Не удержавшись, Иосиф Виссарионович погладил ладонью старинные гобелены, украшавшие стены Юсуповского дворца. Затем, заложив руки за спину, подошел к окну. Архитектор, построивший дворец, продумал буквально каждую мелочь, и из окон второго этажа открывался замечательный вид на окрестности поместья. Но главным чудом, конечно же, оставалось море. Светло- зеленое у берегов, оно все более густело на глубинах, пока наконец темно-широкой полосой не захлестывало горизонт. Берия отметил, что взгляд Хозяина несколько потеплел, перед его глазами открылась впечатляющая панорама – голубое небо, такое же бескрайнее, как и море. Две ипостаси, две несовместимости разлились в бескрайность, чтобы потом узкой темной полоской слиться далеко впереди.

– Сегодня Черчилль был в приподнятом настроении. Ты не знаешь, Лаврентий, с чего бы это? – повернулся Сталин к Берии.

По долгу службы Берии полагалось знать все. Тем более что сделать это было совершенно несложно – в покоях премьер-министра были установлены крохотные подслушивающие устройства, которые трудолюбиво считывали с носителя информации каждый чих.

– Знаю, Иосиф Виссарионович, – с готовностью ответил Берия, сделав шаг вперед. – Сегодня его шеф- повар Стив приготовил запеченную форель, и премьер-министр остался чрезвычайно доволен завтраком.

Иосиф Виссарионович расположился в кабинете бывшего владельца Юсуповского дворца. Комната была обставлена со вкусом, понятно, что в покоях продумывалась каждая деталь. Любая вещь притягивала взгляд, будто бы красивая женщина. На стенах дорогие французские гобелены, в центре кабинета – массивный резной стол. Поднявшись, Сталин взял трубку и направился к креслу, в котором так удобно было курить. На некоторое время он задержался у окна, любуясь каштанами, после чего удобно устроился на мягком кожаном сиденье.

– Значит, ты говоришь, Лаврентий, что в России добывают алмазы? – задал Сталин главный вопрос.

– Да, Иосиф Виссарионович. Их добывают в Пермской области на реке Вишера. Как мне объяснили, пока неизвестно, где именно находится коренное месторождение. Его просто размыла река, и вода течением выносит алмазы на берег.

– Как же их добывают?

– Алмазы вымывают из песка, для этого имеются специальные технологии.

– Понятно. Алмазов действительно так много?

– Много, товарищ Сталин! Алмазы с Вишеры имеют промышленное значение.

– Вот оно как. Насколько мне известно, основной поставщик алмазов – это Южно-Африканский Союз?

– Так оно и есть, товарищ Сталин. Но алмазы также добывают еще и в других странах, например, в Пакистане, в Индии, в Намибии. Они есть даже в Австралии.

– Если алмазы добывают во многих странах мира, почему же Рузвельт с Черчиллем предпочли именно наши камушки?

Лаврентий Павлович довольно улыбнулся. Ответ на этот вопрос у него был готов.

– Дело в том, что алмазы с Вишеры необычайной чистоты. В них практически нет включений. Их чистота составляет до восьмидесяти процентов. Ни один алмаз мира не обладает такими высокими природными показателями.

– Ах, вот оно что. Тогда это многое проясняет. Капиталисты предпочитают все самое лучшее. Какова же чистота алмазов, добываемых в Южно-Африканском Союзе?

– Чистота алмазов в Кимберли составляет всего лишь шестнадцать процентов.

Сталин задумался.

– Хм…. Для союзников это будет весьма выгодная сделка.

– Да, товарищ Сталин, – согласился Лаврентий Берия. – Один алмаз средних размеров из Вишеры будет стоить целой дюжины алмазов из Кимберли такой же величины. Я тут связался с начальником лагеря, где ведется добыча алмазов, так он мне сообщил, что месячная добыча алмазов может потянуть на несколько миллионов долларов. Причем это самый предварительный подсчет… Дело в том, что среди алмазов встречаются уникальные камни.

– Теперь я понимаю товарища Рузвельта. Оказывается, он не такой бессребреник, как мне показалось в самом начале нашей беседы.

– Капиталиста невозможно перевоспитать, товарищ Сталин.

– Все верно, Лаврентий. – Сталин не пожелал раскуривать трубку. Положив ее, он поднялся и подошел к гобеленам, некоторое время любовался ими, заложив руки за спину. Затем, не выдержав, коснулся цветной матерчатой поверхности кончиками пальцев. – Лаврентий, следующее заседание у нас будет проходить в Ливадийском дворце?

– Так точно, товарищ Сталин, – попытался подняться Берия. – В четырнадцать ноль-ноль.

Сталин лениво махнул рукой, остудив пыл Лаврентия Павловича.

– На этом заседании мы будем обсуждать вопросы о репарациях, которые Германия выплатит Советскому Союзу и союзникам?..

– Да, Иосиф Виссарионович, – подтвердил Лаврентий Берия. – По нашим данным, сумма репараций должна составить двадцать миллиардов долларов.

– Кажется, сначала мы хотели претендовать на треть от этой суммы?

– Да, товарищ Сталин.

– Так вот, сейчас мы будем требовать половину! – твердо произнес Иосиф Виссарионович, направляясь к курительному креслу.

– Я располагаю информацией, что Черчилль может не согласиться с такой цифрой. У него уже был предварительный разговор с Рузвельтом на эту тему.

– Платину им подавай, на алмазы они претендуют… На которые не имеют никакого права, а вот платить за них не хотят! – едко заметил Сталин. – Если нам все же не удастся уговорить Черчилля и Рузвельта подписать такое решение, – взял Иосиф Виссарионович трубку в правую руку, – тогда репарацию с Германии мы возьмем в других формах. – Выдержав небольшую паузу, он продолжил: – Первое, произведем изъятие соответствующей части ее национального богатства. Второе, – рука Сталина слегка качнулась, – возьмем поставками текущей продукции. И третье. Пять лет немцы наносили нам материальный ущерб, так что пусть последующие пять лет восстанавливают нашу разрушенную промышленность. Теперь давай поговорим конкретно об алмазах. Они хорошо охраняются?

– Так точно, товарищ Сталин. На месте их добычи построен лагерь, который охраняет рота автоматчиков.

– Возможна кража алмазов?

– Такая вероятность исключена. Все рабочие и геологи проживают в одном месте. Контроль за добычей алмазов наивысший.

– Кто производит контроль? – Берия привык к тому, что Сталин вникает даже в мелкие детали.

– Шесть проверенных и хорошо подготовленных наших людей: две женщины и четверо мужчин. Все они офицеры МГБ. Впрочем, был один случай хищения. Вместе с куском породы один из прикомандированных геологов пытался вынести алмаз размером в два карата… На выходе его задержала охрана.

– И что же он сказал в свое оправдание?

– Сказал, что хотел пополнить свою минералогическую коллекцию алмазом.

– Что же стало с этим геологом?

– Десять лет без права переписки.

– Все правильно, – невесело согласился Иосиф Виссарионович. – Кто занимается поисками алмазов?

– Очень сильная группа специалистов, – ответил Берия. – Она состоит из шестнадцати геологов. В нее входят даже два доктора наук, а возглавляет ее академик.

– Они отбывают срок?