пути к зда-нию, так и по периметру территории. Так что человек с дурными помыслами будет изобличен уже на подходе. Три автомобиля, на которых шеф любил передвигаться по городу, находились под круглосуточным наблюдением. А значит, у злоумышленника не оставалось возможности не то что заложить куда-нибудь под днище взрывчатку, но даже косо посмотреть в сторону машины.

Маршрут шефа в целях безопасности тоже постоянно менялся, в какой-то степени являлся служебной тайной, и никто даже из самого близкого окружения не знал, какой именно дорогой тот направится. Наиболее детально разрабатывался маршрут в канун важных встреч: как показывала практика, устранение руководящих лиц происходило именно в это время, чаще всего гденибудь по пути. А потому на важные совещания он отправлялся не на одном, а на двух одинаковых автомобилях, и человеку несведущему невозможно было угадать, в каком именно передвигался генеральный.

Организацией защиты первого лица концерна Вадим Петляков был доволен. Вряд ли кто-нибудь из высшего эшелона власти мог похвастать-ся столь продуманной охраной. Но сейчас, после неожиданной встречи с Антоном Толкуновым, он понимал, что предпринятые меры безопасности где-то дали сбой.

Такие люди, как Толкунов, не исчезают просто так и тем более не возникают внезапно, для их появления должны быть весьма существенные причины. А вот какие именно, следовало выяснить пообстоятельнее.

Вадим вышел из салона автомобиля и быст-рым шагом направился к входной двери, попутно отмечая средства охраны: сейчас он находился в области действия центральной видеокамеры, которая могла рассмотреть на его лице даже поры. Весьма нелишняя форма безопасности, если знать о том, что лицевой нерв способен отражать малейшие внутренние напряжения. Еще одна камера была встроена на фонарном столбе – с ее помощью можно было увидеть, что делается у него за спиной и не прячет ли он за поясом ствол. Так что всякого вошедшего многоопытная охрана проверяла на предмет благонадежности еще задолго до того, как он брался за ручку двери. Улыбнувшись, Петляков подумал о том, что столь же настороженно его разглядывает молодой стажер, принятый на работу неделей ранее. Прошел через вертушку и уверенно направился к лифту, у которого его уже поджидал охранник. Если иметь дело с большими деньгами, то дополнительная охрана совсем не лишняя. Вадим был сторонником того, что охраны, как и телохранителей, не может быть много. А там, где вращаются большие деньги, место для подвига найдется каждому из них.

– К первому, – произнес Петляков.

Охранник, стоявший у лифта – в костюме, белой рубашке и галстуке, – больше смахивал на денди отечественного разлива, чем на универсала, способного не только размахивать конечностями, но и палить из стрелкового оружия. Женщины на него засматриваются. Как-то случайно он обмолвился, что пару недель назад получил от Лерочки из бухгалтерии непристойное предложение улучшить породу: это лучше, чем рожать от мужа-пьяницы. Вадима все подмывало спросить, воспользовался ли тот столь заманчивым предложением или поплелся в свою холостяцкую хибару.

Но такие парни модельной наружности тоже нужны, пусть каждый серьезный клиент знает, что фирма не лишена должного гламура и при желании может не только дробить зубы неблагожелательному клиенту, но и выставить на подиум с пяток молодцов.

Так что фасад – это визитная карточка любой конторы, а потому отмахиваться от его устройства не стоит.

– К первому, – буркнул невесело Петляков, проходя в просторный лифт.

Парень излучал радушие и всем своим видом давал понять, что из благодушного расположения его не сумеет вывести даже мрачноватость начальника.

– Хорошо, – охотно ответил охранник, нажимая на черную кнопку.

Кабина мягко тронулась и стремительно принялась набирать высоту. Когда казалось, что она без особых усилий взломает крышу и вознесется наверх, лифт мягко погасил скорость, высветив на табло цифру «восемь».

Приехали!

