюсь, я этого не сделаю.

— Но почему?

— Потому что, согласно нашим записям, я этого не сделал. Джимми, если тебя не затруднит…

Пока Молли собирала бумаги, Бойли положил перед каждым из присутствующих по черной папке, затем, почти ритуально, помог Эми Чо устроиться на стуле.

Гриффин взял у Молли маркер и, стерев с доски ее записи, нарисовал новую линию времени.

— Вот два года и три месяца личного времени Робо Боя. За этот период он перепахал весь мезозой, но сейчас важно не это. Слева точка отсчета — момент его вербовки хорошо знакомой нам веселой бандой маленьких проказников. Справа — дата появления на станции Хиллтоп того законсервированного парня. Тубал-Каина, или как его там. Робо Бой так и не приблизился к нему. Мы организовали слежку, но что-то его спугнуло. А вот здесь, незадолго до его перевода на Хиллтоп, мы положили нашу вторую приманку: организовали экспедицию с участием Лейстера и Сэлли. В данный момент Бойз лелеет планы оставить их там навсегда. Мы, в свою очередь, планируем понаблюдать за ним. Правда, сначала не будет никаких доказательств. А вот три месяца спустя мы выручим экспедицию, и у нас появятся показания ее участников. Их вполне хватит для обвинения.

— Подождите, — с недоумением произнес Том. — А почему вы устроили вторую ловушку прямо перед первой? Неудивительно, что вы его спугнули..

— Потому что к тому времени мы знали, что первая ловушка не сработала, — раздраженно ответил Гриффин, — и закинули удочку так близко, как только возможно. Чтобы не дать ему времени на новые проказы. Мы хотели избавиться от этого паразита как можно быстрее.

Молли пробежала глазами материалы папки, проглядывая заголовки и подзаголовки. На последнем листе был список потерь. Она подняла глаза.

— Пять смертей?!

— Ужасно, — согласился Гриффин. — Но неизбежно.

— Пять ?! Это неизбежно?!

— Они знали, какому риску подвергаются. — Гриффин перевернул страницу. — Том, Молли, ваша роль в операции…

Молли вскочила, в ярости перевернув стул.

— Я не для того нанималась на работу! Я отказываюсь принимать участие в подобном деле!

— Согласно моим документам, вы выполнили свою часть работы так, как полагается, — нетерпеливо постучал по папке Гриффин. — И попрошу вас прекратить этот театр.

Джимми Бойли стоял с каменным лицом. Эми Чо взволнованно переводила взгляд с одного на другого. Том делал Молли знаки руками и махал головой, призывая угомониться. Она не обратила на него внимания.

— Вы не можете управлять мной, как вам захочется. И вам не удастся меня запугать! Все ваши байки типа «Ах, у меня есть записи, и я не имею права переделывать прошлое» ничего для меня не значат. Я не буду участвовать в этом идиотском проекте. Если надо, я стану действовать через вашу голову. А если и это не получится, я просто уволюсь! Вот и выходит, что ваши документы врут. Что так — что этак: врут!

Со скучающим лицом Гриффин указал ей на дверь.

— Попробуйте. Посмотрим, что у вас выйдет.

Вне себя от гнева Молли выскочила из конференц-зала.

Вихрем она пронеслась по коридору к кабинету Старикана. Обычно дверь была заперта, в кабинете царила темнота. Но в первый день ее работы здесь Старикан пообещал, что для нее дверь будет открыта. «В любое время, когда вы захотите видеть меня».

И она действительно оказалась открыта.

Молли вошла.

Старикан взглянул на нее, оторвавшись от бумаг, лежащих на столе. Странно, он невероятно походил на Гриффина внешне и вместе с тем производил впечатление совершенно другого человека. Более независимого. Волка-одиночки, израненного временем и невзгодами.

Пальцы левой руки мягко поглаживали череп, который он всегда держал на столе. Ходили слухи, что это череп одного из врагов Старикана.

— Входи, — пригласил он. — Закрывай дверь, присаживайся. Я ждал тебя.

Молли повиновалась.

Она словно оказалась в пещере орка. Плотные занавеси скрывали солнечный свет, поверхность тяжелого деревянного стола загромождали бумаги и фотографии в рамках. Старикан как будто сидел внутри своей собственной памяти.

— Сэр, я…

Он предостерегающе поднял руку.

— Я знаю, зачем ты здесь. Разреши мне… — Старикан подавил зевок. — Разреши мне сказать это за тебя. Ты надеешься, что прожитые годы смягчили мой нрав. Если же нет, ты собираешься уйти с работы. Увы, все не так просто, как тебе кажется. Это ведь по моему приказу Гриффин предложил план, который тебе так не нравится. Открою секрет: ему он не нравится еще больше. Но он понимает — другого выхода нет.

У Молли екнуло сердце. Она гордилась своим умением читать по лицам, однако в этом лице не могла разобрать ничего. Святой он или дьявол? Молли не знала. Смотреть ему в глаза было все равно что безлунной ночью вглядываться в пустынную дорогу. Никто не мог бы сказать, что ждет его впереди. Эти глаза видели что-то, чего она не могла даже вообразить. Молли глубоко вздохнула.

— Боюсь, что в таком случае я вынуждена подать в отставку. Немедленно.

— Сначала разреши мне кое-что тебе показать. Старикан достал из ящика стола лист бумаги.

— Это, разумеется, копия. Я только что вернулся с церемонии, где тебе вручили оригинал.

Листок скользнул к ней по гладкой поверхности стола. Глазам Молли предстала выдержка из большого документа. Дата закрашена черным маркером, впрочем, как и большая часть текста, но наверху готическими буквами стояло имя Молли Герхард. Оставшиеся несколько фраз ей и предлагалось прочесть. Одна из них звучала так — «За проявленную доблесть».

— Я не могу сказать тебе, что ты совершила — что ты еще совершишь — и когда все это произойдет. Но двадцать человек остались живы и здоровы только благодаря твоим будущим действиям. Ты хочешь спасать людей? Так знай: я видел, как пожилая женщина поцеловала твою руку в благодарность за то, что ты сохранила жизнь ее единственному сыну. Ты смутилась и обрадовалась. А позже сказала мне, что ради одного этого стоило жить.

— Я вам не верю!

— Веришь, конечно.

Старикан взял листок из ее рук и спрятал обратно в ящик.

— Ты просто не можешь представить, как я уговорю тебя остаться.

— Не могу.

Он смотрел на нее со странным блеском в глазах. «Наслаждается, — подумала Молли. — Видимо, это последнее удовольствие в жизни подобных людей — заставить кого-то погрузиться в пучину лжи и грязи вместе с ними». Она уже забыла, зачем пришла. Теперь Молли хотелось как можно скорее покинуть эту комнату, пока она окончательно не испачкалась в чем-то невероятно мерзком.

— Ты когда-нибудь задумывалась над тем, откуда взялись путешествия во времени? — спросил Старикан.

— Конечно, — осторожно ответила Молли.

— Ричард Лейстер сказал мне однажды, что эта технология не может быть человеческой. Потому что