Валентайн перевернул верхнюю карту.
— Схватываешь на лету.
— Готов поспорить, ты можешь это делать хоть ночь напролет, — ответил Джерри. — Этому долго надо учиться?
— Пару часов перед зеркалом.
— Покажи.
Валентайн отдал ему полколоды, и они пару раз повторили трюк. Через несколько минут Джерри «читал» рубашки карт как настоящий профессионал. Они зашли в лифт, набитый хихикающими девушками в бикини. Джерри тут же начал демонстрировать новое умение.
— Ух ты! — выдохнула одна из красоток. — Ну ты даешь!
Найджел и Кэнди пообедали в бунгало.
Кэнди избаловалась на ежедневных изысках кухни «Делано». Свежие морепродукты, стейки под особыми соусами, картофель, приготовленный десятками способов, салаты с такими фруктами, названий которых она не слышала раньше и даже выговорить не могла, домашние десерты, ради которых и умереть не жалко. Поэтому когда Найджел предложил заказать пиццу в «Домино», [33] Кэнди и в голову не пришло, какое разочарование ее ждет. Пицца утопала в жире, а коренастый разносчик в идиотской форме стоял на пороге, разглядывая мебель, потом Найджела, потом Кэнди.
Чтобы запить пиццу, Найджел заказал ящик «Шайнер-Бокса». Он обнаружил это пиво во время путешествия по Техасу. После четырех бутылок он перешел на следующий уровень опьянения. Вскоре его веки отяжелели, а весь подбородок был заляпан томатным соусом.
— Хочу задать тебе вопрос, — начала Кэнди.
Он подавил отрыжку.
— Давай.
— Что у вас за дела с Рико?
— Мы партнеры в одном деловом предприятии.
— Он подонок. Мне не нравится, что ты с ним связался.
— А я думал, вы друзья.
— Не надо тебе путаться с жуликами. И затевать с ними аферы.
— Значит, ты с ним больше не дружишь.
Кэнди подалась вперед и взяла его за руку.
— Ты для меня больший друг.
Найджел улыбнулся.
— Да я всю жизнь якшаюсь с аферистами. Они называются продюсерами и менеджерами эстрады. И сама видишь, что это мне дало.
— Рико другое дело.
Стол, за которым они ели, был заставлен пустыми бутылками и недоеденными кусками пиццы. Найджел допил последнюю бутылку пива, и Кэнди пожалела, что не подождала, пока он протрезвеет, чтобы начать этот разговор. Почувствовав ее недовольство, он взял ее руку и поцеловал.
— Никто не пострадает, кроме букмекера, — заверил ее Найджел.
— Покажешь?
Он согласился, сходил в спальню и принес свой ноутбук, тонкий, как лист бумаги, с изображением более четким, чем у большинства телевизоров. Сев рядом с Кэнди, Найджел щелкнул по иконке, на экране развернулась таблица «Эксель». В левых колонках шли названия сотен колледжей. В правых — предполагаемый счет.
— Ты делаешь ставки на баскетбольные матчи, — догадалась Кэнди.
— Точно.
— Можешь ведь и проиграть.
— Нет, не могу.
— Нет, можешь. Здесь нельзя быть до конца уверенным. Если, конечно, Рико не покупает матч.
— Au contraire,[34] — ответил Найджел. — Есть система, и она не имеет ничего общего с договорными матчами. И она всегда побеждает. Хочешь узнать, как она работает?
Кэнди ощутила, как по коже побежали мурашки. Эта идиотская чушь возбудила ее, как запах попкорна в масле или дальнобойщик с потной грудью. Франкоговорящие мужчины занимали первое место в этом рейтинге. Ее рука опустилась на промежность Муна.
— Ты говоришь по-французски?
— Да, в смысле oui.[35]
Кэнди сжала пальцы, пьяные глаза Найджела засияли.
— Еще, — промурлыкала она.
— Пожалуйста, — ответил он. — Только дай я сначала разденусь.
28
— Никогда о таком не слышал, — ответил Бобби Алмаз.
— Точно? — спросил Рико.
Бобби Алмаз был крупнейшим букмекером в южной Флориде. Он торговал газетами и журналами в крошечной лавке на улице Артура Годфри, которая соединяла Майами-Бич с остальным миром. В задней комнате два кубинца сидели на телефонах, принимая ставки. Бобби управлял процессом и следил за кассой, и его стовосьмидесятикилограммовое тело стекало с несчастного стула. Изображая возмущение, он заорал в заднюю комнату:
— Эй, Хесус!
Открылось окошко, из него выглянула голова Хесуса. Копна черных волос закрывала пол-лица. Бобби был расположен к кубинцам и старался использовать их в своих делах при любой возможности. Он называл их евреями Карибского моря.
— Да, мистер Алмаз.
— Ты когда-нибудь слышал о макароннике по имени Тони Валентайн?
— О макароннике? — переспросил Хесус.
— Ну, об итальяшке.
Хесус покачал головой. Рико показалось, что он похож на лохматого пса.
— Спроси Пепе, — велел Бобби.
Хесус пошептался с парнем, сидевшим рядом с ним.
— Пепе его тоже не знает.
Зазвонил телефон. Он закрыл окошко.
Бобби с причмокиванием отхлебнул капучино, которое Рико прихватил из «Старбакса». Он был довольно молод, лет тридцати двух, но из-за тучности выглядел на все пятьдесят.
— Доволен?
Рико смотрел в пространство перед собой. В его голове сработал сигнал тревоги. Тони Валентайн тут ни при чем. Иначе один из кубинцев в задней каморке знал бы об этом. Так откуда же ему известно об убийстве в казино миканопи и о том, что Рико замыслил в отношении Бобби? Узнать это из прослушки Валентайн не мог, потому что по телефону Рико всегда говорил на особом языке. Он сделал глубокий вдох. Кто-то ему сказал, мать их.
— Земля вызывает Рико, — пошутил Бобби.
Рико моргнул и очнулся.
— Извини.
— У тебя проблемы?
Рико выпрямился и понизил голос.