Дверь распахнулась, и у самого входа Вадима встретил парень в таком же строгом костюме. Даже внешне он напоминал предыдущего: был блондинист и источал неподдельное радушие. Петляков поймал себя на том, что нахмурился еще больше. Сейчас показная гламурность отчего-то раздражала. Надо будет подумать о том, чтобы одеть их в брезентовые робы, может быть, тогда они перестанут получать непристойные предложения от офисных барышень.

Вадим затопал по длинному коридору. Толстая персидская дорожка заглушала его быстрый и уверенный шаг. У него в распоряжении ровно пятьдесят пять шагов, чтобы справиться с нарастающим раздражением – не годится заходить к генеральному директору с сердитой физиономией.

Приостановившись, Петляков приложил ладони к лицу, расслабляя мышцы. Почувствовал, как лицо понемногу приобретает прежнюю невозмутимость. Последнюю хмурость он стер сразу же, как только перешагнул приемную, где за большим столом перед тремя телефонами сидела Аня Елизарова, или просто Анечка. Чудное существо с серыми, широко распахнутыми глазищами. Вадим всякий раз ловил себя на том, что невольно размякает нутром, когда встречается с девушкой взглядом. Сложно сказать, какие отношения у Ани были с шефом, но Петлякову отчего-то неприятно было думать о том, что в обоюдной симпатии они могли перешагнуть привычную границу между начальником и подчиненной.

– Ты божественна, Анечка! – вполне искренне произнес Петляков.

– Ой, опять вы, Вадим Сергеевич, – чуть покраснев, сказала девушка, – вы меня просто смущаете.

– Шеф не занят? – спросил Вадим, отметив, что даже голос его сделался значительно мягче.

Интересно, а сама девушка подозревает о тех переменах, которые происходят в нем, когда он на нее смотрит?

– Нет, Вадим Сергеевич, – бойко ответила Анна. – Семен Валентинович как раз ждет вас.

Следовало бы продолжить непринужденный разговор, сделать девушке роскошный комплимент, например, сказать, что ей несказанно идет темно-синяя блузка, а крошечные ушки созданы для того, чтобы нашептывать в них ласковые слова. Но Вадим всякий раз откладывал намеченное на более подходящую минуту.

Подняв трубку, Аня произнесла:

– Семен Валентинович… Вадим Сергеевич уже здесь… Хорошо. – Положив трубку, девушка произнесла: – Можете проходить.

Немного смущал ее взгляд, в нем присутствовала некоторая недосказанность, будто она чего-то ожидала от Петлякова.

– Иду, – сказал Вадим, потянув на себя бронзовую ручку тяжелой двери.

Анна проводила Петлякова взглядом, лишь уголки ее губ слегка разошлись в разочарованной улыбке.

Всякого, кто впервые перешагивал порог кабинета Шевцова, он поражал своими размерами. В нем можно было запросто устроить поле для гольфа. Невольно напрашивалась мысль, что в таком огромном кабинете могут располагаться только значительные величины.

И гости не ошибались, Шевцов был именно таковым.

Семен Валентинович оторвал взгляд от раскрытой папки. Его лицо тотчас приняло несколько задумчивое выражение.

– Что-нибудь случилось? – ровным голосом спросил он. – Ты сегодня какой-то не такой.

Шевцов сумел мгновенно заглянуть в недра его души, заприметив припрятавшуюся в ней муть. Если разобраться, то в этом не было ничего удивительного. Никакой мистики. Просто он, как и всякий крупный бизнесмен, выработал в себе мощную интуицию, которой подчас следовал, пренебрегая законами логики. Интуиция была составной частью его непростого характера. Шевцов включал ее на полную мощь, когда следовало подписывать крупный контракт или выбирать союзников, привлекал ее и тогда, когда расставлял сотрудников на ключевые посты. И, надо признать, такие решения всегда себя оправдывали.

– Случилось, – ответил невесело Петляков, почувствовав, как хмурость собрала лоб в продольные складки.

– Присаживайся, – указал Шевцов на стул. – Рассказывай.

Вадим сел. Было чего рассказать. Вот только Семен Валентинович не любил сумятицу, предпочитал логику в рассуждениях, а потому следовало подобрать подходящие слова.