в игру?
Мейбл работала на него всего два месяца, но рассуждала уже вполне профессионально. Валентайн объяснил, почему пришел именно к такому выводу.
— Ему пришлось бы выйти на дилера или питбосса. Это рискованно. Особенно при наличии камер. Самый безопасный способ отправить в казино меченые карты — съездить на фабрику и пометить их там.
Валентайн почувствовал, что его снова тянут за рукав.
— Торт тает, — сообщила Зоуи.
Он закрыл ладонью телефон.
— У тебя есть торт?
— Из шоколадного мороженого.
Валентайн отнял руку от телефона.
— Мейбл, мне пора бежать.
— Тебе еще не надоело быть борцом? — спросила соседка.
— Это же сплошное удовольствие, — ответил он.
Торт Зоуи уже начал оседать. Донни держал пустую тарелку и ждал, пока Валентайн возьмет себе кусочек, чтобы попросить добавки. Карьера Донни как профессионального футболиста оборвалась из-за травмы. Людей скромнее Валентайну встречать не приходилось. Кэт и Глэдис уплетали торт, прислонившись к стене. Выглядели они усталыми и счастливыми.
Валентайн нашел себе стул и принялся за свой кусок. Для него вся эта история с выступлением на рингах стала желанной передышкой. Он открыл консалтинговую фирму, чтобы чем-то занять себя после смерти Лоис, и тогда даже не представлял, во что ввязывается. В 1978 году, когда он начал охранять закон и порядок в казино Атлантик-Сити, азартные игры были разрешены лишь в двух штатах. Теперь же их стало тридцать восемь, плюс казино в трехстах индейских резервациях. И каждое хотя бы однажды обворовывали, зачастую на кругленькую сумму. Большинство даже не догадывалось об этом. А кто догадывался — обращался к Валентайну.
Вот почему ему так нравились бои. Ни тебе давления, ни тебе переживаний, и роль у тебя малозначительная. Короче говоря, его жизнь стала легкой. И когда через минуту дверь в раздевалку открылась, он никак не ожидал, что этой легкой жизни придет конец. Причем из-за красавца, впорхнувшего в комнату с букетом цветов.
— Папуля! — завопила Зоуи.
Она бросилась через раздевалку и обняла отца. Тот взъерошил ей волосы, девочка радостно взвизгнула, а Валентайн почувствовал, что в желудок упало что-то тяжелое. За полтора месяца знакомства с Зоуи его хватало максимум на «дай пять!». Донни и Глэдис бросили тарелки в мусорное ведро и вышли.
— Привет, Ральф, — сказала Кэт.
— Привет, красавица, — ответил ей бывший муж. — Это было потрясающе.
— Не знала, что ты любишь борьбу.
— Не знала? А мне казалось, я упоминал об этом в одном из своих писем.
Валентайн моргнул. Ральф бросил Кэт и Зоуи два года назад. Кэт говорила, что они не общаются, если не считать ежемесячно присылаемых чеков. Ральф пересек комнату и протянул Кэт цветы.
— Поздравляю со свалившейся на тебя славой.
Зоуи цеплялась за обоих родителей. Ее лицо сияло улыбкой. Сцена семейного счастья напоминала картины Нормана Рокуэлла.[6] Валентайн поднялся со стула и увидел свое отражение в зеркале. Единственный, кто не вписывался в ситуацию, был клоун в желтом костюме. Кэт вышла за ним в коридор.
— Прости, что не сказала, — начала она.
— Сколько раз? — спросил он.
— Четыре или пять. Мы пару раз еще разговаривали.
Проснувшийся в нем полицейский хотел допросить ее с пристрастием. Они болтали, пока Валентайн спал или выполнял ее поручения, касавшиеся Зоуи?
— Надо было сказать, — сказал он.
— Я боялась, ты уйдешь.
— А должен был?
Ее губы задрожали.
— Черт возьми, Тони. Зоуи все время о нем спрашивает. Если нужно быть милой с Ральфом, чтобы он навещал Зоуи, я буду с ним милой.
— Насколько милой? — выпалил Валентайн, не подумав.
Кэт ударила его по лицу. Со всей силы. Валентайн отпрянул, боясь провалиться в бездну, разверзшуюся между ними.
— Хочешь, чтобы я ушел? — уточнил он.
— Хочу, чтобы ты перестал так себя вести, — отрезала она.
Валентайн достал из кармана ключи от машины.
— Не надо было мне врать, — бросил он и ушел.
Ральф доедал последний кусок торта. Кэт подвинула стул к себе, голова у нее шла кругом. Тони никогда не был разведен и не понимал, как можно ненавидеть человека и при этом беспокоиться о нем в глубине души. Ральф вытащил из кармана несколько монет и протянул их дочери.
— Сбегай купи папочке газировки, ладно?
Зоуи вприпрыжку выскочила из раздевалки, едва касаясь пола. Их брак кончился отвратительно, но все же были в нем и светлые моменты.
— Ну как, тебе нравится продавать машины? — спросила Кэт.
Ральф расстегнул пиджак, из него вывалился его живот, круглый как надувной шарик.
— Я уволился неделю назад.
— Что случилось?
Он презрительно фыркнул.
— Человек не может парить с орлами, когда приходится барахтаться в грязи со свиньями.
Это была любимейшая фраза Ральфа. Он произносил ее, когда увольнялся с должности бармена, администратора в ресторане, продавца недвижимости и биржевого маклера. Он вытащил из-за пазухи какие-то документы и передал ей. Кэт прочла первый лист и подняла на него глаза, не веря.
— Что это такое?
— Я урезаю алименты. Ты зашибаешь приличные деньги, а я нет. Мой адвокат говорит, что у тебя нет ни единого шанса, если ты потащишь меня в суд. — Он вынул дешевую ручку и протянул ей. — Так что окажи любезность, поставь подпись на последней странице.
— Так вот почему ты хотел видеть нас с Зоуи?
— Ну это не единственная причина.
— Какая низость.
Ральф пожал плечами.
— Такое в Америке каждый день происходит.
— И что мне сказать Зоуи?
Он снова пожал плечами.
— Мне не нравится ее раскраска. Если тебе интересно мое мнение.
Кэт показалось, что у нее внутри что-то оторвалось. Зоуи нарисовалась в дверях с бутылкой пепси в руке. Кэт вытолкала ее в коридор.
— Иди в машину, — велела она.
Зоуи заглянула в раздевалку. Ее отец держал в одной руке пачку документов, в другой — грошовую ручку. «Вот черт», — мысленно выругалась она.
— Что случилось?
